Май 1943 года. На Восточном фронте недавно случилось сокрушительное поражение немецких войск под Сталинградом, бои в Северной Африке и на Тихом океане, в общем, полным ходом идет война, а в тихом уголке Германии течет практически мирная жизнь. Бомбежек пока что нет — бомбят крупные города, да и то пока не особенно часто, а тут тихо. Старшеклассник Вернер Хольт и его одноклассники ждут окончания учебного года, причем известно, что большую их часть должны летом записать на временную службу в зенитные войска, и многие предвкушают это с нетерпением, мечтая о подвигах и славе, а больше всего о том, чтобы вырваться из школы.
Семнадцатилетний Хольт — герой романа Дитера Нолля «Приключения Вернера Хольта», как это часто бывает, в основном повторяет судьбу автора. Дитер Нолль тоже служил в зенитных частях, был после войны в плену, и поэтому книга интересна обилием аутентичных бытовых деталей. Правда, возникают сомнения, что у автора были именно такие одноклассники, потому что они чересчур архетипичны.
Темноволосый и худощавый главный герой — тип ищущего и неопределившегося немца, много читающего индивидуалиста, которому все равно, по сути, — что нацисты, что коммунисты.
Его друг Вольцов — типичный пруссак из офицерской династии, деды все генералы, дядька — генерал, воюющий на Восточном фронте, отец пока полковник, и сам Вольцов — светлоглазый гигант с орлиным носом, истинный ариец, который отлично знает военную историю, технику и оружие, а по остальным предметам получает удовлетворительные оценки только из уважения к его военным предкам. Вольцов — олицетворение «военного немца» — показательный момент, когда Хольт удивленно спрашивает у Вольцова: «Ты читаешь Фауста?» Тот отвечает: «Мне говорили, что там действует солдат. Я просмотрел эти места: с военной точки зрения они неинтересны». На примере Вольцова автор хорошо показывает отношения между потомственной армейской аристократией и нацистами — Вольцов в «Гитлерюгенде» начал было отличную карьеру каким-то «фюрером», но карьера быстро рухнула: «Стану я слушаться приказаний какого-то кретина! — обрезал он своего штаммфюрера. — Ведь ты в военном деле ни бе ни ме!».
Книга четко разделена на две части. Первая — мир как отсутствие войны для мирка, в котором живут эти школьники. Вторая часть — война, которая вторгается в этот мирок и разбрасывает людей по миру.
«Мирная» часть, заканчивается вместе с детством — друзья вместо обязательных сельскохозяйственных работ скрываются в лесах, ночуют в палатках, охотятся, ловят рыбу… Дни абсолютной свободы, когда они предоставлены сами себе. В последний день, перед возвращением в город, Хольт говорит: «…мы хороним не только наше приключение… но и школьные годы, целый кусок жизни!».
Как раз в конце лета 1943 года Германию стали сотрясать ранее невиданные налеты бомбардировочной авиации Союзников. Налеты на Гамбург, на Берлин, Рур, Рейнскую область — все это требовало резкого усиления средств противодействия, в том числе зенитной артиллерии. И вот в сентябре пришла повестка: «Вы призываетесь… для несения вспомогательной службы в рядах зенитных частей… без отрыва от учебы…».
Полные воинственного энтузиазма, будущие зенитчики отправляются к месту обучения. А там они сталкиваются с грубой реальностью — учащающиеся налеты, гибель товарищей, на востоке наступает русская армия, Италия вышла из войны, и так по нарастающей. Но тяготы военной службы еще не самое страшное.
Хольт не придерживается нацистских взглядов — то есть, не усердствовал в «Гитлерюгенде», и к нацистам-активистам, которые его окружают, относится с насмешкой и неприязнью, но, конечно, голова у Хольта забита нацистскими догмами — он их просто не осмысливает, воспринимая как данность. Видя, как обращаются с советскими военнопленными, которых пригнали рыть укрытия для зенитных орудий, слушая разглагольствования «фюреров» разного калибра, осознавая растущую разницу между пропагандой и тем, что происходит в действительности, Хольт постепенно начинает подозревать, что все обстоит иначе, чем ему представлялось еще год назад.
Зимой 1944 г. Хольта призывают уже на «настоящую» службу, стрелком-радистом в танковые войска. С ним служит и его друг Вольцов, и остальные одноклассники — одной компанией они были в зенитчиках, потом отбывали трудовую повинность в Словакии (там Хольт и его товарищи увидели зверства, учиненные эсэсовцами в ходе «борьбы с партизанами»), и все они, как и окружающие их, по-разному воспринимают все отчетливее вырисовывающееся военное поражение Германии. Одни об этом стараются не думать, загружаясь службой, другие обманывают себя, надеясь на какие-то чудесные и внезапные изменения, а третьи — к которым относится и герой романа Хольт — просто плывут по течению.
Весной 45-го Хольту и его товарищам приходится вступить в бой с советскими войсками. Когда автор дошел до описания этих событий, ему явно изменило чувство меры (впрочем, вспомним,что роман вышел в социалистической стране, в ГДР, и не мог не подвергнуться соответствующему идеологическому влиянию).
Для того, чтобы проиллюстрировать, какие настроения царили и кто как встречал крах Германии, автор начинает расставлять своих героев, как солдатиков, по ситуациям, каждая из которых могла произойти в реальности, но вряд ли все в одно время и в одном месте. Этакая театрализация, когда драматург вынужден оперировать на ограниченном пространстве сцены, пусть и многослойном, — в романе явно искусственная. Автору надо было разобраться с персонажами — кто-то пошел сдаваться русским, кто-то внезапно вспомнил о пролетарской солидарности трудящихся (прорезался вдруг в заскорузлом от войны унтере старый коммунист), кто-то решил воевать до победного конца; и он разобрался, но весьма схематично. В принципе, все равно все свелось к двум героям — Хольту (немец с гражданской душой) и Вольцову (немец с душой военной).
Ну, как это бывает в такого рода книгах: когда автор через героя, или напрямую, задается вопросом — стоит ли стоять до конца, воевать и погибать за неправое дело? Зачем в самом конце войны, когда все уже ясно, нужно держать рубеж обороны против наступающих русских, когда даже имбецилу понятно,что они этот рубеж пройдут за час и попрут дальше, на Берлин, оставив остывать в снегу скорченные трупы германских солдат, зачем?
Это интересный вопрос, на самом деле. Правое или неправое дело — в уставах не написано. Там написано, если говорить упрощенно, что нужно воевать против врага и выполнять приказы командования. Другое дело — преступный приказ, но приказ задержать русские танки преступным не является.
Когда Хольта его бывший одноклассник уговаривает пойти с ним в плен, Хольт отвечает: «— Не могу я! — воскликнул Хольт. За какую-то долю секунды в мозгу его пронеслись все внушенные ему с детства слова и понятия: отечество, верность, честь, долг. — Не могу я идти к русским! Я же немец!»
В результате, пытаясь вызвать сочувствие к одним солдатам, бросившим товарищей и ушедшим сдаваться в плен, автор вызывает симпатию к другим, которые остались выполнять приказ. Роман вышел впервые в 1960 году в ГДР, стал популярен (в том числе и в ФРГ), был переведен на многие языки, экранизирован в 1965 г., фильм обошел экраны большинства европейских стран. Несмотря на некоторые недостатки, роман однозначно стоит читать.
Комментарии к данной статье отключены.