Несмотря на активное сопротивление немцев и румын, явно усиливающееся по мере продвижения советских войск к румынским нефтепромыслам, командующий 2-м Украинским фронтом маршал И.С. Конев по-прежнему считал, что у его танковых частей ещё остаются шансы продолжить успешное наступление.
Переданный в 01:30 5 апреля 1944 года приказ командующему 2-й танковой армией генерал-лейтенанту С.И. Богданову (с копией командующему 52-й армией генерал-лейтенанту К.А. Коротееву) начинался так:
«По характеру действий Вы обороняетесь, а не наступаете. Мой приказ №0027 от 02.04.1944 не только не выполняется, но Вы даже не донесли свой план действий, проявляя недисциплинированность, за что делаю Вам предупреждение».
Далее командованию 2-й танковой армии предписывалось оставить в районе Старой Пырлицы 10 танков для усиления 31-й стрелковой дивизии (сд), а остальными давить сопротивление противника на перевале Коринешть и далее развивать удар на Кишинёв.
Контрудар
Для наступления на Старую Пырлицу к 5 апреля немцы подтянули дополнительные силы — ранее уже находившиеся в этом районе части панцергренадёрского полка (пгп) дивизии «Великая Германия» и штурмовых орудий из её же противотанкового дивизиона получили усиление в виде «Тигров» из танкового полка дивизии.
По немецким данным, «Тигров» было всего пять, однако в советских документах, разумеется, численность наступавших приводится иная. Согласно промежуточному донесению штаба 16-го танкового корпуса (тк), в середине дня в наступлении участвовало два полка из дивизии «Викинг» — один танковый (до 20 машин) и один моторизованный.
Эти данные, по всей видимости, получили путём суммирования донесений различных подразделений. Так, 107-я танковая бригада (тбр) насчитала 10 «Тигров», атакующих при поддержке бронетранспортёров Старую Пырлицу с разных направлений, причём часть бронетранспортёров, согласно донесению, поддерживали атаку огнём с места. 164-я тбр насчитала те самые «до 20 танков» и до полка пехоты на бронетранспортёрах.
К 13:00 немцы, сбив заслон 15-й мотострелковой бригады (мсбр), прорвались в Старую Пырлицу, частично заставив отходить, а частично отрезав и окружив державшие там оборону танковые бригады. У 164-й тбр в окружении попали три «тридцатьчетвёрки» и 50 бойцов мотострелкового батальона. Танкисты вели бой до 20:00, израсходовав все снаряды, после чего отбивались от немцев пулемётами и гранатами. Аналогично описаны и действия оказавшихся в окружении танков 107-й тбр под командованием заместителя командира батальона старшего лейтенанта А.И. Усачёва: «Когда вышел весь запас боеприпасов, экипажи гусеницами танков давили разъярённых фашистов». Согласно донесению, Усачёв лично сжёг два «Тигра», тем самым обеспечив выход из окружения части личного состава.
Всего 107-я тбр заявила уничтоженными четыре «Тигра» и три Pz.Kpfw.IV, а также пять бронетранспортёров, семь орудий, восемь миномётов и 20 автомашин. Собственные потери бригады составили 10 убитых, 25 раненых и 16 пропавших без вести, сгорели шесть «тридцатьчетвёрок». Заявка 164-й тбр выглядела скромнее — один уничтоженный и четыре подбитых танка без указания типа; свои потери составили четыре сгоревших Т-34, 60 убитых и девять раненых. Наиболее тяжёлыми были потери 15-й мсбр — 51 убитый и 89 раненых.
Немцы безвозвратную потерю «Тигра» не подтверждают, но отмечают, что несколько таких танков получили повреждения. Было потеряно (разорвано на части взрывом боекомплекта) одно штурмовое орудие. В свою очередь, немецкие самоходчики, участие в бою которых советские танкисты не заметили, видимо, принимая их то за танки, то за бронетранспортёры, претендовали на несколько подбитых Т-34. Согласно немецким данным, «в 16:00 оставшаяся группа русских в южной части Пырлицы-Сат уничтожена. Около 200 русских солдат пытались вырваться из города по шоссе на юг, но были уничтожены из тяжёлого оружия».
Полных данных о потерях немцев в бою за Старую Пырлицу авторам найти не удалось, но об их ожесточенности свидетельствует, например, тот факт, что 5 апреля панцергренадерский батальон потерял второго за несколько дней командира – гауптмана фон Хейнитца.
В описании боев за Старую Пырлицу в начале апреля часто перечисляют лишь подразделения 2-й танковой армии. Вероятно, это вызвано тем, что танкисты постоянно жаловались на отставание пехотных частей. Но 5 апреля под удар «Великой Германии» попали не только танковые бригады 16 тк, но и 31 стрелковая дивизия. Интересно, что еще накануне, вечером 4 апреля, в донесении дивизии записано, что по боевым порядкам 818 сп вели огонь два танка типа «тигр» и самоходное орудие «фердинанд».
Что касается боя 5 апреля, то «смяв подразделения 164 тбр и 15 мсбр» наступавшие немцы вышли в тыл 248 стрелковому полку, занимавшему оборону в районе Старой Пырлицы. Прорваться к свои подразделения полка вместе с дивизионной разведкой смогли только к полуночи. При этом, судя по докладу штаба артиллерии, была потеряна матчасть артиллерии полка и находившейся там же 5-й батареи 32 ап – 2 45-мм пушки, 2 76-мм пушки и 5 82-мм минометов. Сравнительно небольшие потери объясняются не тем, что в ходе прорыва удалось что-то спасти, а отставанием из-за плохой проходимости дорог.
Вместе с одним из батальонов 31 сд из окружения вышли также мотострелки 164 тбр.
С тактической точки зрения первый раунд сражения «Великой Германии» с частями 2 ТА в Румынии закончился в пользу немцев. Однако уже на оперативном уровне все было несколько иначе. В начале апреля 2 Украинский фронт Конева имел в подчинении три танковые армии (из шести имевшихся в Красной Армии), а значит, самоходки и «тигры», которые участвовали в контрударе на Старую Пырлицу, в этот день не остановили советские танки на другом участке фронта. Между тем, советское наступление продолжалось – утром 6 апреля на правом фланге фронта части 40 и 27 армий взяли город Ботошаны.
2-я танковая армия 6 апреля активных действий не вела. Ночью к ней поступило долгожданное пополнение – 19 «тридцатьчетверок» и теперь в армии стало 48 танков. 7 из них поддерживали 31 сд, впрочем, немцы развить свой успех не пытались. Наоборот, дальнейшие бои в районе Старой Пырлицы в середине апреля и допросы взятых пленных показали, что подразделения «Великой Германии» оттуда ушли.
Следующая встреча танкистов Богданова и немецких танкистов состоялась очень скоро. Так уж совпало, что 2 ТА в середине апреля должна была вместе с частями 27 армии наступать в районе Подул-Илоаей, куда противник спешно перебросил свои подвижные соединения из-под Старой Пырлицы.
Новая встреча
Для частей 27 армии танковое подкрепление пришлось как нельзя более кстати.
В начале апреля 35 гв. ск переправился через реку Прут и вполне успешно наступал на Тыргу-Фрумос, преследуя противника, который «прикрывал свой отход небольшими группами автоматчиков». 10 апреля 206 сд из состава корпуса заняла город. Немцы отреагировали почти сразу, уже в 15.00 контратаковав 20 танками 748 сп этой дивизии, а еще 12 танками – соседний 33 ск. В документах самого 33 ск этот момент описан довольно невнятно, зато в армейском рапорте довольно много внимания уделено «отходу» полков 78 сд. Досталось как и командирам полков, один из которых вообще «бросил управление боем и бежал с поля боя далеко в тыл», так самому комдиву, который «допустил отставание артиллерии дивизии на марше, исключительную необеспеченность боеприпасами, вследствие чего в бою 10 апреля артиллерия дивизии не могла вести борьбу с танками противника».
Отход соседей открыл левый фланг корпуса, резерв комкора закрыть брешь не успел и немцы, выйдя в тыл 93 сд, к утру 11 апреля вновь овладели Тыргу-Фрумос. Неприятности 35 ск на этом не кончились – на следующий день немецкий контрудар продолжился и на этот раз противнику удалось отрезать также 2 и 10 сп 3 гв. вдд и 722 сп 206 сд. Лишь к 12 апреля все окруженные полки прорвались к своим.
По немецким данным, как раз 12 апреля части 2 ТА общей численностью порядка 150 танков атаковали позиции немецкой 24-й тд северней Подул-Илоаей. Положение удалось восстановить лишь срочной переброской в район прорыва боевой группы дивизии в составе 15 танков и 30 самоходок.
На деле 3 танковый корпус на утро 12 апреля имел в строю лишь 12 «тридцатьчетверок» (один танк безвозвратно утонул на переправе через реку Жижня). У 16 тк было 6 танков в 109 тбр и 5 в 164 тбр, по поводу переправы через Жижню в донесении штаб корпуса отметил: «для пропуска танков непригодна, требуется усиление».
Судя по докладам о бое 12 апреля под контратаку немцев попал как раз 16 тк.
109 тбр вместе с пехотой 202 сд перешли в наступление с утра. К исходу дня танки достигли рубежа 600 м северней станции Подул-Илоаей, а отдельные танки даже ворвались на окраину станции, но из-за сильного артогня отошли. Согласно донесению бригады, противник 8-ю танками при поддержке 4-х бронетранспортеров с пехотой пытался контратаковать наступавшие части, но «был отброшен и понес большие потери».
За 12 апреля бригада потеряла 7 «тридцатьчетверок» сгоревшими, 9 человек было убито, 7 ранено. Среди погибших был командир 3 танкового батальона майор Гаенко.
Надо сказать, что рапорт 164 тбр выглядит более реалистично.
После увязки взаимодействия с 202 сд, 164 танковая бригада в 18.45 начала наступление в направлении станции Подул-Илоаей. Спустя 45 минут, когда «тридцатьчетверки» достигли деревни и станции, они были контратакованы с фланга танками и самоходками противника. Пехота мотострелковых батальонов и 202 сд была отрезана от танков вражеским огнем и заняла оборону на безымянной высоте северо-восточней отметки 150. Танки бригады после боя также отошли на занятый пехотой рубеж. Бригада доложила об уничтожении 2 вражеских танков, подбитии еще одного и 7 бронетранспортеров. Собственные потери составили 2 танка сгоревшими, 1 подбитый… и 1 раненый.
По итогам боя 12 апреля штаб 16 тк доложил, что против частей корпуса держит оборону 24 танковая дивизия в составе 12 танков, 6 самоходных орудий, 20 бронетранспортеров и артполка, а также дивизия «Великая Германия», состав которой установить не удалось.
Как видно из рапортов советских частей, описанное немецкими командирами эпическое сражение с полутора сотнями советских танков усыхает до боя с 11 «тридцатьчетверками» двух потрепанных бригад 16 танкового корпуса. И это далеко не единственный подобный сюрприз, который таит пристальное изучение документов о сражении за Тыргу-Фрумос. Впрочем, основные бои за ключ к румынским нефтепромыслам были еще впереди.
