Восставший из мёртвых

Группа генерала Огурцова

9 июля сформированная из остатков танковых сил 15-го и 16-го МК группа, которую в боевых сводках сначала указывали как «группу «Казатин»», а позже назвали «группой Огурцова», ввязалась в бои в районе Бердичева. Уже знакомая танкистам 11-я ТД вермахта наносила удар в юго-западном направлении, чтобы отрезать отступавшие 6-ю и 12-ю советские армии от Днепра и окружить их. Почти неделю их сдерживала под Бердичевом сводная группа генерала А. Д. Соколова, в составе которой танки генерал-майора С. Я. Огурцова использовались для проведения парирующих контратак.

Советское командование переняло тактику своих противников, и теперь КВ, Т-34, Т-26 и БТ шли в атаку под прикрытием огня 85-мм зениток, 76-мм полковых пушек и крупнокалиберных гаубиц. Это сразу же сказалось на результативности контрударов, но численность советских сил уже нельзя было и сравнивать с той мощью, которой РККА располагала перед войной, а потому общие результаты были весьма скромными. Тем не менее, эти результаты не остались незамеченными противником. Вот что вспоминал участник тех боёв немецкий танкист Густав Шрёдек:

«Получив разведывательное задание, цель которого – обнаружение позиций русских танков южнее Бердичева, взвод 4-й роты осторожно выходит на одну из высот. Механику-водителю танка взводного дается указание немного наехать на высоту так, чтобы с противоположной стороны было видно только орудие и башня машины. Тем не менее, он неосторожно переезжает хребет возвышенности, и машина тут же получает попадание в правый бок. …Несмотря на предупреждение не переезжать ту самую высоту полностью, фон Бракель также переваливается всей ходовой частью через возвышенность… и также мгновенно получает попадание. Результатом попадания является потеря одного из катков и обрыв гусеницы, в остальном танк можно считать целым»

В очередной раз отличились и танкисты 1-го батальона. В одной из атак КВ старшего лейтенанта Кожемячко оказался отрезанным от своих, но, маневрируя по узким улочкам, где его не могли достать пушки противника, тяжёлый танк успешно расправлялся с хуже вооружёнными вражескими танками. В ходе боя, начавшегося в середине дня и длившегося всю ночь до рассвета, экипаж Кожемячко смог уничтожить восемь немецких танков и десяток вездеходов с автоматчиками. В 9 часов утра советские танкисты вырвались из окружения, притащив на буксире исправный вражеский танк.

Ожесточённые бои привели к большим потерям в немецких войсках. Начальник Генерального штаба вермахта Франц Гальдер 14 июля записал в своём дневнике: «Бои в районе Бердичева, которые местами носили кровопролитный упорный характер, начинают затихать. 11-я танковая дивизия потеряла 2000 человек (!)». Правда, там же немецкий генерал указывал, что, по его предположениям, советские войска измотаны потерями и боями, а потому целесообразно в ближайшие дни перейти в наступление.

Конец мехкорпуса

Вечером 14 июля 16-я ТД вермахта нанесла удар по «группе Огурцова» (советские подразделения вынужденно отступили на юг), а к 16 июля немцам удалось сломить сопротивление группы Соколова и вырваться на оперативный простор. К этому времени практически все танки группы были потеряны, а уцелевшие танкисты – собраны на переформирование в Пирятине.

Вскоре 10-я и 37-я ТД были расформированы (на их базе создали танковые бригады), а 212-ю МсД переименовали в стрелковую и переподчинили 26-й армии. Таким образом, 15-й МК прекратил своё существование.

Судьбы военачальников и командиров, связанных с 15-м МК, сложились по-разному. Бывшего командующего 10-й ТД генерала С. Я. Огурцова после отступления от Бердичева назначили командиром 49-го стрелкового корпуса, но вступить в должность он не успел, так как попал в плен. Первоначально генерала содержали в лагере для военнопленных в польском городе Замосць, а в апреле 1942 года вместе с другими заключёнными эшелоном отправили в Германию, однако, не доезжая до Люблина, Огурцов сумел выпрыгнуть из вагона. Больше месяца он пробирался на восток через польские леса, пересёк государственную границу СССР и встретил партизанский отряд под командованием Василия Манжевадзе. В отряде Огурцов организовал и возглавил конную группу, которая участвовала в разведывательных и боевых действиях против немецких тылов, а 28 октября 1942 года погиб в бою на территории Польши.

Командующий 37-й ТД полковник Ф. Г. Аникушкин пережил войну, дослужившись до звания генерал-майора.

Старший лейтенант Кожемячко числится 55-м в списке советских танковых асов с пятнадцатью подтверждёнными победами. Во время войны он дослужился до звания подполковника и должности командира батальона в 107-й танковой бригаде. Умер от ран 4 июля 1942 года.

Заместитель командующего 15-м МК по политической части бригадный комиссар И. В. Лутай погиб в сентябре 1941 года, а спасённый им генерал И. И. Карпезо вылечился, был признан ограниченно годным к службе, прожил долгую жизнь и умер в 1987 году в возрасте восьмидесяти девяти лет.

Действия 15-го МК в июне-июле 1941 года сложно назвать удачными – поспешно вступив в бои без должной подготовки, не успев закончить формирование, корпус потерял свою материальную часть, по численности танков сопоставимую со всей группой Клейста, и не смог остановить её продвижение. Но именно в этих боях советские танкисты начали приобретать бесценный опыт, учась у лучшей армии Европы. В дальнейшем они всё успешнее били противника, пока к началу 1944 года не превзошли в мастерстве своих «учителей». После этого уже немцам пришлось на собственной шкуре прочувствовать всю горечь поражений и отступлений – жаль только, что советским воинам эта наука обошлась непростительно дорого.