Франция в бою

1940 год стал годом неожиданного для всех краха Франции. Несмотря на несколько месяцев состояния войны с Германией, двадцать лет подготовки восточной границы и явственную победу в Первой мировой войне, французская армия, вместе с британскими, бельгийскими и голландскими войсками, оказалась разгромленной за считанные недели. Франция, много лет бесспорно сильнейшая держава континентальной Европы, 22 июня была вынуждена подписать унизительное перемирие с Германией в Компьене – в том же городе и даже том же вагоне, в котором в 1918 году победоносные французы принимали германскую делегацию.

Британии пришлось дальше воевать с Германией практически в одиночку – до нападения на СССР. Естественно, англоязычные историки, обращаясь к периоду 1940 года, волей-неволей держали в уме упорную многомесячную Битву за Британию в воздухе, эвакуацию британского контингента из Дюнкерка и сравнивали с катастрофическими поражениями французов на континенте. Мало кто из изучавших те события питал добрые чувства к проигравшим – да и зачем? Им было очень трудно удержаться от выводов, что французская армия была так себе – неправильные танки, неправильные самолёты, неправильная тактика, и вообще – французы не умели, да и не хотели воевать. Плюс мешал языковой барьер – как ни удивительно, французы традиционно отличаются нелюбовью к изучению других языков. В случае отечественных любителей истории добавляется ещё один барьер – даже немногие взвешенные работы обычно остаются непереведёнными.

Как же на самом деле воевали французские войска во Вторую мировую?

После победы в Первой мировой войне французы обнаружили, что перед ними встаёт целый ряд проблем. Прежде всего, надо было как-то залечить раны, нанесённые войной – весь северо-восток страны представлял собой аккуратно перекопанное сотнями миллионов снарядов месиво. По сей день из земли достают неразорвавшиеся снаряды той войны – порядка тысячи т в год. Только в 2013 году и только из области вокруг городка Ипр было извлечено 130 т снарядов. К тому же отступающие немцы уже освоили технологию «выжженной земли» – методично уничтожая всё сколько-нибудь ценное.

Необходимо было не только восстанавливать хозяйство, но и поддерживать дорогостоящую оккупацию Рейнской области. Плюс хоть как-то поддерживать баланс в Марокко, Сирии и других местах – а это требовало немало денег и немало войск «прямо сейчас».

В области танкостроения Франция имела тысячи лёгких танков «Рено» FT-17, прекрасно показавших себя в боях 1918 года; уже устаревшие и изношенные тяжёлые «Шнейдер» и «Сен-Шамон» и десяток сверхтяжёлых "крепостей" FCM 2C, не успевших на войну. По сути, французы к началу 20-х годов смогли создать превосходные образцы танков, во многом даже опередившие своё время. Поэтому после технологического рывка мировой войны и послевоенного урезания заказов дальнейшее развитие техники взяло естественный тайм-аут. Артиллерия была обременена тысячами орудий и запасами снарядов, оставшимися с войны – что при отсутствии денег тоже не стимулировало перевооружения.

Генерал Этьен, создатель французских танковых сил, хотел заполнить неприятный пробел между лёгкими FT-17 и гигантскими FCM 2C "char de bataille" – танком самостоятельных механизированных соединений. Но пехотное командование логично настаивало на разработке танка поддержки пехоты. Требования к будущему танку B1 были сформулированы ещё в 1921 году, но только в 1924 были построены первые 5 прототипов, а серийное производство началось в декабре 1934 года – бюджет межвоенной Франции долгое время не позволял "роскоши".

Казалось бы, B1 должен был за эти годы безнадёжно устареть по конструкции: например, его гусеницы полностью охватывали корпус – как на английских «ромбах» Первой мировой. С другой стороны, британский танк «Черчилль» с аналогичной ходовой частью был разработан куда позже – уже во Вторую мировую, и неплохо воевал.

В 1936 году лобовая броня B1 была усилена до 60 мм, помимо 75-мм гаубицы в корпусе, танк получил новое 47-мм орудие SA35 в башне, более мощный двигатель в 307 л. с. и широкие гусеницы. Выпуск новой модификации B1bis начался в 1937 году. На этот момент танк заслуженно считался лучшим в мире – практически не имея конкурентов в классе. Но развитие танковых войск не стояло на месте.

В авиации были свои проблемы. На опыте Великой войны армия требовала прежде всего самолётов для разведки и корректировки артиллерии. Военных можно понять – потери пехоты, наступающей на неподавленную оборону, были уж как-то слишком велики, а бомбовая нагрузка многоцелевых самолётов ПМВ по сравнению с точно наводимой тяжёлой артиллерией не впечатляла. В отличие от Британии, Италии и Германии, французы не могли позволить себе «роскоши» бомбардировок городов – из-за опасений немедленного ответа по Парижу, лежавшему в считаных десятках километров от фронта. Поэтому самостоятельные ВВС пробивали себе дорогу с большим трудом.

Даже в 1936 году основными задачами ВВС были: «вести разведку, прикрывать объекты и войска от налётов бомбардировщиков и сражаться за господство в воздухе над линией фронта». При этом приоритетной оставалась задача обслуживания артиллерии. Денег всё ещё хронически не хватало. Поэтому тяжёлые четырёхмоторные «Фарманы» заказывались буквально поштучно. В первой половине 30-х годов были созданы пушечные монопланы «Девуатин» – одни из лучших истребителей в мире, но прогресс техники был неумолим. Перед Францией вставала дилемма – либо резко наращивать выпуск существующих самолётов – с риском их устаревания, либо надеяться на запуск в серию радикально новых конструкций. Но опытные машины из-за отсутствия моторов или мелких повреждений месяцами не поднимались в воздух, а выпуск надо было как-то распределить по множеству фирм и никого не обидеть. Не помогла и национализация заводов, приведшая к увольнению части рабочих. Перспективным самолётам хронически не хватало моторов, вооружения, радиостанций и другого оборудования. Кроме того, ещё никто в мире не знал, какая именно концепция авиации окажется правильной. А мир сотрясал один кризис за другим. На технические и производственные проблемы накладывались организационные.

Весной 1940 года настало время новой проверки французских войск боем.

Оказались ли французские солдаты и офицеры трусами?

16 мая 1940 года капитан Пьер Бийот на танке B1bis № 337 "Eure" встретил колонну немецких танков на узкой извилистой улочке небольшой деревни Стонн. Бийот воспользовался тем, что его танк имел две пушки: он приказал водителю выбить головной танк из 75-мм орудия, а сам выстрелил по концевому. После чего методично уничтожил зажатую между подбитыми машинами колонну. Выйдя из деревни, Бийот встретил ещё одну колонну – с тем же финалом. Вдобавок к заявленным 13 танкам (Pz.IV и 11 Pz.III) смог уничтожить и 2 противотанковых орудия. За несколько минут боя танк Бийота получил не менее 140 попаданий – и ни одной пробоины. Вскоре Бийот был ранен, попал в плен, однако смог сбежать из лагеря в Померании в Советский Союз.

В бою у той же деревушки сержант Дюран, ветеран интербригад в Испании, огнём в упор из 25-мм противотанковой пушки буквально изрешетил ещё одну колонну танков – подбив три Pz. IV и спокойно отступив вместе с орудием.

На следующий день всего два танка "Mistral" и "Tunisie" лейтенантов Помпье и Годе примерно за полчаса боя уничтожили более 50 грузовиков, тягачей и БТР, несколько танков Pz.I и Pz.II и шесть 37-мм орудий.

28 мая танк капитана Дирана уничтожил две 37-мм пушки, но затем вражеский снаряд попал в ствол его 75-мм гаубицы. Танк, несмотря на интенсивный огонь по нему, продолжал сражаться, давя орудия гусеницами и обстреливая пехоту из пулемётов. Но вскоре два попадания в башню заклинили её, вдобавок повредив приборы наблюдения. Капитан с помощником были ранены, но боевая машина продолжала биться, пока не получила в левый борт крупнокалиберный снаряд, вероятно, от 88-мм зенитки. При этом экипаж смог выйти к своим. За два часа боя танк получил около 90 попаданий, уничтожив примерно дюжину орудий и две бронемашины. Танк "Жанна д'Арк" оправдал своё имя.

Танк B1, созданный по требованиям самого начала 20-х годов, смог достойно сражаться и в 1940-м, а в ряде случаев – даже позже. А такими солдатами могла бы заслуженно гордиться армия любой страны мира. Увы, героизм отдельных экипажей и расчётов не мог преодолеть комбинированных действий германской армии. Танковым соединениям не хватало вспомогательной техники – БТР для пехоты, разведывательных броневиков, машин снабжения и многого другого, полагавшегося по теории "правильного" применения. Даже лучшие танки с отважными людьми внутри не могли победить в одиночку и вражеские танки, и противотанковые орудия, и зенитки, поддержанные автотранспортом. Танку поддержки с теоретическим малым радиусом действия часто просто не хватало вовремя топлива для продолжительных и быстрых маршей – тем более водители часто не выключали моторы, боясь застывания жидкости в капризной гидросистеме. Судьбу танков часто иллюстрируют строки "взорван экипажем из-за недостатка горючего", "брошен", "неисправность двигателя", "неисправность электрооборудования".

Истребители добились немало побед в воздухе, иногда даже «всухую», но всё чаще свои самолёты приходилось уничтожать или бросать при отступлении, часть терпела аварии.

Спустя год с небольшим «эстафету» борьбы с вермахтом от французов примут советские войска. С нападением Германии на СССР Пьер Бийот стал военным атташе "Свободной Франции" в Москве, позднее – главой штаба де Голля, а в 1944 году в составе 2-й бронетанковой дивизии генерала Леклерка освобождал Париж. В небе над Советским Союзом вместе с советскими пилотами будут сражаться французские лётчики. Они не знали, какой будет их Родина. Они не знали даже, а будет ли вообще Франция после войны. Во Франции они были приговорены к смертной казни и в случае попадания в плен должны были быть расстреляны. Однако они сражались. До общей победы.