Во время Первой мировой войны разработкой германских танков заведовала специальная техническая комиссия, которую возглавлял генерал Фридрихс. Руководителем конструкторских работ решением комиссии был назначен инженер Инспекции автомобильных войск капитан Йозеф Фольмер. Когда по окончанию войны Германия была лишена возможности разрабатывать и производить танки, часть инженеров уехала из страны, занявшись танкостроением в других государствах. Впрочем, уже спустя несколько лет работы по новым образцам бронетехники возобновились. И на первый план вышли компании, которые в годы Первой мировой войны оставались в арьергарде немецкого танкостроения. Свой вариант боевой машины Leichttraktor создал и концерн Krupp.
LK.II на новый лад
Сталелитейная компания Krupp, созданная в Эссене ещё в начале XIX века, во второй половине столетия превратилась в настоящего промышленного гиганта. Вооружение, прежде всего пушки, быстро стало одной из важных составляющих продукции стремительно растущего предприятия. К началу Первой мировой войны на предприятиях Krupp, к тому моменту занимавших значительную часть Эссена, работало около 140 тысяч человек. Это была настоящая промышленная армия, способная обеспечить кайзера артиллерийским вооружением любого калибра и в любых необходимых количествах.
Разумеется, обойти стороной такое перспективное направление, как танкостроение, концерн не мог. Немецкий первенец танк A7V оснащался корпусами, построенными, в том числе, и в Эссене. Вполне закономерно, что у концерна Krupp появилось желание создавать собственные танки целиком. Такая возможность предоставилась в 1917 году, когда начались первые работы по лёгкому танку LK (Leichter Kampfwagen). Концерн, объединивший свои усилия с фирмой Daimler, отвечавшей за силовую установку, вступил в конкурентную борьбу с капитаном Фольмером.
Силы даже на первый взгляд были совсем не равными, но в итоге, как ни странно, победу праздновал не оружейный гигант. Kleiner Sturmwagen, разработанный Krupp и Daimler, оказался откровенно хуже танка конкурента. У альянса промышленных гигантов получился скорее не танк, а бронетрактор с весьма сомнительными перспективами. Концепция Фольмера с моторным отделением в носовой части и боевым отделением в корме выглядела куда более жизнеспособной. Победа, впрочем, оказалась условной, поскольку немецкая армия танка LK.II так и не дождалась.
Первую половину 20-х годов немецкая оружейная промышленность сидела тихо, придавленная ограничениями Версальского договора и послевоенной разрухой. Не имея возможности работать в Германии, Фольмер уехал в Чехословакию, разрабатывая там колёсно-гусеничные танки. Между тем уже в 1925 году начинаются первые робкие шаги в области разработки бронетанковой техники. И концерн Krupp в них принимал самое непосредственное участие. Поначалу речь шла о самоходных артиллерийских установках, которые создавались на базе тракторов.
Первые известные материалы по лёгкому танку, для конспирации названному Kleintraktor (малый трактор), датированы мартом 1928 года. Скорее всего, разработка началась ещё раньше, поскольку к тому моменту уже два года шли работы по совсем другой машине, изначально называвшейся Armeewagen 20. Проектирование машины 15-тонного класса велось на конкурсной основе: помимо Krupp, свои танки разрабатывали фирмы Daimler-Benz и Rheinmetall. Считалось, что именно эти танки станут основой будущих немецких танковых сил. Довольно быстро стало понятно, что машина получается довольно сложной и дорогой, да и 75-мм короткоствольная пушка как противотанковое средство оказалась не самым лучшим выбором. Был необходим ещё один танк, меньший по размерам, более простой и дешёвый, и безо всяких излишеств вроде возможности плавать. История, как это часто бывает, повторилась: в своё время вслед за тяжёлым A7V пришлось проектировать тот самый LK.
Создание концепции Kleintraktor велась совместно инженерами Krupp и 6-м управлением вооружений, отвечавшим за разработку бронетанковой техники. Со стороны Krupp работу возглавлял Эрих Вольфёрт (Erich Wolfert). Этот инженер являлся одной из ключевых фигур в отделе разработки боевых машин немецкого концерна. Ещё одной важной фигурой был Георг Хагеллох (Georg Hagelloch), который в своё время придумал ходовую часть для Kleiner Sturmwagen. Дуэт этих инженеров позже придумал подвеску для танка B.W. (будущего Pz.Kpfw.IV). Со стороны 6-го управления вооружений разработку курировал Генрих Книпкамп (Heinrich Ernst Kniepkamp), один из будущих столпов немецкого танкостроения.
Первоначальные требования, сформированные 6-м управлением вооружений, предполагали создание боевой машины 6-тонной весовой категории, оснащённой 60-сильным двигателем и развивающей максимальную скорость 40 км/ч. Надо сказать, что достаточно наивно было ожидать от машины с удельной мощностью 10 лошадиных сил на тонну такой высокой скорости. Даже Pz.Kpfw.I Ausf.A с таким же мотором, имевший куда более совершенную ходовую часть и весивший 5,4 тонны, быстрее 37 км/ч не разгонялся. А в нашем случае речь идёт и вовсе о второй половине 20-х годов, когда только вёлся поиск решений по удачной конструкции ходовой части. Определённые надежды немецкие инженеры возлагали на резино-металлические гусеничные ленты. Позаимствовали они это решение с Renault FT-Kégresse, где установка ходовой части с использованием резиновой ленты увеличила как максимальную скорость машины, так и запас хода.
Концептуально Kleintraktor должен был напоминать LK.II, немного уменьшенный в размерах. Первую машину немецкие военные планировали получить в 1929 году, а с 1931 года должно было начаться серийное производство с первоначальным выпуском 17 танков стоимостью 50 тысяч марок каждый. В качестве подрядчика выступал концерн Krupp, которому поручалось построить и 2 опытных образца. Правда, уже 8 мая 1928 года стало понятно – требования на танк несколько расходятся с реальностью. 60-сильного двигателя для достижения необходимой скорости, как и следовало ожидать, оказалось маловато.
26 мая состоялось совещание с участием Вольфёрта, Хагеллоха и представителей 6-го управления вооружений, на котором были уточнены характеристики танка. Толщина его брони устанавливалась на уровне 14 мм, чем обеспечивалась защита от пуль винтовочного калибра на всех дистанциях. Подтверждалась боевая масса 6 тонн, в качестве вооружения указывалась 37-мм пушка разработки Rhainmetall. В штатное оборудование машины включались радиостанция и прибор дымопуска. Наконец, танк сменил название: обозначение Kleintraktor присвоили другому проекту, а текущая машина получила имя, под которым она широко известна — Leichttraktor (лёгкий трактор).
Недолгое лидерство
На том же совещании, где Kleintraktor превратился в Leichttraktor, было принято ещё одно судьбоносное решение. Монополия Krupp на разработку нового танка закончилась, и в работу включились ещё две фирмы – Rheinmetall и Daimler-Benz. Танку разработки Rheinmetall посвящён отдельный материал, поэтому останавливаться на нём не будем.
Что же касается Daimler-Benz, то программе Leichttraktor там особого внимания не уделили. Каждая из фирм должна была выпустить по 2 опытные машины из неброневой стали, но Daimler-Benz не дошла даже до стадии эскизного проектирования. Загруженная по программе создания Armeewagen 20, переименованного 14 марта 1928 года в Großtraktor, в июле фирма вышла из программы Leichttraktor. Впрочем, определённое участие этой компании в проекте всё же сохранилось. Двигатель Daimler-Benz M36 объёмом 7,8 литров и мощностью 100 лошадиных сил оказался наиболее подходящим для перспективной боевой машины. В качестве альтернативы выступал двигатель Maybach, но он был 40 кг тяжелее, а заодно имел и большие габариты.
3 июля 1928 года мотор M36 утвердили в качестве силовой установки для Leichttraktor, с которой сблокировали коробку передач от 3-тонного грузового автомобиля Krupp. Силовая установка с коробкой размещалась в носовой части, от неё через вал шёл в корму, где размещались главная передача и ведущие колёса. Согласно исходным спецификациям, общая длина Leichttraktor должна была составлять 3900 мм, ширина 1850 мм, а высота 2000 мм. Боевая масса продолжала оцениваться в 6 тонн.
По габаритам танк уступал даже Renault FT, меньше был только американский Light Tank T1, имевший аналогичную Leichttraktor компоновку. «Американец», к слову, вполне мог повлиять на конструкцию немецкого танка, поскольку реклама новой машины появилась уже летом 1928 года, в самый разгар проектирования Leichttraktor. Ещё более значительным оказалось влияние на проект немецкого танка со стороны английских Medium Tank Mk.I/Medium Tank Mk.II, появившихся ещё раньше.
При столь небольших размерах Leichttraktor имел вполне солидный экипаж из четырёх человек. В его состав входили механик-водитель и радист, сидевшие в корпусе, а также наводчик и командир, он же заряжающий, находившиеся в башне.
Надо сказать, что созданное как бы для конспирации название «Leichttraktor» всё же немного соответствовало истине. Дело в том, что всерьёз рассматривался вопрос разработки на базе танка и коммерческого тягача L.Z. (leichte Zugmachine, то есть лёгкий тягач) с 60-сильным мотором. Идея создания этой машины отпала довольно быстро, хотя Rheinmetall в опытном порядке ставил на свой танк вместо подбашенной коробки с башней грузовой кузов и кабину. Похожим образом должен был выглядеть подвозчик боеприпасов, изготовлявшийся аналогичным путём (съёмом башни с подбашенной коробкой). Судя по существующим документам, его даже построили. А при установке на танк коробчатой конструкции получалась машина наблюдателей, очень похожая на английский Medium Mk.II Box Tank. Наконец, Leichttraktor рассматривался и как база для создания самоходной установки.
По ходу проектирования требования к машине постоянно менялись. В конце июля 1928 года, осознав чрезмерную оптимистичность ожиданий в плане подвижности танка, требования к его максимальной скорости заказчики снизили до 35 км/ч. В октябре пришлось переделывать систему охлаждения. В это же время была представлена деревянная модель танка.
Наконец, к концу октября с Krupp был подписан контракт на изготовление двух образцов Leichttraktor. Общая сумма контакта составила 230 тысяч марок. В отличие от Rheinmetall, на изготовление самоходной установки концерн контракта не получил. Возможно, немецкие военные уже что-то подозревали…
Весь 1929 год ушёл на проектные работы и подготовку к постройке опытной машины. Наконец, в самом начале 1930 года шасси танка, имевшего в некоторых документах название Kp.L.Tr., было продемонстрировано представителям Управления вооружений. Машина уверенно месила грязь, немецкие военные были довольны демонстрацией. По прикидкам представителей Krupp, окончательная сборка первого образца ожидалась к 1 апреля, а второго – к 1 мая 1930 года. Примерно так и получилось – работы завершили 26 апреля.
Впрочем, внимательный осмотр машины, а особенно его сравнение с танком Rheinmetall, вызывает массу вопросов.
Вписаться в требуемые массо-габаритные характеристики не удалось ни танку Krupp, ни танку Rheinmetall. Машина получилась почти на 20 см длиннее, на 13 см выше и 20 см шире, чем определил заказчик. Что хуже, боевая масса выросла до 7900 кг, то есть на треть. Неудивительно, что её реальная максимальная скорость не превышала 30 км/ч. Надо сказать, что танк Rheinmetall был ещё длиннее и чуть тяжелее, но при этом конструкция его корпуса оказалась едва ли не самой удачной среди танков с передним расположением мотора, выпущенных в то время.
Сказать то же самое про Kp.L.Tr. довольно сложно. Достаточно одного взгляда, чтобы в этом убедиться. Несмотря на то что при изготовлении его корпуса довольно широко применялась сварка, это передовое решение во многом сводилось на нет конструктивными особенностями машины. Лёгкий танк Krupp выглядел скорее как машина Первой мировой войны.
Отдельные технические решения, реализованные в Kp.L.Tr., наводят на мысль, что инженеры Krupp делали всё же трактор, который в самый последний момент решили прикрыть бронёй. Бронировка воздуховода радиатора была сделана так, что попадающие в неё пули спокойно рикошетили внутрь корпуса. Впрочем, это было сущим пустяком на фоне открытой всем ветрам заливной горловины радиатора.
При эксплуатации танка его экипаж явно высказал много не очень тёплых слов в адрес инженеров, придумавших для машины крышу надмоторной плиты. Мало того что она имела довольно сложную форму, так ещё и снять двигатель можно было лишь после полного демонтажа этой хитрой конструкции. Крайне спорно выглядел и люк механика-водителя, больше напоминавший шлем тевтонского рыцаря. Выбраться через него было невозможно, для эвакуации предназначались люки сбоку. Впрочем, и ими вряд ли пользовались часто, задний двустворчатый люк смотрелся куда как предпочтительнее.
Массу вопросов вызывала и ходовая часть танка. Состояла она из 13 опорных и 2 поддерживающих катков на борт. Один опорный каток брал на себя функцию амортизации при наезде на вертикальные препятствия. Остальные катки были сгруппированы в крайне хитрую систему, на которую приходилась одна рессора. Неизвестно, зачем инженеры Krupp придумали подобное, но обслуживание и тем более ремонт этой конструкции явно отложились бы в памяти экипажа отчётливее, чем демонтаж двигателя. Довершали картину бортовые экраны, которые прикрывали ходовую часть. Никаких откидных лючков, которые могли облегчить работу экипажа, здесь не предусматривалось. Если что с ходовой приключилось – будьте добры снять экран целиком.
Единственная вещь, к которой в Leichttraktor практически не было претензий – это башня. Танки обеих фирм имели башни конструкции Krupp, при этом изготовляла их фирма Rheinmetall. Безо всяких натяжек эту башню можно называть передовой по конструкции. Правда, по непонятным причинам её создатели не стали делать в ней верхних люков. Диаметр башенного погона был поистине огромным для лёгкого танка того периода – 1400 мм. Башня имела коническую форму, в её крыше находились перископические приборы наблюдения. Ещё одной новинкой была установка вооружения в одной большой маске. Хотя американцы сделали установку спаренного вооружения раньше, в современном виде она впервые появилась именно на немецкой машине.
Даже странно, что к такой передовой башне прилагалось столь неоднозначное шасси. Из-за его конструкции о лидерстве в конкурсе на создание Leichttraktor можно было и не мечтать. И это лишний раз продемонстрировали испытания.
Испытания в СССР
7 мая 1930 года оба Kp.L.Tr., получившие номера №37 и №38, были отправлены на полигон под Казанью. Часто его называют «полигон Кама», но на деле он имел название в виде аббревиатуры ТЕКО (Технические курсы Осоавиахима). Помимо испытаний новых танков, там проходили обучение и немецкие танкисты. С одной стороны, немцы получили возможность вдали от чужих глаз заниматься испытаниями своих танков. С другой стороны, к их разработкам получили доступ советские инженеры. В итоге с испытаний немецких машин СССР получил едва ли не больше дивидендов, чем сами немцы.
В 1930 году танк №37 прошёл на испытаниях 365 километров, а танк №38 – 534 километра. Уже в первые месяцы стало ясно, что крупповские машины требуют серьёзной доработки. Помимо радиаторов, которые требовали усиления конструкции, много хлопот доставляла ходовая часть. Уже к концу июля пришлось менять ведущие колёса. И это были ещё цветочки по сравнению с тем, как вела себя хитрая система с одной рессорой по центру. Не оправдали себя и резино-металлические гусеницы. 20 августа был впервые поднят вопрос о том, что ходовую часть надо переделывать. Дело приняло настолько серьёзный оборот, что в конце октября 1930 года ТЕКО посетил Хагеллох.
Изучив проблему на месте, специалисты Krupp принялись разрабатывать новую ходовую часть. От резино-металлических траков пришлось отказаться, поскольку идея её использования на танках явно была не самой лучшей. От первоначальной ходовой части в новой остались только ленивцы и их крепление, всё остальное пришлось переделывать. В качестве испытательного стенда использовался подвозчик боеприпасов, остававшийся в Германии.
Лёгких путей инженеры Krupp не искали. Количество опорных катков в новой подвеске сократилось до восьми на борт, причём они оказались аж трёх размеров. Самым большим был крайний передний каток, чуть меньшим по размеру был крайний задний. Для жёсткости основную группу опорных катков соединили между собой балкой. Одним словом, вместо одной причудливой конструкции инженеры Krupp поставили на свой танк другую. Вместо не оправдавшего надежд ведущего колеса было установлено другое, со съёмным венцом. Заодно на танк поставили и цельнометаллические траки.
Первые работы по новой ходовой части начались в декабре 1930 года. Параллельно шла разработка и более надёжной трансмиссии. По мере испытания новых элементов они отправлялись в СССР, где их ставили на танки. Примерно в это же время Kp.L.Tr. получил надгусеничные полки, поскольку с гусениц во время движения обильно летела грязь.
Новая ходовая часть тоже оказалась не самой удачной, периодически в Германию шли отчёты о тех или иных её неисправностях. Позже пришлось менять ленивцы, поскольку их конструкция оказалась не очень удачной. Впрочем, имелись в конструкции танка и принципиальные недостатки, которые уже никакой модернизацией было не исправить. В отчёте от 10 сентября 1931 года указывалось, что переднее расположение двигателя утомляло водителя и в принципе оказалось не самым удачным решением.
По итогам испытаний было принято решение ходовую часть снова переделать, увеличив количество опорных катков до 9. Заодно переделывались и элементы подвески. Длина танка увеличивалась до 4295 мм, при этом ожидалось увеличение боевой массы до 8,4 тонн. Новую ходовую часть в январе 1932 года успешно испытали на подвозчике боеприпасов. К тому моменту танк №37 прошёл 697 километров, а танк №38 – 371. В течение весны-лета 1932 года удлинённую ходовую часть испытывали в ТЕКО, за это время танк №37 прошёл 598 километров, а №38 – 1095.
Летом машины вернулись в Германию, где прошли капитальный ремонт. В его ходе как минимум одна из них получила переделанную защиту радиатора, а на танке №38 была изменена установка поручневой антенны. Люк механика-водителя стал распашным. В декабре 1932 года было принято решение установить на танк вместо рессорной подвески вертикальные пружины, по 4 на борт, правда, реализовано это было годом позже. Особо на ситуацию такая модернизация не повлияла, поскольку сама по себе ходовая часть всё равно оставалась архаичной.
Несмотря на то что танки продолжали доделывать до конца 1934 года, судьба Leichttraktor была предрешена раньше. Ещё 27 января 1934 года 6-е управление вооружений инициировало начало работ по новому танку 10-тонного класса Z.W. (будущему Pz.Kpfw.III). Это означало, что на предыдущей разработке военные поставили крест. Но Kp.L.Tr. всё же успели послужить в вермахте. На учениях 1935 года один из Leichttraktor Krupp использовался в варианте машины наблюдателей, вместо башни на нём была установлена рубка. Некоторое время танки использовались и в качестве учебных машин. Впрочем, уже скоро они стали памятниками…
Хотя финал истории Kp.L.Tr. выглядит вполне закономерным, но назвать полным провалом разработку Leichttraktor нельзя. Очень похожая судьба оказалась у многих других лёгких танков второй половины 20-х годов. Из всех них разве что советский МС-1 пошёл в по-настоящему крупную серию. Даже британский Vickers Mk.E, несмотря на статус прорывной и очень удачной машины, обрёл настоящую известность не на своей исторической родине, а за рубежом.
Кроме того, Leichttraktor, несмотря на разработку под пологом повышенной секретности, оставил свой след в мировом танкостроении. Разработанная для него башня оказала значительное влияние на другие танкостроительные школы. Особенно это хорошо заметно по шведским танкам. Башня Landsverk L-10 фактически являлась переработанной «головой» Leichttraktor, примерно то же самое можно сказать и про другие шведские боевые машины 30-х. С учётом того, что Landsverk находился под немецким контролем, это неудивительно. В башне польского танка 7TP также можно заметить ряд черт, характерных для башни, созданной немцами для Leichttraktor.
Источники и литература:
- BAMA
- http://tanks.mod16.org
- Panzer Tracts No.3–1 Panzerkampfwagen III Ausf.A, B, C, und D, Thomas L. Jentz, Hilary Louis Doyle, Darlington Publication, 2006, ISBN 0–9771643–4–9
- Фотоархив автора
Комментарии к данной статье отключены.