К 16 августа 1944 года в результате ряда ударов немецких танковых соединений войска 1-го Прибалтийского фронта на подступах к Шауляю оказались в тяжёлом положении. В ход пошли последние резервы.
День простоять, да ночь продержаться
Вводя в бой массу бронетехники, немецкое командование не без оснований рассчитывало уже в первый день добиться значимого результата. Однако, несмотря на многочисленные победные реляции от командиров частей, к вечеру ожидаемого прорыва советской обороны так и не случилось. На ряде участков войска 1-го Прибалтийского фронта были сбиты с занимаемых позиций, но пока эти локальные успехи ещё не стали чем-то большим. Тем не менее на следующий день наступление должно было продолжиться, и надежда на успех операции «Доппелькопф» (Doppelkopf — «Двуглавая) в немецких штабах пока ещё сохранялась.
Напротив, у штабных офицеров, попавших под вражеский танковый удар советских 2-й гвардейской и 51-й армий, повода для оптимизма, пусть и сдержанного, было куда меньше. Сыгравшие роль щита истребительно-противотанковые артиллерийские полки помогли удержать оборону, но при этом сами понесли значительные потери в матчасти. Между тем, по данным разведки, а также донесениям частей, в наступлении принимали участие силы нескольких танковых дивизий общей численностью до 450 танков и самоходных орудий — по данным разведки, это были 5-я, 7-я и 14-я танковые дивизии (тд), танковая дивизия СС «Адольф Гитлер» и панцергренадёрская дивизия (пгд) «Великая Германия», записанная советскими штабистами в СС.
На самом деле, как уже говорилось в первой части, собранная для «Двуглавой» ударная группировка имела несколько иной состав и численность. В любом случае для советских командиров основным в тот момент был вопрос не точного именования противника, а как выстоять под его ударами. Впоследствии в своих мемуарах командующий 1-м Прибалтийским фронтом генерал армии И.Х. Баграмян так описывал этот момент:
«Добытые к концу 16 августа разведкой сведения позволяли всё же сделать вывод, что на следующий день нашим левофланговым армиям, особенно 2-й гвардейской, предстоит выдержать ещё более мощный удар. Об этом, в первую очередь, свидетельствовали данные, полученные от авиационной разведки, о том, что на шоссе от Таураге на Кельме наблюдаются сплошные колонны танков и автомашин с пехотой, и что из района станции Тельшяй тоже выдвигаются к линии фронта большие силы танков и мотопехоты».
Ещё вечером 16 августа командующий артиллерией 2-й гвардейской армии передал в оперативное подчинение 11-го гвардейского стрелкового корпуса (гв.ск) новые части – 536-й и 747-й истребительно-противотанковые артиллерийские полки (иптап) из состава 14-й истребительно-противотанковой артиллерийской бригады (иптабр), 1-й и 2-й дивизионы 1005-го пушечного артиллерийского полка (пап). При этом некоторым из них, как мы уже писали, пришлось вступить в бой буквально «с колёс».
У соседей, в 51-й армии, наиболее тяжёлое положение сложилось на участке 87-й стрелковой дивизии (сд):
«В результате тяжёлого боя в течение дня дивизия понесла потери до 200 человек убитыми и ранеными, разбито и раздавлено три 45-мм пушки, четыре 76-мм орудия полковой артиллерии, четыре 76-мм орудия дивизионной артиллерии и четыре 57-мм орудия».
Немецкий взгляд
На командном пункте 3-й танковой армии 16 августа собрались начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Гейнц Гудериан (Heinz Wilhelm Guderian), начальник штаба группы армий «Центр» генерал от инфантерии Ганс Кребс (Hans Krebs) и принявший армию генерал-полковник Эрхард Раус (Erhard Raus).
Утром 4-я тд XXXIX танкового корпуса заняла Вегериай и к вечеру достигла района в шести километрах юго-восточнее населённого пункта. В то же время 5-я тд заняла Круопиай и к вечеру находилась в шести километрах северо-восточнее от него — тем самым был осуществлён прорыв на 14 километров с запада и юго-запада на Шагаррен.
Около полудня для защиты северного фланга XXXIX танковому корпусу была придана 12-я тд. При этом армия указала, что столько много сил излишне для простой обороны, и дивизия может быть задействована для укрепления левого фланга путём наступления. Тем самым единственный оперативный резерв был брошен в бой.
В то время как 5-я тд наконец-то прибыла полностью, прибытие эшелонов с частями 4-й тд и значительной части 12-й тд затягивалось. 101-я танковая бригада находилась в стадии переброски в состав танковой группы генерал-майора Гиацинта фон Штрахвица (Hyazinth Strachwitz von Groß-Zauche und Camminetz).
Части дивизии «Великая Германия», приданной ХL танковому корпусу, заняли Курзенай (Kursenai), построили там мост через Венту и прорвались на два километра далее на юго-восток. Южный атакующий клин достиг района в восьми километрах юго-западнее Шаулен. На участке 14-й тд атакующие острия восточнее плацдарма были оттеснены на восемь километров к северу от Заукенай (Saukenai), 35-тонный мост повреждён артиллерийским огнём. По этой причине корпус принял решение отвести 14-ю тд за дивизию «Великая Германия» на Курзенай, чтобы потом иметь возможность атаковать на юго-восток.
7-я танковая дивизия атаковала по обе стороны большой дороги Келме — Шаулен на северо-запад и северо-восток, встретила западнее Пазиаузе (Pasiause) усиливавшееся сопротивление и оказалась под фланговым огнём с восточного берега реки Дубиза. Оба корпуса совместно доложили об уничтожении четырёх артиллерийских орудий, 64 противотанковых орудий и 92 пленных.
На основании приведённых выше докладов корпусов в штабах армии и группы армий сложилось впечатление, что «Великая Германия» хорошо продвигается вперёд, особенно своей южной атакующей группой, в то время как наступление XXXIX танкового корпуса развивается медленно. Корпус имел слишком мало пехоты, хотя командующий армией подчинил корпусу 12-ю тд.
В этот день наступление поддерживали 114 немецких штурмовиков, 116 истребителей и 30 самолётов-разведчиков.
«Полностью погибли, нанеся большие потери противнику»
Сейчас, глядя на фото литовского местечка Вегеряй (Vegeriai), сложно вообразить, что когда-то за этот клочок земли в приграничье Латвии и Литвы ожесточённо сражались тысячи людей. Но в августе 1944 года этот уголок на штабных картах имел особый вес.
Для оборонявшей его частей 87-й сд бой начался в 06:30. «30 танков и бронемашин и до полка пехоты» атаковали левый фланг 1382-го стрелкового полка (сп), ещё 12 танков — левый фланг 1379-го сп. Всего в этот день, согласно рапорту штаба дивизии, против 87-й сд действовали до сотни танков, 40 бронетранспортёров и до двух полков пехоты при поддержке большого количества артиллерии и миномётов.
Выдержать этот удар для двух потрёпанных стрелковых полков было бы чудом, которого в тот день не случилось. Оба полка были оттеснены, причём относительно 1379-го сп в документах корпуса к вечеру 17 августа значилось: «5-я, 6-я и 8-я роты в окружении без связи и ведут огневое сопротивление». Но если окружённые пехотные части ещё вели бой, то судьба противотанкового дивизиона 87-й сд была уже решена:
«Две батареи 448-го оиптад, занимающие оборону на западной окраине местечка Вегеряй после упорного боя, окружённые танками и пехотой противника, полностью погибли, нанеся большие потери противнику».
Хорошее представление о степени ожесточённости боев дают всё те же списки потерь. Если в первый день наступления разбитая матчасть была представлена 45-мм и 76-мм орудиями, то итоговая сводка за 16–18 августа выглядит уже иначе: «122-мм пушки-гаубицы — 2, 76-мм пушки дивизионной артиллерии — 24, 76-мм пушки полковой артиллерии — 6, 45-мм пушки — 5, 57-мм пушки — 5, 152-мм пушки-гаубицы — 4». Появление в списке крупных калибров наглядно показывает, что противник сумел прорваться в оперативный тыл, к позициям тяжёлой артиллерии.
Пытаясь удержать фронт 87-й сд, командир 63-го ск перебросил на участок дивизии свой резерв: 1492-й самоходный артиллерийский полк (сап) в составе 21 установок СУ-76 и 3-й гвардейский тяжёлый танковый полк (гв.ттп), имевший 15 танков КВ. Разумеется, в масштабах развернувшегося сражения эти цифры значили достаточно мало. Куда более весомую гирю на чашу весов могли положить в штабе 1-го Прибалтийского фронта:
«Командиру 3-го гв.мк, командарму 51-й армии.
Противник с утра 17 августа перешёл в наступление… к 09:00 танки и пехота противника вели бой на рубеже: Вегеряй, Локово, Даткяй. Командующий войсками фронта приказал:
1. 3-му гв.мк немедленно выступить с занимаемого района и незамедлительно сосредоточиться в районе местечка Жагаре, где поступить в подчинение командарма 51-й армии.
2. С выходом в район Жагаре 3-го гв.мк… решительным ударом в направлениях местечек Вегеряй, Локово, Даткяй во взаимодействии с частями 51-й армии… восстановить положение на фронте Берди, Копейкяй…»
Согласно справке штаба фронта о наличии боеготовых танков, на 16 августа 1944 года в составе 3-го гв.мк числилось 11 Т-34, 20 «Шерманов» M4A2, 18 «Валентайнов» Mk.IX, 19 СУ-122, 11 СУ-85 и 13 СУ-76 — всего 92 машины.
Не менее напряжённая ситуация складывалась и южнее, в полосе 2-й гвардейской армии. Здесь немцы наступали сразу на двух участках: в районе местечек Папиле и Куршенай. Уже в 02:00 противник смог выбить 690-й сп из Куршеная.
Ещё один опасный прорыв ближе к вечеру появился на участке 33-й гв.сд:
«В 18:30 14 танков и до двух рот пехоты из леса южнее Апидомы атаковали правый фланг 2-го батальона 88-го гв.сп в районе рощи западнее Шадвидзе, прорвались в стык между 1-м и 2-м батальонами 88-го гв.сп, вышли группами в район Полукай, Сарапенишки на подступы к реке Дубисса. Подразделения 1-го и 2-го батальонов 88-го гв.сп не выдержали стремительной атаки танков противника, отошли на восточный берег реки Дубисса, оставив без прикрытия две батареи 747-го иптап, которые огнём своих орудий отражали наступающие танки, а огнём личного оружия отбивались от наседающей пехоты».
Но всё же самым опасным командование 2-й гвардейской армии считало прорыв частей «Великой Германии» через Куршенай: развал обороны на этом участке выводил немецкие танки непосредственно к Шауляю. Для затыкания дыры к участку прорыва были срочно выдвинуты из резерва 89-я (25 Т-34) и 159-я (24 Т-34) танковые бригады (тбр) 1-го танкового корпуса (тк).
Скорее всего, главные надежды по ликвидации немецкого прорыва командование 1-го Прибалтийского фронта связывало с передаваемой в его состав 5-й гвардейской танковой армией. Но… дадим слово Ивану Христофоровичу Баграмяну:
«К району боев мы стягивали всё, что могли. Радовало завершение сосредоточения в районе Шауляя 5-й гвардейской танковой армии, командующего которой я ожидал 17 августа, чтобы поставить ему боевую задачу. Танковая армия — это ведь 500–600 машин, думал я, прикидывая количество боевых машин, которые вступят в сражение против танковых дивизий противника в районе Шауляя.
Для встречи танкистов я направил в район Шауляя генерала К.В. Скорнякова. Через некоторое время он сообщил мне неприятную весть: временно командовавший танковой армией генерал М.Д. Соломатин в районе Шауляя получил тяжёлое ранение и выбыл из строя. Узнав об этом, я приказал К.В. Скорнякову вступить в командование армией и попросил его доложить о её боевом составе. Каково же было моё огорчение, когда выяснилось, что в армии имеется всего лишь 17 исправных танков, десятка два других боевых машин, мотопехота и штатная артиллерия».
Тут стоит заметить, что штаб фронта пессимизм командарма не разделял. В справке о наличии боеготовой техники на 20 августа (первая, где появляются данные по 5-й гвардейской танковой армии) в новоприбывшем соединении значатся два КВ, 77 Т-34, три СУ-85 и 33 СУ-57 — всего 115 танков и САУ. Этого хватало, чтобы усилить уже имеющиеся заслоны на пути к Шауляю. Но можно понять и разочарование Баграмяна: скорее всего, Иван Христофорович надеялся получить инструмент, способный мощным контрударом радикально изменить обстановку на фронте. Впрочем, выбирать не приходилось:
«Командующему 2-й гвардейской армии, командующему 5-й гвардейской танковой армии… Крупные силы танков и пехоты противника наступают из района местечка Кельмы и местечка Куршенай в общем направлении на Шауляй…
Приказываю: 5-й гвардейской танковой армии ускорить выдвижения и, не задерживаясь в районе местечка Радзивилишки, немедленно сосредоточиться в районе города Шауляй с задачей во взаимодействии с войсками, обороняющими Шауляй, разбить прорвавшиеся со стороны Куршенай танки противника и не допустить прорыва их в город Шауляй».
Подводя итог двух первых дней сражения под Шауляем, можно констатировать следующее: хотя немецкое командование привлекло для операции довольно значительные по меркам вермахта 1944 года силы, достигнуть решительного успеха им так и не удалось. Между тем каждый час, выигранный бойцами 51-й и 2-й гвардейской армий делал шансы на успех немецкого удара всё более призрачными. К Шауляю стягивались как резервы фронта Баграмяна, так и подкрепления, перебрасываемые с соседних фронтов и из резерва Ставки. Фактически уже к вечеру 17 августа было понятно, что достичь намеченных для «Двуглавой» целей немцам уже не удастся.
