Первые американские танки по программе ленд-лиза прибыли в Советский Союз под самый конец декабря 1941 года. Поначалу поток американской помощи был небольшим, но уже весной 1942 года ситуация изменилась. Американские лёгкие и средние танки стали поступать в гораздо больших объёмах, уже летом 1942 года их массово применяли в боях. Основным американским средним танком, который поставлялся в 1942 году, был Medium Tank M3, он же М3С, он же М3Ср. Но к лету 1942 года американская промышленность стала переходить на более удачный Medium Tank M4. Его дизельная версия, Medium Tank M4A2, стала самым массовым средним танком зарубежного выпуска, который применялся Красной армией.
Непростой американец
Причины появления дизельной модификации Medium Tank M4 следует искать в резко выросших объёмах выпуска танков американской промышленностью. Производиться они должны были не только для американской армии, но и для англичан. Собственно говоря, дизельный американский танк во многом стал детищем английской стороны. Поначалу англичане намеревались организовать выпуск на американских заводах пехотных танков Matilda, но американцы, изучив английский танк, отказались от такого сотрудничества. Тогда было принято решение о выпуске специальных вариантов американских машин для нужд английской армии.
Наиболее известным таким танком стал Grant I, в создании которого принимал активное участие Л. Карр, специалист по танковым разработкам из Департамента механизации. Он же стал крёстным отцом американского танкового дизеля. В качестве идеального кандидата был выбран двухтактный дизель водяного охлаждения GM 6-71 объёмом 6,98 л. Первоначально данный мотор применялся на автобусах, но во время войны область его использования существенно расширилась. Спаренная версия мотора получила обозначение General Motors 6046 и первоначально ставилась на Medium Tank M3A3 и M3A5. Этим машинам не довелось воевать, зато совсем другая судьба ждала следующий дизельный танк — Medium Tank M4A2. Первые машины данного типа были сданы заводом Fisher Tank Arsenal в апреле 1942 года. Высокая степень унификации позволила обойтись минимальными переделками шасси. Основные внешние изменения M4A2 заключались в надмоторной плите и кормовой части корпуса. Всего же M4A2 выпускался силами пяти заводов. За время выпуска, который продолжался по май 1944 года, было сдано 8053 танка данного типа, из которых 4614, то есть больше половины, пришлось на Fisher.
Дизельный танк самим американцам был почти не нужен. Армия использовала боевые машины с бензиновыми моторами, а дизельные машины скорее являлись прерогативой флота. Неудивительно, что в США осталось всего 640 танков данного типа. Значительная часть оставшихся машин оказалась в морской пехоте. Что же касается остальных танков, то львиная доля (5041 танк) ушла англичанам. Sherman III, как он назывался в британской армии, стал вторым по массовости зарубежным танком, уступая только Sherman V (M4A4).
Что же касается Советского Союза, то про Medium Tank M4 там впервые узнали ещё в ноябре 1941 года, когда только шли испытания опытного образца (Medium Tank T6), причём в разведсводке говорилось, что для него разрабатывается дизельный двигатель. Более подробные характеристики машины появились в апреле 1942 года, но пока речь шла о Medium Tank M4A1. В середине мая поступила дополнительная информация о семействе Medium Tank M3 с разными двигателями. От поставок почти всех машин отказались, кроме одного — M3A4. Согласно информации, он снабжался «двумя шестицилиндровыми дизельмоторами, двухтактными, по 210 л.с. каждый (стоящий на канадских танках «Валентин 7)». На самом деле Medium Tank M3A4 снабжался бензиновыми моторами Chrysler A57 Multibank, а дизели ставились на M3A3 и M3A5. В данном случае более интересным выглядит решение ГАБТУ КА — там потребовали заказать таких танков по 100 штук в месяц, постепенно заменив М3С с бензиновыми моторами.
Поставок дизельных Medium Tank M3 не состоялось, зато летом началась бурная переписка относительно Medium Tank M4. В ГАБТУ КА поинтересовались, возможно ли поставить на эту машину дизельный двигатель. Уже к концу августа активно шла переписка с Наркоматом внешней торговли, при этом в ГАБТУ КА работали реалисты, которые заранее уточняли вопрос о том, будут ли отправлять танки в зимней комплектации. К тому моменту в СССР уже поступила информация по M4A2. В отличие от Medium Tank M3, в переписке новую американскую машину называли исключительно «M4A2» (слово «Шерман» не использовалось ни в переписке, ни на фронте). Впрочем, имелось исключение: в мае 1943 года представитель британской военной миссии в СССР подполковник Тёрнер предлагал советской стороне поставлять танки «Шерман». Фактически речь шла о том, что англичане передавали те танки, что им поставили американцы. Чем закончилась эта история, до конца не ясно, но есть очень серьёзные подозрения, что среди M4A2, попавших в СССР, затесались и Sherman III. Танки песочного цвета точно попадались, да и явно «подержанные» M4A2 встречались и в переписке, о чём мы расскажем позднее.
Интерес советской стороны к зимней комплектации M4A2 оказался пророческим. После того как произошёл разгром конвоя PQ-17, возникла пауза в поставках, затянувшаяся на несколько месяцев. Осенью 1942 года прошёл конвой PQ-18, а американские танки попали в СССР позже в ходе операции ФБ. Во время операции, проведённой в ноябре 1942 года, англичане опробовали тактику прохода одиночных кораблей. Несмотря на то,что операцию признали неудачной и вернулись к прежней тактике (полноценным конвоям), в СССР удалось привезти большой объём бронетехники, включая 26 танков M4A2. Следующая партия из 10 машин прибыла южным путём к концу декабря.
Танки, прибывшие северным путём, направили в Горьковский АБТ центр — впрочем, случилось это не сразу. Практически сразу же обнаружились проблемы с инжекторами двигателей, которые выходили из строя после 5-10 часов работы. Начался разбор проблемы, к которому почти сразу привлекли американцев. Выяснилось, что инжекторы делятся на три типа: S предназначались для моторов пехотных танков Valentine (140 л.с.); A — для тракторов (165 л.с.); M — для моторов GM 6046 (220 л.с.). Проблемы возникли с инжекторами M. Первым делом была проведена попытка поставить инжекторы типа S. Испытания показали, что надёжность мало изменилась, зато на 10-15% снизилась скорость движения, одновременно на 12-20% вырос расход топлива. Американская сторона предложила перенастроить инжекторы типа A и поставить их; более того, несколько сотен таких инжекторов направили в СССР самолётом.
Дальнейшие разбирательства выявили неправильную эксплуатацию танковых моторов, о которой, впрочем, сами американцы не предупредили. Версия про эксплуатацию была американской, а вот у советской стороны на этот счёт имелось иное мнение. Изучение дефектных моторов выявило ещё и плохое качество изготовления элементов моторов. Более того, присланные запасные клапана и сёдла к ним фактически были пригнанными, что также вызывало ряд вопросов по качеству. Кроме того, в ходе зимней эксплуатации возникли другие проблемы. Всё это привело к тому, что танки, прибывавшие северными конвоями, пришли в полную боеготовность только ближе к лету 1943 года.
О том, что американская сторона несколько лукавила с причинами неисправностей, говорят дальнейшие события. Из 29 танков, прибывших южным путём в мае-июне 1943 года, у 13 были неисправны радиаторы. Танки поступали с замками, но без ключей, так что их приходилось ломать. Да и позже сами американцы признали, что с соплами инжекторов имелись производственные дефекты. Кроме того, просачивалась информация из США, где с M4A2 также иногда было не всё гладко. Выяснилось, что башни многих танков плохо пригнаны, большинство радиаторов имеет течь, имеются дефекты подшипников опорных катков. Массово наблюдались дефекты с отходом венцов ведущих колёс. Жестяной жёлоб в корме корпуса, который должен был отводить выхлопные газы, оказался отличным трамплином для пуль, которые летели вверх и попадали в радиаторы. Такие сведения поступили в январе 1944 года от генерал-майора Дина, начальника американской военной миссии в СССР.
Дальнейшие поставки M4A2 шли весьма скромными темпами, особенно на фоне М3Ср. За январь 1943 года прибыло 26 танков (20 северным путём (конвой JW-51A), и 6 — южным), за февраль — 69 (все южным путём), в марте — 9 (все южным путём), в апреле — ещё 9 (южным путём), и в мае — 52 (южным путём). Затем произошёл полугодовой провал по поставкам. Объяснялся он очень просто. Фактически на СССР «квота» составляла всего около 200 танков (судя по объёму поставок, прибыли все 211 танков, что планировались), которые собрали в июле-августе 1942 года. Далее американской промышленности стало не до Советского Союза: надо было обеспечить не только собственную армию, но и англичан. Пик выпуска для английской стороны пришёлся на февраль-июль 1943 года, а для СССР американские заводы с некоторыми перебоями заработали с июля 1943 года. С учётом «зазора» в три-четыре месяца, который проходил от сдачи танка до его поступления заказчику, как раз и получилось, что с июня по октябрь 1943 года Советский Союз получал только канадские Valentine VII, которые англичанам были попросту не нужны.
Поставки возобновились только с ноября 1943 года, причём бо́льшая часть пришла экзотическим маршрутом: 149 единиц M4A2 прибыли во Владивосток, при этом в Баку за ноябрь поступило лишь 32 танка. Ещё 45 машин данного типа пришло южным путём за декабрь. Точных данных по северным конвоям нет, но исходя из общих объёмов поставок за 1943 год (469 по данным ГБТУ КА), в ноябре-декабре 1943 года прибыло 78 танков. Следует отметить, что Владивосток недолго оставался перевалочной базой для зарубежных танков. Всего восточным путём на фронт попало 229 танков, из них 80 прибыло где-то во второй половине 1944 года.
Полноценные поставки M4A2 начались уже в 1944 году. Если в январе 1944 года в Баку прибыло всего 4 танка, то в феврале — 64, в марте — 97, а в апреле — 137. Вместе с тем основным маршрутом прибытия M4A2 стал северный. Если за 1944 год через Баку прошло 800 танков, то северными конвоями — 1465. На самом деле не все из них были именно M4A2: уже к концу сентября 1944 года стали поступать первые M4A2(76)W. Поскольку в актах танки не разделяли, точную цифру прибывших M4A2 назвать крайне сложно. Ещё больше путаницы вносит сводная статистика ГБТУ КА, где цифры различаются. Согласно американским источникам, в СССР отправили 1990 танков данного типа. Кроме того, нет разделения между M4A2 и M4A2(75) — их советская приёмка заметила летом 1944 года.
Замечала приёмка и изменения в танках, которые прибывали с ноября 1943 года. Среди изменений отмечался новый воздухоочиститель, появление бортовых экранов, цельнометаллические траки, а также исчезновение пистолетов-пулемётов «Томпсон» из комплектации. В декабре стали поступать M4A2 с 51-мм казнозарядными миномётами в крыше башни. А ещё в конце апреля 1944 года приёмка в Баку забила тревогу, поскольку прибыли явно «подержанные» танки с большим числом отработанных моточасов. Были ли это английские танки, или американцы решили «спихнуть» учебные машины, неизвестно. Совсем не редкостью являлись жалобы на неполную комплектацию машин. Нередко дело было в инцидентах уже на территории СССР, но ничуть не меньший объём рекламаций касался машин, только прибывших на территорию Советского Союза.
Современный и надёжный
Один из M4A2, прибывших в ноябре 1942 года, отправился на испытания в Кубинку, куда к тому времени возвратился НИБТ Полигон. Подопытным стал танк серийным номером U.S.A. W-3021079, выпущенный на Fisher Tank Arsenal в августе 1942 года. В отличие от Medium Tank M3, который дожидался испытаний почти полгода, с его заменителем медлить не стали. Уже 19 декабря 1942 года машина отправилась в испытательный пробег.
Согласно утверждённой программе кратковременных испытаний М4А2 в зимних условиях, предполагалось пройти 500 км, из них 100 по шоссе, 250 по просёлку, и 150 по целине. Поскольку танк имел резинометаллические траки без грунтозацепов, отдельно указывалось о проверке поведения танка с установленными шпорами. Проверялось удобство работы экипажа, надёжность работы танка, а также удобство размещения боекомплекта. Наличие на танке вертикального гироскопического стабилизатора также добавило отдельный пункт в программу испытаний. Параллельно с испытаниями составлялось краткое техническое описание машины.
Новый американский танк вызвал повышенный интерес у специалистов НИБТ Полигона. В отличие от М3Ср, имевшего клёпаный корпус, у М4А2 корпус собирался при помощи сварки. Испытатели отмечали снижение его высоты по сравнению с предшественником, хотя он всё равно был высоковат. Совершенно иначе были скомпонованы отделение управления и боевое отделение. Несмотря на то что ходовая часть в основном перекочевала с М3, имелся ряд отличий. В отличие от М3, у которого имелась довольно неудобная зенитная башенка, М4А2 получил зенитный пулемёт Browning M2HB калибра 12,7 мм, установленный на вертлюге командирской башенки.
До начала испытаний танк прошёл 74 км, а за период с 19 декабря 1942 по 8 февраля 1943 года к ним прибавились ещё 665 км. Интересно, что машину испытывали на двух типах гусеничных лент. Первые 421 км дистанции танк прошёл, переобутый на цельнометаллические траки T49, для которых шпоры не требовались. На них машина прошла 203 км по шоссе, 92 по просёлку и 126 по снежной целине. Далее танк переобули обратно на резинометаллические траки T41, к которым пристыковали шпоры. В таком виде танк прошёл 117 км по шоссе, 73 по просёлку и 54 по целине. В ходе испытаний использовалось обычное дизельное топливо. Кроме того, американское масло заменили на отечественное марки ЭЛ, но в трансмиссии сохранили масло американского производства.
Ездить M4A2 пришлось в крайне сложных условиях. Температура окружающего воздуха находилась в пределах −12-22 градусов, шёл снег, переходящий в метель. Шоссе в районе испытаний было покрыто укатанным снегом. Тем не менее танк показал максимальную скорость 45 км/ч при езде на цельнометаллических гусеницах. Это было всего на 3 км/ч ниже официальной максимальной скорости, которую танк, впрочем, мог развивать на короткие периоды. На резинометаллических гусеницах, на которые были надеты шпоры, максимальная скорость снизилась до 31,8 км/ч. Виной тому были шпоры. Впрочем, у М3Ср, у которого такие же гусеницы шпор не имели, максимальная скорость не превысила 32,4 км/ч. Средняя скорость M4A2 на цельнометаллических траках составила 29,1 км/ч, а расход топлива составил 195 л на 100 км. При переходе на резинометаллические гусеницы со шпорами средняя скорость снизилась до 25,6 км/ч, а расход топлива вырос до 306 л на 100 км. Уже на этом этапе была хорошо видна разница между дизельным и бензиновым двигателями. М3Ср без шпор расходовал по шоссе 387 л на 100 км, а с полным их комплектом — 582 л.
Хорошо показал себя М4А2 и на просёлке, покрытом снегом глубиной до 40 см. В этих условиях средняя скорость на цельнометаллических траках составила 22,4 км/ч, а на резинометаллических гусеницах со шпорами — 19,1 км/ч. Расход топлива при этом составил 268 и 396 л на 100 км соответственно. М3Ср в тех же условиях потреблял от 570 до 715 л на 100 км.
Наиболее сложной стала езда по снежной целине с глубиной снега до 40 см. Средняя скорость на двух типах гусеничных лент составила 17 и 16,5 км/ч соответственно, а расход топлива — 350 и 474 л на 100 км. Разница с М3Ср становилась и вовсе очевидной: при установленных шпорах расход топлива достигал 965 л на 100 км. При этом средняя скорость М3Ср на просёлке была равна средней скорости М4А2 по целине при использовании цельнометаллических траков. При езде отмечались случаи поломки крепления шпор, наихудшей ситуация была при движении по асфальтовому шоссе. При установке шпор через 5 траков сцепление улучшалось, но при этом шпоры, на которые возрастала нагрузка, ломались быстрее. Впрочем, не всё было гладко и с цельнометаллическими траками. В ходе пробега по шоссе траки забились снегом, и на заснеженной дороге танк занесло, после чего он попал в кювет и упал набок.
В целом испытания показали, что оба типа траков на бездорожье дают одинаковый результат. Исключением стали специспытания. В ходе преодоления заснеженных подъёмов для цельнометаллических траков лимитом стало препятствие с углом крутизны 15 градусов, а для резинометаллических траков со шпорами — 25 градусов. Для чистоты эксперимента там же прошёл М3Ср, оснащённый резинометаллическими траками без грунтозацепов. Он показал те же результаты, что и М4А2 с цельнометаллическими траками. Резинометаллические гусеницы со шпорами выигрывали и во время езды по косогорам. Для этих гусениц предельным креном были 22 градуса, а для цельнометаллических — 17 градусов.
В целом машина показала себя надёжной, за всё время было выявлено всего три поломки — к слову, инжекторы двигателя в этих неисправностях не фигурировали. Вместе с тем специалисты НИБТ Полигона отмечали и некоторые недостатки эксплуатационного характера. Спуск воды из системы охлаждения производился непосредственно в корпус танка, что приводило к образованию ледяной корки на днище и примерзанию тяг приводов управления — это было чревато потерей управления. При движении по просёлку и снежной целине отмечалось забивание снегом перископических приборов наблюдения, особенно это касалось смотровых приборов механика-водителя и его помощника.
Отдельно изучались обзорность из танка и условия работа экипажа. С места командира радиус непросматриваемого пространства составлял 14 м, что в целом не так много. Плюсом было наличие у заряжающего смотрового перископического прибора, имевшего возможность поворота. Аналогичные приборы были в крышках люка механика-водителя, а у наводчика перископический прицел совмещался с прибором наблюдения. В целом обзорность признали хорошей — она была лучше, чем у Т-34. Прицел же не особо понравился советским испытателям, поскольку у него были шкалы только для снарядов, а также отсутствовала поправка по высоте. Очень высокой оценки удостоились места работы экипажа. В описании мест командира и наводчика недостатки вообще не указывались, зато отмечалось удобство их работы. В случае с заряжающим главной проблемой было вынимание патронов к орудию из боковых укладок. Правда, в описание не попал тот факт, что боевое отделение закрывалось подбашенной корзиной, и выбираться оттуда через эвакуационный люк в полу корпуса было крайне непросто. Не нашлось изъянов и на местах механика-водителя с его помощником.
Довольно любопытными оказались результаты испытаний вооружения — не только орудия, но и курсового пулемёта, который, традиционно для американских танков, не имел прицела. На дистанции 100 м велась стрельба по щиту размером 2×2 м, помощник механика-водителя наводился по трассирующим пулям, наблюдая за ними через смотровые приборы. Из 100 выстрелов в цель попало 86 пуль. При стрельбе из спаренного пулемёта по тому же щиту с той же дистанции из 100 выстрелов в цель попало 85 пуль. Испытания 75-мм орудия M3 показали, что максимальная скорострельность составляет 20 выстрелов в минуту. Также были проведены испытания стрельбой с хода, при этом отдельно вели стрельбу и без включенного стабилизатора, и с включённым. Благодаря удобному размещению экипажа и орудийной установки даже без стабилизатора удалось добиться 47% попаданий и скорострельности 3,87 выстрела в минуту. Включение стабилизатора увеличивало скорострельность до 5,17 выстрела в минуту, а попадания выросли до 87%. Высокой оценки удостоился и гидравлический поворотный механизм башни.
По итогам испытаний М4А2 удостоился очень высоких оценок. Американская боевая машина мало в чём уступала Т-34, а по некоторым параметрам его превосходила. Весной 1943 года также выяснилось, что пушка Т-34 не может пробить немецкий тяжёлый танк Pz.Kpfw.Tiger Ausf.E даже в борт, а бронебойные снаряды 75-мм орудия M3 пробивали борт немецкого танка на дистанции 400-650 м. Естественно, имелись и недостатки в виде сложного обслуживания зимой, большой высоты и плохого сцепления гусениц с мягкими грунтами. Тем не менее общая оценка всё равно оказалась очень высокой. Машина заинтересовала и советскую танковую промышленность — особенно это касалось стабилизатора орудия и поворотного механизма башен. Руководства заводов №183 и ЧКЗ затребовали по одному танку данного типа для изучения. В частности, на танках серии ИС испытывался американский механизм поворота башни.
На этом испытания М4А2 на НИБТ Полигоне не закончились. 28 мая 1943 года начались летние испытания, которые ввиду поломки танка приостановили 3 июня. Запчасти пришлось ждать довольно долго, поэтому испытания продолжились с 29 июля по 18 августа. Во время них танк также проверялся на двух типах гусениц. Предполагалось, что танк пройдёт 1700 км, но на практике, включая зимние испытания, общий пробег составил 3050 км. С 1758-го километра началось разрушение бандажей опорных катков, а на 1930-м километре пробега разорвало правую гусеничную ленту из цельнометаллических траков. Имелись проблемы с надёжностью силовой установки, из-за чего танк и встал в ремонт. Несмотря на все проблемы, надёжность всё же признали высокой. Советские танки, которые в тех же условиях проходили ресурсные испытания, оказались менее надёжными. Отмечалось, что обслуживание американской боевой машины удобно и требует минимальных временных затрат.
Ввиду проблем с цельнометаллической гусеницей часть испытаний прошла без неё. Максимальная скорость на штатных резинометаллических гусеницах составила 50 км/ч, то есть даже выше паспортной. Средняя скорость по шоссе составила 39,7 км/ч, а по разбитому просёлку — 20,1 км/ч. Расход топлива при этом составил 167 и 246 л на 100 км, а запас хода — 310 и 210 км соответственно.
В летних условиях проходимость на специспытаниях ожидаемо выросла. Даже на резинометаллических гусеницах без шпор танк смог преодолеть подъём крутизной 25 градусов. У цельнометаллических гусениц лимит по подъёму оказался тот же. За счёт надевания шпор резинометаллическая гусеница смогла поднять лимит до 28 градусов, а дальше всё равно не хватало сцепления. Лимит по наклону при езде по косогорам для гусениц без шпор составил 23 градуса, а со шпорами — 26 градусов. Также танк успешно испытали буксировкой по просёлку, при этом в роли буксируемого использовался американский средний танк M4A4, который испытывался в это время.
Общие выводы по итогам испытаний мало отличались от зимних тестов. Танк показал высокие характеристики и надёжность. Вместе с тем имелась нехорошая тенденция: вышеупомянутый износ опорных катков сильнее наблюдался при использовании цельнометаллических гусениц. Судя по американским документам, за океаном испытывали те же проблемы. Неслучайно танки семейства M4 продолжали получать резинометаллические траки до самого конца производства, а позже появился металлической трак T47 с внутренней резиновой подушкой.
Большой, удобный, надёжный
Путь прибывших американских танков М4А2 мало чем отличался от М3Ср. Танки, поступившие северными конвоями, направлялись в Горький, где поступали в Горьковский АБТ Центр. Далее они шли в 190-ю учебную танковую бригаду (с января 1943 года — 5-я учебная танковая бригада), а оттуда распределялись по боевым частям. Так было и поначалу, но ввиду проблем с инжекторами отправка в боевые части затянулась. Первой боевой частью, которая получала новые машины, предполагалась 92-я танковая бригада, куда в конце декабря 1942 года поступило 16 М4А2, но из-за технических проблем их оттуда сразу изъяли. По состоянию на 20 марта 1943 года в 5-й ТБр было 40 танков данного типа, из них 35 исправных, 5 в ремонте, ещё 4 танка находилось на рембазе №97. В результате первой боевой частью, которая получила М4А2 из северных конвоев, стал 229-й танковый полк. 31 танк он получил к 10 апреля 1943 года, позже это число выросло до 39 танков. На Северном Кавказе первые танки попали в боевые части практически сразу. 4 января 1943 года 9 машин данного типа попало в 563-й отдельный танковый батальон, 12 числа 2 танка ушло в 5-ю ГвТБр, куда вскоре передали машины из 563-го ОТБ. В итоге 5-я ГвТБр стала первой частью, которая реально применила М4А2.
Поскольку использование танков на Северо-Кавказском фронте зимой-весной 1943 года носило уже эпизодический характер, первое полноценное боевое применение M4A2 состоялось летом 1943 года на Курской дуге. Единственной частью, которая там имела танки данного типа, был уже упомянутый 229-й танковый полк. Обычно указывается, что он воевал в составе 48-й армии, но это не так. К началу июля 1943 года полк попал в состав 13-й армии, воевавшей на северном фасе Курской дуги. По планам полк должен был взаимодействовать с 148-й стрелковой дивизией, но по факту воевал совместно с её соседом — 74-й стрелковой дивизией. Непосредственно в боях за Поныри полк участия не принимал, находясь в резерве. В ходе боевых действий, проходивших в период с 15 по 18 июля, полк потерял 14 танков сгоревшими и 17 подбитыми, потери личного состава насчитывали 117 человек. Согласно отчёту, в основном танки были потеряны в результате попаданий кумулятивных снарядов, которые вызывали детонацию боекомплекта вплоть до срыва башен.
Помимо отчёта по применению, 229-й танковый полк подготовил подробный отчёт по эксплуатации М4А2, благо у него имелось несколько месяцев для изучения машины. Наряду с бесшумностью и плавностью хода отмечались проблемы с ездой при крене. Отмечались случаи выхода опорных катков на гребни траков, что приводило к повреждению бандажей катков и деформации гребней. Также отмечалось проворачивание гусениц с резинометаллическими траками на болотистой местности. Танк имел хорошую управляемость, но слишком большие радиусы поворота. Броневую защиту танка оценивали хорошо, но сама машина была слишком большой мишенью.
Неоднозначным было и мнение по башне. Передняя часть оценивалась хорошо, а задняя подверглась критике. При попадании в корму башни выводилась из строя рация. Не понравились передние смотровые лючки механика-водителя и его помощника. С конца 1942 года их убрали, заменив на дополнительные перископические смотровые приборы. Эксплуатацию танка назвали удобной, в отличие от ремонта. Интересно, что жалоб на массовый выход из строя инжекторов не поступало. Вооружение вполне устроило танкистов, но осколочно-фугасный снаряд признали слабым. Интересная деталь: на танках были смонтированы английские радиостанции №19, причём это не комплектация английских танков, а переделки уже в СССР. В основном же танк признали современным, обладающим достаточной скоростью, с мощной пушкой, а также надёжным в эксплуатации.
В связи с тем, что летом-осенью 1943 года поставки M4A2 приостановились, их боевое применение в это время носило крайне эпизодический характер. Из 505 танков, прибывших с ноября 1942 по декабрь 1943 года, безвозвратные потери составили всего 37 машин. Совсем иная картина наблюдалась полгода спустя. За первое полугодие 1944 года в СССР поступило 1065 танков, а безвозвратные потери составили 499 машин, из них 108 в мае, и 127 в июне. Общие же потери M4A2 за 1944 год составили 1145 единиц. Это стало самым массовым показателем среди иностранных танков, на втором месте были Valentine (776 штук за 1944 год). Данные цифры наглядно показывают, какую роль М4А2 стали играть в операциях Красной армии. Например, в составе 3-го Гвардейского механизированного корпуса к 22 июня 1944 года имелось 110 М4А2, а в составе 1-го механизированного корпуса — 136 танков данного типа. М4А2 активно применялись в ходе операции «Багратион» и других операциях. Имелись они и на вооружении отдельных танковых полков, воевавших в составе кавалерийских дивизий.
Интересным выглядит доклад о применении М4А2 в танковых корпусах, датированный августом 1944 года. Там американский танк считали хорошим средством борьбы с пехотой и противотанковой артиллерией. При этом для борьбы с вражескими танками пушка являлась слабоватой, поскольку «Тигр» мог пробить лоб М4А2 с дистанции в 1,5 км, а тот же немецкий тяжёлый танк можно было поразить только в борт с дистанции 600 м. Боеукладка оказалась не очень удобной, поэтому танкисты часто складывали выстрелы на полу подбашенной корзины. Что же касается зенитных пулемётов, то ими не пользовались, укладывая их в танке. Причиной тому было то, что пулемёт не стопорился в горизонтальной плоскости и часто мешал командиру. Также в бою пулемёт могли снять без ведома экипажа. К слову, снятые зенитные пулемёты фигурируют и в докладах других частей за 1944 год, да и М4А2 попадаются на фото по большей части без установленных зенитных Browning M2HB.
Броню американского танка оценили как твёрдую и вязкую, не дающую при пробитии отколов и трещин. В отличие от ситуации начала 1943 года, на неполадки инжекторов у двигателя не жаловались, при этом двигатели нередко перегревались по вине экипажей. Наблюдались проблемы с ведущими колёсами и отслоение бандажей опорных катков. Несмотря на имевшиеся проблемы, командование механизированных корпусов высоко оценивало американские танки. Они показали себя как надёжные боевые машины, способные проходить длительные марши, с хорошей обзорностью и удобные для работы экипажей.
М4А2 очень активно применялись Красной армией до самого конца Великой Отечественной войны. Увы, в целом виде до наших дней из них сохранились всего три машины, из них две находятся в России, а ещё одна — в Украине. Впрочем, и остальные танки, которые поставлялись в СССР по ленд-лизу, сохранились в единичных экземплярах.
Источники:
- ЦАМО РФ
- Фотоархив автора
- РГАКФД
- http://the.shadock.free.fr/sherman_minutia
Комментарии к данной статье отключены.