В октябре 1939 года ничего на английском восточном побережье не напоминало о том, что война с Германией идёт уже второй месяц. Где-то в море немецкие подводные лодки нападали на торговые суда, иногда появлялся самолёт немецкой дальней разведки. Немецкий флот? Он и в первую войну, на пике своей мощи, был очень редким гостем у берегов королевства, а сейчас, учитывая количественное соотношение сил, появление немецких надводных кораблей в домашних водах англичан казалось просто немыслимым. Но очень скоро выяснилось, что англичане ошибались насчёт немецких моряков.
Внимание, мины!
Минному оружию в немецком флоте всегда уделялось повышенное внимание. Оно позволяло надёжно прикрыть ограниченный район развёртывания немецкого флота в юго-восточном районе Северного моря и в то же время служило прекрасным наступательным средством против зависящей от морского импорта Великобритании. Каждый подрыв английского или нейтрального судна не только означал потерю транспорта и груза, но и оказывал косвенное влияние на экономическое положение королевства. Англичанам приходилось закрывать порты и фарватеры для судоходства и посылать тральщики для ликвидации угрозы. Оборачиваемость судов падала, возрастало время их простоя, и это напрямую влияло на жизненно важный импорт.
Неудивительно, что, когда торжествующие победители диктовали немцам условия Версальского договора, они не забыли и такой, казалось бы, незначительный вопрос, как наличие мин у послевоенного немецкого флота. Рейхсмарине разрешалось иметь в своих арсеналах только 1665 мин. Этот пункт ограничений фактически стал единственным, который немцы сразу полностью проигнорировали, даже не скрывая сей факт от комиссии по контролю. Они оставили 3675 мин, вдвое превысив разрешённый лимит.
Командующий рейхсмарине адмирал Эрих Редер (Erich Raeder) дал указания офицерам, участвовавшим в международных конференциях, пояснять, что такое количество мин позволяет создать заграждение шириной всего 27 морских миль и служит сугубо оборонительным целям. В случае польско-германского конфликта, в зависимости от обстоятельств, это позволило бы минимально прикрыть Данцигскую бухту или на время заблокировать датские проливы Бельт и Зунд.
В начале 1920-х годов на флоте Веймарской республики возникла группа изучения и разработки оружия для минной войны. Создана она была под впечатлением от английских магнитных мин, появившихся в самом конце Первой мировой. Это изобретение англичан, позволившее им вырваться вперёд в гонке минных технологий, заставило немцев серьёзнее заняться своим минным оружием. После прихода в 1928 году на должность главкома флота, Эрих Редер предоставил этой группе полную свободу в поиске и реализации технических решений, и результат не заставил себя долго ждать. Впоследствии Редер писал:
«Вероятно, военно-морской флот Германии проделал куда более интенсивную работу в области минной войны, чем флот любой другой страны… в результате острого интереса флота к этой проблеме мы со временем стали располагать целым арсеналом мин различных типов: магнитными, акустическими, срабатывавшими от звука винтов проходящего над ними корабля; гидростатическими, реагировавшими на изменение давления, вызванного кораблём над ними. Комбинируя различные типы мин и их взрыватели, мы могли сделать наши минные заграждения кошмаром для любого вражеского тральщика».
Инспекция минно-заградительного вооружения к началу Второй мировой войны подготовила лодочные, авиационные и предназначенные для постановки с надводных кораблей мины с различным принципом действия. Но вместо карт Бельта и Зунда на столах оперативного руководства кригсмарине теперь были развёрнуты карты Британских островов.
В ожидании длинных ночей
Когда 3 сентября 1939 года Англия объявила Германии войну, у кригсмарине уже были определённые оперативные разработки по ведению боевых действий. Учитывая небольшую численность корабельного состава и весьма отдалённые перспективы его наращивания, выбор у Редера был невелик. Оставалось уповать на старую теорию экономического сокрушения Британии путём блокады её морских путей и борьбы с торговым судоходством. Так как подводных лодок и надводных рейдеров для осуществления этой цели было мало, новейшие донные магнитные мины стали рассматриваться, как это не раз бывало в Третьем рейхе, в роли «вундерваффе», должного произвести сокрушительный эффект. Для его относительно массового применения подходили только надводные корабли, и командование кригсмарине разработало дерзкий план систематических минных постановок у берегов Англии боевыми кораблями. Сентябрьские ночи были ещё слишком коротки для подобных операций, и у немцев оставалось время для подготовки.
В качестве надводных заградителей Редер решил использовать свои эсминцы. Это были крупные (водоизмещением свыше 2000 тонн) однотипные корабли новой постройки, вооружённые пятью 127-мм орудиями и восемью 533-мм торпедными аппаратами, развивающие скорость до 38 узлов. Каждый из них мог принимать на борт до 60 мин, поэтому быстроходное соединение эсминцев могло в течение ночи выставить у английского побережья заграждение из нескольких сотен мин и вернуться в родные воды.
Дополнительным стимулом для использования эсминцев стало острое нежелание Редера подвергнуться обвинениям в бездействии флота, которых хватало по опыту Первой мировой. Когда командование военно-морской группы «Вест» возразило против использования эсминцев для досмотра торговых судов в Скагерраке, «так как они не соответствуют этой задаче», оно получило резкую отповедь из SKL (Seekriegsleitung — Штаб руководства войной на море). Оперативное руководство флота, планирующее предстоящие минные операции, прекрасно понимало, что для накопления боевого опыта, поддержания морской выучки и боевого духа корабли должны находиться в море, а не сидеть в базах.
То, с каким вниманием руководство рейха ожидало «минного наступления», характеризует поступивший 11 сентября 1939 года в SKL запрос, в котором второе лицо в государстве рейхсминистр Рудольф Гесс (Rudolf Heß) озабоченно интересовался, не преждевременно ли командование флота разрешило подводным лодкам ставить мины у берегов Англии. Гесс опасался, что англичане смогут обезвредить одну из мин и сорвать эффект их массового применения. Но штаб здраво рассудил, что малое количество мин, которые ставили субмарины, оправдывает этот риск, тем более что добиться их массового и одновременного применения авиацией, лодками и эсминцами было практически невозможно. К тому же это позволяло выяснить, есть ли у англичан методы борьбы с собственным давно забытым изобретением. Сентябрь пролетел быстро, ночи становились всё длиннее, и в Берлине решили, что пора начинать. Когда миновала первая неделя октября, минному наступлению на берега Англии был дан зелёный свет.
При свете британских маяков
Первым этапом минных операций стал приказ начальника SKL адмирала Отто Шнивинда (Otto Schniewind) от 7 октября 1939 года о немедленном использовании для минных постановок у восточного и западного побережья Англии всех пригодных для этой цели малых подводных лодок типа II. При планировании немцы учли важный фактор: если сами они в начале войны озаботились прикрытием своих вод от проникновения противника, поставив серию заграждений «Западный вал» (Westwall), то англичане, по данным разведки, своё побережье такими заграждениями ещё не прикрыли. Необходимо было спешить.
9 октября 1939 года на совещании в штабе Шнивинд заявил, что радиоразведка и зарубежная пресса свидетельствуют о полном успехе магнитных мин и необходимо «переходить к использованию всех доступных средств». Уже на следующий день начальник SKL прибыл к фюреру с докладом о планах флота по «осаде Британии» — именно такое пафосное название получила стратегия сокрушения торговли и изоляции островитян.
Гитлер потребовал представить подробные соображения письменно, и 11 октября в SKL подготовили меморандум, в котором среди мер по борьбе с торговым судоходством и военным флотом союзников особо отмечалось усиление минирования узловых точек коммуникаций. События развивались стремительно: утром 12 октября на совещании в SKL рассмотрели переданный по телетайпу доклад командующего военно-морской группой «Вест» адмирала Альфреда Заальвахтера (Alfred Saalwächter) о подготовке минных операций эсминцев.
Заальвахтер планировал предпринять первую постановку у восточного побережья Англии в устье реки Хамбер до новолуния 20 октября, но у него возникли серьёзные разногласия по поводу плана операции с командующим флотом (Flottenchef) адмиралом Германом Бёмом (Hermann Boehm). По введённой в начале войны системе управления командующий флотом, хотя и осуществлял руководство всеми ударными надводными силами кригсмарине, в оперативном отношении подчинялся командующему военно-морской группы, в зоне ответственности которой базировался флот. Такая своеобразная организация сразу стала причиной трений и выяснения границ полномочий. Операции эсминцев против Англии стали первым серьёзным камнем преткновения между командованием флота и командованием района и повлекли за собой первую громкую отставку в кригсмарине. Бём настаивал, что тяжёлые корабли флота должны обеспечивать эсминцы-заградители при возвращении и выдвигаться для этого в центральный район Северного моря. Заальвахтер был категорически против, чётко указав свои соображения:
- Тяжёлые корабли будут подвергнуты опасности атак авиации и подлодок.
- Будет исключён элемент неожиданности.
- Задачу прикрытия могут выполнить люфтваффе.
- Лучшая защита эсминцев в таких операциях — неожиданность и скорость.
Опасения Бёма основывались на том, что эсминцы, спешно спроектированные и построенные до войны по принципу «всё и сразу», имели большие проблемы с главными энергетическими установками. Сложные и недоработанные, они часто выходили из строя. Именно на случай, если эсминец потеряет ход, «флоттеншеф» и хотел обеспечить прикрытие. SKL согласился с доводами Заальвахтера, апелляции Бёма к Редеру не помогли. Как выяснилось впоследствии, это было правильное решение, хотя котлы эсминцев и оправдали опасения Бёма.
Первая операция началась вечером 17 октября 1939 года. Учитывая её важность, командование принял лично «фюрер миноносцев» контр-адмирал Гюнтер Лютьенс (Günther Lütjens) на своём флагманском «Вильгельме Хайдкампе» (Z 21 Wilhelm Heidkamp). Помимо флагмана в операции участвовал в полном составе 5-й дивизион эсминцев. Это были новейшие корабли последней предвоенной серии с форштевнями «атлантического» типа и улучшенными турбозубчатыми агрегатами. Как и флагман, они носили имена героев немецкого флота Первой мировой войны: «Дитер фон Рёдер» (Z 17 Diether von Roeder), «Ганс Людеман» (Z 18 Hans Lüdemann), «Герман Кюнне» (Z 19 Hermann Künne) и «Карл Гальстер» (Z 20 Karl Galster). Шестым кораблём отряда был приданный из 1-й флотилии эсминцев «Фридрих Экольдт» (Z 16 Friedrich Eckoldt).
Флагман мины не принимал, остальные пять эсминцев несли полный комплект из 300 мин, 180 из них были магнитные — по 90 типов RMA и RMB. Такой же порядок соблюдался и в последующих постановках у Хамбера: флагман выходил на операции без мин, количество контактных и магнитным мин на борту остальных кораблей было примерно равным. Мина RMA, за полусферическую форму прозванная «Миной-черепахой» (Schildkröte), несла заряд в 800 кг взрывчатки; RMB была её уменьшенной копией с зарядом 460 кг. Остальные мины относились к типу ЕМС (контактного типа, с диаметром 1,12 метра, с зарядом 300 кг). Сокрушительное действие магнитной мины подробно описал лучший специалист кригсмарине по минно-тральному делу адмирал Фридрих Руге (Friedrich Oskar Ruge):
«Взрыв этих мин не разрушал часть борта, чтобы затем разрядиться вхолостую в наполненных легко сжимаемым воздухом внутренних помещениях корабля, а наносил через промежуточную несжимаемую массу воды короткий, но чудовищно сильный удар, который почти не повреждал борт, однако вызывал огромные разрушения внутри корабля. Главные и вспомогательные механизмы, насосы и клапаны оказывались сорванными со своих мест, чугунные части ломались, заклёпки вылетали, горловины корёжились… ряд кораблей погиб потому, что на них оказались выведенными из строя все водоотливные средства, хотя поступление воды было само по себе незначительным».
Первая операция прошла строго по плану без каких-либо осложнений: в течение ночи 18 октября эсминцы выставили заграждение на указанной позиции напротив устья реки Хамбер. Навигационным расчётам и маневрированию способствовало то, что англичане, не ожидавшие проникновения в свои воды, не прекратили работы своих маяков. Боевых кораблей англичан тоже замечено не было, и SKL с удовлетворением отметил в журнале боевых действий: «Операция прошла, как и планировалось, без контакта с противником».
21 октября 1939 года сняли с должности «флоттеншефа» Германа Бёма, а на следующий день выставленные мины подстерегли свою первую жертву. Пароход «Уайтмантл» (Whitemantle, 1692 брт) с грузом угля подорвался и затонул в шести милях от маяка Уайтернси, при этом погибли 14 членов команды. В дальнейшем на этом заграждении погибло ещё шесть судов, общие потери тоннажа составили свыше 25 000 брт.
Тем временем кадровые перестановки во флоте продолжались: 26 октября вместо Лютьенса, возглавившего Разведывательные силы флота, был назначен капитан цур зее Фридрих Бонте (Friedrich Bonte), до этого командовавший 2-й флотилией эсминцев. Бонте стал и первым «фюрером эсминцев» — командование решило разделить руководство эсминцами и миноносцами.
1 ноября 1939 года SKL санкционировал продолжение операций, при этом особое внимание Шнивинд уделил минированию устья Темзы. Поначалу удача не сопутствовала новому командующему. Командованием была запланирована одновременная постановка трёх заграждений — двух в устье Темзы и одного у Хамбера, — но возвращение из Атлантики «карманного линкора» «Дойчланд» (Deutschland) вынудило отрядить для его эскорта группу эсминцев, которая должна была ставить мины у Хамбера. Назначенный 7 ноября выход на минную постановку к устью Темзы двух групп в составе восьми эсминцев сорвался из-за проблем с котлами у флагманского «Вильгельма Хайдкампа».
Бонте перенёс свой вымпел на «Карл Гальстер» и решил выйти на операцию следующим вечером, 8 ноября, но днём метеорологи дали штормовое предупреждение. Вечером 9 ноября на уже отремонтированном «Хайдкампе» Бонте снова попытался выйти на операцию, однако теперь о проблемах в машинах доложили «Ганс Людеман» и «Пауль Якоби» (Z 5 Paul Jacobi). «Карл Гальстер» и «Эрих Гизе» (Z 12 Erich Giese) приняли мины у неудачников, но в это время метеорологи снова спрогнозировали усиление ветра до семи баллов, и эсминцам пришлось вернуться в Вильгельмсхафен.
На следующий день, 10 ноября, уже «Герман Кюнне» сообщил о наличии воды в топливе, но зато командир «Ганса Людемана» корветтен-капитан Герберт Фридрихс (Herbert Friedrichs) доложил, что отремонтировался и готов выйти в море. Бонте пришлось ещё на сутки отложить операцию. Вечером 11 ноября после ещё одной серии неурядиц семь эсминцев всё же вышли на минные постановки в устье Темзы. Но проклятие «передовых технологий» продолжало преследовать немцев: уже вскоре после выхода «Теодор Ридель» (Z 6 Theodor Riedel) и «Герман Шёман» (Z 7 Hermann Schoemann) сообщили о неполадках в машинах. Им было приказано возвращаться на базу под эскортом исправного «Эриха Гизе». В результате постановка заграждения в северной части устья Темзы этой группой была сорвана. Флагман вместе с Z 18, Z 19 и Z 20 выставили ночью 12 ноября 180 магнитных мин у Гарвича.
Учитывая опасный район операции и проблемы с машинно-котельными установками эсминцев, командование группы «Вест» всё же решило прикрыть их возвращение, но не линкорами и тяжёлыми крейсерами, а отрядом в составе шести миноносцев и лёгких крейсеров «Кёльн» (Köln) и «Нюрнберг» (Nürnberg). Несмотря на все перипетии и неудачи, всё закончилось благополучно, а успех заграждения, выставленного на одном из самых оживлённых фарватеров мира, был оглушительным.
Уже утром радиоразведка немцев засекла резкое усиление радиообмена в районе постановки: в шестом часу подорвался минный британский заградитель «Эдвенчур» (HMS Adventure). 23 члена его экипажа погибли, корабль получил тяжёлые повреждения и потерял ход, запросив буксир. Через два часа подорвался эскортирующий его эсминец «Бланш» (HMS Blanche). По свидетельствам очевидцев, удар донной магнитной мины был страшен: не было обычного фонтана воды, но море буквально вздыбилось, мачта сломалась, как спичка, людей повыбрасывало за борт. Корабль пытались буксировать, но он перевернулся и затонул, став первым эсминцем Королевского флота, погибшим в этой войне.
Общий успех заграждения составил 13 затонувших судов на 48 728 брт, одно судно и минный заградитель были тяжело повреждены. Немцы перехватили радиограмму о гибели «Бланша» и закрытии фарватеров к северу от Даунса, а SKL отметил, что в устье Хамбера уже два судна объявлены англичанами «опасными затонувшими объектами». Было очевидно, что заграждения действуют и минные операции необходимо продолжать.
Немцы старались по максимуму использовать удачное для операций время года: ночи становились всё длиннее, но сильные туманы и постоянные отказы материальной части эсминцев сильно осложнили действия «минных экспрессов» кригсмарине. Сформировать устойчивые соединения постоянного состава было невозможно, и Бонте приходилось постоянно перетасовывать корабли. В ночь с 17 на 18 ноября 1939 года немцам наконец удалось осуществить давно задуманный план по одновременной постановке двух заграждений: «Вильгельм Хайдкамп» и «Бернд фон Арним» (Z 11 Bernd von Arnim), возглавляемые «Германом Кюнне», выставили 120 магнитных мин в устье Темзы, а «Фридрих Экольдт», «Ганс Лоди» (Z 10 Hans Lody) и «Эрих Штайнбринк» (Z 15 Erich Steinbrinck) выставили 180 мин (из них 70 магнитных) у Хамбера, южнее самого первого заграждения.
Первым сработало заграждение у Темзы. Уже днём 18 ноября на двух минах подорвался и затонул голландский лайнер «Симон Боливар» (Simon Bolivar), при этом погибло 84 человека из 400 находившихся на борту. 20 ноября жертвой мин стал военный траулер специальной постройки «Мастифф» (HMS Mastiff), погибло девять членов экипажа. 21 октября японский пассажирский лайнер «Терукуни-мару» (Terukuni Maru), который после гибели «Симона Боливара», был на два дня задержан в Саут-Даунсе на пути в Лондон, получил разрешение продолжить путь, но тоже подорвался на мине. Лайнер затонул, но жертв удалось избежать. Этот же день принёс и вторую потерю эсминцам Королевского флота: у Гарвича подорвался и выбросился на мель «Джипси» (HMS Gipsy), погиб командир корабля и 30 членов экипажа, корабль пришлось списать. Всего на заграждении погибли семь торговых судов, ещё одно получило повреждения.
Постановка у Хамбера тоже была успешной: она стала причиной гибели ещё семи торговых судов общей вместимостью 38 170 брт. Дальнее прикрытие группы, ставящей мины у Хамбера, осуществлял отряд в составе лёгкого крейсера «Лейпциг» (Leipzig) и четырёх миноносцев. Так очень удачно завершились минно-заградительные операции эсминцев осенью 1939 года. Англичане продолжали оставаться в неведении об этих набегах и даже не предполагали, что мины у их берегов ставятся надводными кораблями. Командование кригсмарине решило взять небольшую паузу, тем более что эстафету у эсминцев в это время приняли самолёты люфтваффе.
Первые итоги и первая неудача
Когда 18 ноября 1939 года эсминцы швартовались после похода в Вильгельмсхафене, в Берлине проводилось совещание SKL, на котором адмирал Шнивинд санкционировал постановку авиацией воздушных магнитных мин типа LMA в устье Темзы при предварительном согласовании координат постановки с SKL. После совещания в журнале боевых действий штаба была сделана запись, где подводились первые итоги минного наступления. Общий итог трёх осенних операций эсминцев выглядел так:
- Заблокированы 300 магнитными минами северный и южный подходы к Темзе.
- Судоходный путь с севера на юг вдоль восточного побережья Британии заблокирован 180 магнитными минами напротив устья Хамбера.
- Само устье Хамбера заблокировано 70 магнитными минами.
Были отмечены следующие факты: англичане открыто объявляли о гибели на минах нейтральных судов, но потери английских судов не объявлялись и фиксировались только данными радиоперехвата. Это объяснялось стремлением англичан восстановить нейтралов против немцев и оправдать собственную жёсткую блокаду Германии. Тем не менее то обстоятельство, что нейтралы из-за мин будут опасаться идти в английские порты, командование кригсмарине считало несомненным плюсом, отлично укладывающимся в стратегию «осады Британии». Анализ обстановки у восточного побережья Британии подтверждал тот факт, что англичане оказались не готовы к применению новых мин и не имели средств борьбы с ними. Заминированные районы не объявлялись безопасными (то есть англичане не смогли их протралить) — наоборот, судам предписывалось строго избегать их. Тактика постепенного применения магнитных мин с самого начала войны, а не использование их в одномоментной крупномасштабной операции также была признана правильной.
Основной вывод подведения итогов гласил: минная война против устья Темзы и восточного побережья Англии должна быть всемерно усилена интенсивными операциями эсминцев и подводных лодок для полной дезорганизации судоходства в этих районах. Вероятность того, что англичане найдут способ противодействия угрозе магнитных мин, оценивалась как весьма низкая. Немцы были уверены: если англичане и установят принцип действия этих мин, им потребуется много времени, чтобы разработать методы их обезвреживания. Но последовавшие спустя несколько дней события показали, что на этот раз они сильно ошиблись.
20 ноября 1939 года двухмоторные поплавковые гидросамолёты «Хейнкель» He 59 впервые осуществили ночную постановку семи парашютных мин LMA в устье Темзы. Вылеты осуществлялись три ночи подряд (всего была выставлена 41 мина), и уже 22 ноября пилоты допустили роковую ошибку. Один из He 59, попав под зенитный огонь, сбросил мину на отмель около городка Шойбори (Шоберинесс) на северном берегу эстуария Темзы. Устройство самоликвидации при попадании мины на твёрдый грунт не сработало.
Англичане к тому времени уже догадались, что против них используют их же патент 1918 года, да и показания пленных с подводных лодок подтверждали использование магнитных мин, но опытный образец мины для выработки мер нейтрализации был нужен им как воздух. Для исследования мины прибыла специальная группа из «Каменного фрегата» — минно-торпедного исследовательского учреждения Королевского флота, известного как HMS Vernon (оно располагалось в комплексе зданий в Портсмуте и было названо в честь старого фрегата, на котором базировалось до 1923 года).
Старший группы лейтенант-коммандер Джон Оври (John Ouvry) вместе с петти-офицером Чарлзом Болдуином (Charles Baldwin), проявив выдающееся мужество, сумели обезвредить мину и доставить в «Вернон» для изучения. Так был раскрыт секрет «чудо-оружия» немецкого флота. По иронии судьбы, именно в этот день, 23 ноября 1939 года, Гитлер в выступлении перед руководством вермахта заявил:
«В военно-морском флоте решающее значение имеет изобретение новой мины. Сейчас самолёт становится основным средством минной войны. Мы усеем английские прибрежные воды минами, которые невозможно будет обезвредить. Эта минная война с использованием авиации требует иной системы исходных баз… Наличие сплошных минных заграждений в прибрежных водах заставит Англию через некоторое время стать на колени».
Но успех специалистов «Вернона» отнюдь не означал перелома в минной войне, которая только начиналась и вскоре превратилась в битву умов и технологий. Новое оружие немцев оказалось исключительно эффективным, поставив англичан в очень тяжёлое положение. Известный британский историк флота Стефен Роскилл так описывал «минную осень» у берегов Англии:
«…Настоящей опасностью в первые месяцы войны оказались мины, поставленные кораблями, подводными лодками и самолётами противника. И здесь немцы добились несомненного технического и тактического успеха… Ноябрь 1939 года был очень тревожным месяцем, так как противник сумел почти полностью остановить наше судоходство у восточного побережья. Какое-то время был открыт единственный проход в Темзу, и мы потеряли на минах 27 судов (120 958 тонн) за месяц».
Как это ни удивительно, англичане так и не догадались о деятельности немцев у своих берегов и ни разу её не обнаружили. Пренебрежение к противнику дорого им обошлось. До февраля 1941 года немецкие эсминцы без потерь выставили у берегов Англии в общей сложности 11 минных полей из 2160 мин, которые стали причиной гибели 67 торговых судов тоннажем 241 022 брт, трёх эсминцев и девяти вспомогательных кораблей, десятки судов и кораблей получили тяжёлые повреждения. Эти операции по праву считаются одним из самых больших достижений немецкого надводного флота во Второй мировой войне.
Литература:
- Geirr H. Haar. The Cathering storm. The naval War in Northern Europe September 1939. — April 1940. — Seafort Publishing, 2013.
- Gerhard Koop, Klaus-Peter Schmolke. German Destroyers of World War II. — Seafort Publishing, 2014.
- Патянин С. В., Морозов М. Э. Немецкие эсминцы Второй мировой. Демоны морских сражений – М.: Яуза-Эксмо, 2007
- Редер Э. Гросс-адмирал. Воспоминания командующего ВМФ Третьего рейха. 1935–1943 гг. / Перевод В.Д. Кайдалова. — М.: Центрполиграф, 2004.
- Роскилл С. У. Флаг Святого Георгия: Английский флот во Второй мировой войне / Пер. А. Больных. — М.: ACT, 2000.
- Руге Ф. Война на море. 1939–1945 / Перевод В.Я. Голанта. — М.: АСТ, 2000.
- https://archive.org.
- http://michaelhiske.de.
- http://www.zhanliejian.com.
Комментарии к данной статье отключены.