Конец 30-х годов XX века был ознаменован серьёзными разногласиями между командованием кригсмарине и люфтваффе по поводу роли и дальнейшего развития морской авиации Третьего рейха. Разразившаяся в 1936 году гражданская война в Испании и опыт боевого применения авиации в этом конфликте оказали большое влияние на исход противостояния.
Больше гидросамолётов для флота!
С 1920 года и вплоть до прихода к власти нацистов военно-морской флот Веймарской республики проделал огромную тайную работу по преодолению запрета Версальского договора и возрождению морской авиации в своём составе. У истоков этой работы стоял капитан-лейтенант Вальтер Фабер (Walther Faber), опытнейший морской лётчик, на момент окончания Первой мировой войны занимавший должность адъютанта и референта штаба морской авиации.
Уже в 1922 году Фабером были организованы учебные курсы в Штральзунде по подготовке пилотов морской авиации. Вместе с другими бывшими морскими лётчиками он убедил авиаконструктора Эрнста Хейнкеля (Ernst Heinkel) основать самолётостроительную компанию, твёрдо пообещав помощь флота с заказами. Тяжёлое экономическое положение республики не позволило Фаберу осуществить многое из задуманного, но пришедшее ему на смену поколение молодых офицеров, бывших морских лётчиков, сумело продолжить начатую работу. К концу 20-х годов на тайную программу развития морской авиации уже выделялось ежегодно 10 млн рейхсмарок, и к 1933 году флот имел прочную базу для быстрого развёртывания морской авиации: подготовленные кадры и готовые к принятию на вооружение типы самолётов.
Пришедшее в 1933 году к власти правительство национал-социалистов немедленно взяло курс на создание военно-воздушных сил и создало для этой цели министерство авиации во главе с Германом Герингом. Главкома же флота Эриха Рёдера (Erich Raeder) в первую очередь интересовало будущее морской авиации, в которую флотом уже было вложено большое количество сил и средств. 2 декабря 1933 года была проведена первая межведомственная конференция, на которой стало ясно, что министерство Геринга настроено полностью подчинить себе морскую авиацию.
Осознав, что политическое руководство твёрдо намерено создавать новый вид вооружённых сил без выделения авиации флота в отдельный род войск, Рёдер направил в министерство авиации меморандум, где предложил свой вариант структуры будущих люфтваффе. Согласно ему, военно-воздушные силы должны были состоять из трёх частей: оперативных сил, авиации сухопутных войск и морской авиации. Командующий морской авиацией назначался министерством, после чего полностью поступал в подчинение командования флота, всё снабжение материальной частью и личным составом также возлагалось на министерство авиации.
Никакой реакции от Геринга на это предложение не последовало. Министерство авиации считало, что создания особого военно-морского округа ВВС (Luftkreis-Kommando VI) вполне достаточно. В конце концов, флот решил пока не обострять вопросы организации и подчинения, а вместо этого принять самое деятельное участие в строительстве люфтваффе, с целью добиться соблюдения своих интересов, а также максимальной интеграции морских авиационных подразделений, наработок и концепций в новые военно-воздушные силы.
11 января 1935 года Эрих Рёдер подписал приказ о прикомандировании в создаваемые люфтваффе офицеров флота, уже имеющих лётную подготовку или желающих стать пилотами и наблюдателями в морских подразделениях люфтваффе. Кандидат в чине не менее лейтенанта цур зее должен был иметь не менее трёх лет практики в плавсоставе и квалификацию вахтенного офицера. После трёх лет командировки 20% переведённых офицеров разрешался добровольный перевод в личный состав люфтваффе. Этим приказом Рёдер обеспечивал заполнение 80% должностей воздушных наблюдателей в морских подразделениях люфтваффе офицерами кригсмарине, которые могли проводить квалифицированную разведку над морем.
Командование люфтваффе понимало, что действовать в интересах флота будет необходимо, но концепция морской авиации, предлагаемая флотом, вызывала у подчинённых Геринга большие сомнения. Моряки считали, что основную нагрузку разведывательных и ударных действий над морем должны взять на себя многоцелевые гидросамолёты и летающие лодки с большим радиусом действия, воздушное прикрытие флота предлагалось возложить на специализированные истребители «Хейнкель» He 51. Большие надежды также возлагались на ввод в состав флота авианосцев типа «Граф Цеппелин». Авиационная торпеда считалась наиболее перспективным средством поражения, как и авиационные магнитные мины. Однако это был крайне затратный путь, к тому же аппетиты флота росли как на дрожжах. Если в 1934 году для флота планировалось производство 149 самолётов, то план авиационного производства, утверждённый 1 октября 1935 года, включал в себя уже 462 самолёта сугубо морских типов, плюс 200 учебных машин. Спустя год флот предложил новый план, предусматривающий рост морской авиации с 25 до 62 эскадрилий, при этом только девять из них подлежали комплектованию самолётами наземного базирования.
В будущем такое большое количество поплавковых самолётов означало невозможность манёвра силами, нехватку ресурсов, и в люфтваффе всё больше укреплялись в идее о развитии универсальной тактической авиации, которая могла бы выполнять задачи на всех театрах. Но обоснованно отвергнуть амбиции флота командование люфтваффе пока не могло и поэтому соглашалось на планы Рёдера по развёртыванию огромного количества гидросамолётов в составе морской авиации. Решение Гитлера оказать помощь восставшим против республиканского правительства Испании мятежникам-националистам дало люфтваффе шанс проверить в бою подготовку личного состава, материальной части и принципы боевого применения авиации. Среди прочих, проверке подлежала и концепция флота о боевых действиях над морем многоцелевых гидросамолётов.
Первые операции «Туза пик»
Развёртывание подразделения немецкой морской авиации в Испании, которое станет известно как 88-я морская разведывательная эскадрилья (AS/88 — Aufklärungsstaffel-See 88), началось 18 сентября 1936 года. Тогда немецкий пароход «Вигберт» (Wigbert) доставил в порт Кадис в разобранном виде один He 59 и один He 60 вместе с экипажами и техническим персоналом. Спустя месяц, 14 октября, прибыло судно «Айзенах» (Eisenach), которое доставило ещё два He 60, а также командира формируемой эскадрильи гауптмана Карла-Хайнца Вольфа (Karl-Heinz Wolff), пилота лейтенанта Зигмунда Шторпа (Siegmund Storp) и двух авиамехаников.
Работы по сборке и регулировке самолётов в Кадисе были осуществлены в кратчайшие сроки испанским предприятием CASA, имевшим большой опыт по лицензионной сборке немецких летающих лодок Дорнье «Валь». Амбиции немецких морских лётчиков проявились в именах, которые на испанском языке нанесли на фюзеляжи прибывших He 60 — «Ужас морей», «Морской зверь» и «Морской волк», — а также в первоначальной эмблеме с черепом и скрещёнными костями в чёрном круге.
Примечательно, что первый боевой вылет, который совершил He 59 сразу после сборки, имел сугубо сухопутную специализацию: гидросамолёт атаковал бомбами аэродром республиканцев в Эль-Ромпидо. С начала ноября 1936 года «Хейнкели» начали работать строго по специальности, осуществляя вылеты на патрулирование побережья Андалусии с военно-морской базы Кадис-Пунталес. Как только гидросамолёты начали активную боевую деятельность, стали проявляться первые признаки недостаточной технической надёжности, что впоследствии станет ахиллесовой пятой немецкой береговой авиации. Уже 6 ноября 1936 года «карманный линкор» «Адмирал Шеер» был вынужден прервать выполнение задачи и идти спасать He 60 «Ужас морей», приводнившийся в результате неисправности.
27 ноября 1936 года пароход «Штрассфурт» (Strassfurt) доставил в Кадис ещё два He 59, наблюдателей обер-лейтенанта Вернера Клюмпера (Werner Klümper) и лейтенанта Дитера Ляйхта (Dieter Leicht), а также двух пилотов в звании унтер-офицеров. К этому времени специальное соединение люфтваффе в Испании, «Легион Кондор», уже окончательно обрело организационно-штатную структуру, и эскадрилья AS/88 стала его штатным морским разведывательным подразделением. 19 декабря 1936 года крейсер «Кёнигсберг» был вынужден снова спасать вынужденно приводнившийся He 59, а 23 декабря судно «Капри» (Capri) доставило последнее в 1936 году усиление: ещё два He 60. Новой эмблемой эскадрильи стал «туз пик» в чёрном круге.
Рождество нового 1937 года AS/88 встретила перебазированием из Кадиса в Мелилью, испанский анклав на африканском побережье, для выполнения новой задачи: поиска и уничтожения судов, пытающихся прорвать блокаду и доставить грузы для республиканцев. Из Германии были доставлены закупленные норвежские авиационные торпеды Хортена, которые было приказано тщательно испытать в боевых условиях. Исход этих испытаний должен был предопределить, разделит ли командование люфтваффе уверенность моряков в перспективах нового оружия. Полигонных условий миссия не обещала: с прибытием в Испанию советских авиационных подразделений война в воздухе становилась всё ожесточённее.
Боевая работа началась сразу же после обустройства на новой базе. 30 января 1937 года He 60, пилотируемый лейтенантом Дитером Ляйхтом, обнаружил у испанского побережья между Альмерией и Малагой судно с грузом. Получив информацию от разведчика, из Мелильи вылетел He 59 обер-лейтенанта Клюмпера, вооружённый торпедой. По воспоминаниям Клюмпера, погода была отличной, транспорт был легко обнаружен, и заход в атаку был выполнен как по учебнику. Сбросив торпеду, о чём сигнализировали контрольные индикаторы на панели приборов, пилот выполнил разворот, но в этот момент бортмеханик доложил Клюмперу, что торпеда не сбросилась.
Вторая атака также закончилась неудачей. Лишь с третьего захода бортмеханик сумел сбросить торпеду, которая сразу же легла на циркуляцию и затонула. Обескураженный Клюмпер вернулся в Мелилью, где его ждал уже готовый к вылету второй He 59, вооружённый двумя 250-кг бомбами. Для опытного моряка не составило труда отыскать упущенную добычу, и четвёртая атака завершилась сбросом бомб с высоты 1000 метров, при этом снова нештатно: Клюмпер хотел сбросить вторую бомбу с поправкой, но в итоге обе сошли одновременно.
По возвращении Клюмпер доложил, что наблюдал прямое попадание обеих бомб, огромный взрыв и что судно отвернуло к берегу; сам он был вынужден прервать наблюдение, так как заметил приближение трёх республиканских истребителей. Подвергшееся атаке испанское судно «Дельфин» (Delfin, 1253 брт), разумеется, не пережило бы такого прямого попадания, но получило от близких разрывов серьёзные повреждения и действительно выбросилось на берег, после чего было признано не подлежащим восстановлению. По другим данным, оно было добито на мели двумя торпедами итальянской субмарины Ciro Menotti.
На следующий день после открытия боевого счёта пара Ляйхт – Клюмпер снова добилась успеха, перехватив судно Nuria Ramos (2733 брт), следовавшее из Орана в Барселону. Выйдя на связь с капитаном судна, немцы предупредительным огнём и демонстрацией торпеды вынудили его взять курс на Мелилью. Когда топливо было на исходе, Клюмпер передал капитану, что его сопровождает подводная лодка, и вернулся на базу. Утром 1 февраля Клюмпер обнаружил судно послушно следующим в Мелилью, куда оно и прибыло, став первым призом AS/88. Однако для удачливого разведчика Дитера Ляйхта второй успех стал последним.
5 февраля 1937 года приближающиеся к осаждённой Малаге два He 60 и два He 59 из AS/88 были обнаружены службой ВНОС республиканцев. Немцы осуществляли противолодочное охранение крейсера франкистов «Канариас» (Canarias), но республиканцы решили, что они намерены атаковать севшее на мель возле порта судно, и в воздух были подняты истребители И-15 с советскими лётчиками. Обстоятельства произошедшего боя имеют множество версий, что вообще свойственно большинству эпизодов воздушной войны в Испании.
Согласно версии западных исследователей, под удар советских истребителей попали He 60 №512 «Ужас морей» и He 59 №523, который в этот день пилотировал Дитер Ляйхт. В результате атаки истребителей He 59 Ляйхта то ли будучи подбитым, то ли «в результате паники» зацепился крыльями с He 60, что привело к падению обеих самолётов, при этом Ляйхт получил тяжёлые ранения и скончался на борту «Канариаса». Советские данные и воспоминания лётчиков рисуют совершенно другую картину боя. Сначала четыре И-15 группой атаковали «большой гидросамолёт» и серьёзно повредили его, затем три истребителя переключились на He 60, который отстал от Ляйхта. По словам участника боя Евгения Ерлыкина, «Ужасу морей» пришлось плохо: «Мы навалились всей группой на заднего, пробили у него мотор, и он сел в море на расстоянии 20 километров от берега».
За уходящим He 59 Ляйхта, в нарушение приказа, в одиночку ринулся 25-летний лейтенант Емельян Кондрат, который очень хорошо запомнил подробности этого боя. Уходя от преследования, отчаянно маневрируя и отстреливаясь, Дитер Ляйхт бросил свою тяжёлую машину почти в отвесное пике к самой поверхности воды. Для Кондрата это был первый вылет над морем, и когда противник внезапно исчез из прицела, выйдя из пикирования, советский пилот едва не разбился и потерял ориентировку:
«Он знал, что новичок, если даже не потеряет из вида море, всё равно просчитается в такой погоне на пикировании, потому что не сумеет здесь точно определять высоту. Он знал всё это и точно рассчитал. Вышел из пике у самой воды. А я вслед за ним. Только сейчас понял: он мог сбить меня без выстрела».
Пришедший в себя Кондрат еле смог обнаружить Ляйхта, который, снизившись на минимальную высоту, прикрыл свою нижнюю полусферу и на полной скорости уходил к «Канариасу». Но лейтенант всё-таки смог догнать немца и всадить решающую очередь, после которой «Хейнкель» упал в воду. И только тогда Кондрат понял замысел противника:
«Я даже не успел полюбоваться. Вдруг загремело вокруг, засверкало. Всё-таки немец меня перехитрил. Дотащил до корабля, чтобы подставить под его артиллерию. Я ведь и не заметил. Какого-то километра не хватило «гидре», чтобы всё было наоборот».
«Канариас» поднял на борт повреждённый He 60 и спас членов экипажа He 59, но тяжело раненый Ляйхт скончался на борту крейсера. Республиканцы, в пропагандистских целях или соблюдая секретность в отношении советских лётчиков, объявили, что победа одержана американским лётчиком-добровольцем Чарльзом Кохом (Charles Coch), в советских документах победа засчитана как групповая Виктору Пумпуру, Емельяну Кондрату и Виктору Матюнину. Гибель Ляйхта стала первой, но не последней болезненной потерей AS/88 — маховик воздушной войны в Испании только набирал обороты.
Победный 1938 год
Дать полный и подробный обзор боевых действий AS/88 в Испании в рамках небольшой статьи не представляется возможным, поэтому остановимся на ключевых эпизодах и фактах, которые позволяют лучше понять, почему опыт боевых действий в Испании оказал большое влияние на крах концепции морской авиации люфтваффе, предлагаемой командованием флота.
В середине февраля 1937 года в AS/88 прибыл новый командир гауптман Гюнтер Клюндер (Günther Klünder), а также ещё два He 59 и один He 60. Личный состав подвергался регулярной ротации примерно каждые полгода. Менялись и командиры групп, которых за всё время конфликта сменилось пять, и только гауптман Мартин Харлингхаузен (Martin Harlinghausen) задержался в должности на целый год. Командование люфтваффе стремилось к тому, чтобы максимальное количество пилотов и наблюдателей береговых авиагрупп получили ценный боевой опыт. Одновременно с прибытием Клюндера, AS/88 перебазировалась сначала в захваченную Малагу, а затем снова в Кадис.
В период с февраля до начала лета 1937 года эскадрилья занималась перебазированием, разведкой и эпизодическими атаками прибрежных объектов республиканцев. Торпедные атаки против судов продолжали предприниматься, но успехов не приносили: так, в советских документах упоминается, что 8 мая 1937 года республиканское судно возле Картахены атаковал He 59, но торпеда не сработала, была выловлена и доставлена в порт. 28 июня 1937 года He 59 №522 одержал первую воздушную победу эскадрильи, сбив возле мыса Палос летающую лодку республиканцев Дорнье «Валь».
В этом же месяце командованием «Кондора» было принято решение перебазировать эскадрилью в наиболее пригодную для её действий базу Пуэрто-Полленца на острове Мальорка. Это перемещение, которое завершилось 7 июля, совпало с назначением на должность командира AS/88 гауптмана Ханса Хефеле (Hans Hefele), с прибытием которого активность эскадрильи резко возросла. Хефеле распорядился установить на некоторых He 59 в носовых кабинах штурмана 20-мм авиапушки MG FF с боезапасом 75 снарядов. Агрессивность нового командира AS/88 и перевооружение «zapatones» («башмаков», как испанцы прозвали He 59) быстро привели к бою, который, несмотря на множество противоречивых описаний, несомненно, оказал определённое влияние на осмысление опыта испанской войны командованием уже советского военно-морского флота.
По зарубежным данным, основывающимся на официальном донесении AS/88, 30 июля 1937 года в районе Аренис де Мар на подходе к Барселоне был обнаружен республиканский конвой в составе греческого судна Laris, замаскированного под панамское Chepo, под эскортом эсминцев «Almirante Valdés», «Escaño» и торпедных катеров (советских типа Г-5) №31 и №41. Атаку предприняли три вооружённые торпедами He 59, один из которых пилотировал сам командир эскадрильи Ханс Хефеле. По донесению немцев, они добились попаданий в корму транспорта, в носовую часть «Almirante Valdes», потопили торпедный катер №41 и сбили республиканский самолёт «Бреге»-XIX. В ходе боя машина Ханса Хефеле получила повреждения, вынужденно приводнилась и на буксире была доставлена в Полленцу крейсером «Канариас».
По данным республиканцев, в результате атаки был уничтожен только торпедный катер №41 и получил серьёзные повреждения катер №31. По воспоминаниям моториста катера №31 Якова Наумовича Ужвенко, как такового конвоя не было, а был срочный выход из Барселоны на прикрытие атакованного подводной лодкой транспорта. Катера, вооружённые лишь 7,62-мм авиационными пулемётами Дегтярёва, подверглись атаке гидросамолётов, которые, заходя с кормы с высоты 40-50 метров, мощным огнём быстро повредили двигатели и нанесли потери советско-испанским экипажам. Потерявшие скорость и расстреливаемые в упор Г-5 выбросились на берег, при этом №41 полностью сгорел, а №31 был впоследствии отремонтирован.
Будущий главком советского ВМФ Н.Г. Кузнецов также упомянул этот эпизод в своих мемуарах, отметив, что он продемонстрировал явную неадекватность вооружения торпедных катеров для обороны от воздушного противника. Последовавшее после этого внедрение на советских катерах крупнокалиберных пулемётов было прямым отголоском боя у испанских берегов.
13 августа 1937 года He 59 лейтенанта цур зее Ханса Кизе (Hans Keese) наконец добился первого бесспорного успеха в охоте на торговые суда, потопив бомбами у берегов Каталонии датский рефрижератор Edith на 1566 брт. После этой атаки набравшиеся боевого опыта и хорошо изучившие театр военных действий экипажи AS/88 начали практически ежемесячно уничтожать несколько нейтральных или правительственных судов. Атаки в открытом море облегчало отсутствие на торговых судах зенитной артиллерии, а экипажи атакованных судов не имели никакого опыта уклонения от нападения с воздуха. Очень активно немцы действовали против портов, в которых было потоплено и повреждено около 50% судов от общего боевого счёта эскадрильи.
Республиканская ПВО и истребительная авиация, сосредоточенные на поддержке находящегося в тяжёлом положении сухопутного фронта, не имели возможности эффективно пресекать эти атаки, хотя редкие встречи тихоходных гидросамолётов с истребителями обычно заканчивались для немцев плачевно. Командование франкистов довольно часто привлекало гидросамолёты эскадрильи и для атак важных прибрежных объектов, складов, железных дорог и мостов. Но основной задачей эскадрильи оставалось пресечение подвоза в республиканские порты. Вылеты с торпедами не приносили успеха, и главным оружием эскадрильи стали 50-кг и 250-кг бомбы, однако бессменный на протяжении 1938 года командир эскадрильи гауптман Мартин Харлингхаузен не прекращал вооружённые разведки с торпедами, пока не добился победного результата.
21 июня 1938 года Харлингхаузен на He 59 №530 лично атаковал торпедой на переходе из Барселоны в Валенсию английский транспорт Thorpeness на 4798 брт. Харлингхаузен, бывший командир торпедного катера, сумел добиться попадания в самый центр корпуса судна, сбросив торпеду с большой дистанции – не менее 1600 метров, и она шла до судна 1 минуту 35 секунд. После этого Харлингхаузен станет ярым энтузиастом применения торпед, но это достижение в истории эскадрильи так и осталось единственным.
Однако командование кригсмарине имело все основания быть довольным – их питомцы уверенно шли на рекорд, записав к окончанию конфликта на свой счёт 52 судна тоннажем около 90 000 брт, что составило порядка 10% от всех потерь республиканцев и нейтральных государств. В настоящее время английские и американские исследователи подтверждают потери 44-48 судов, по испанским данным полностью подтверждается потопление 36 судов и повреждение ещё семи. Для одной эскадрильи это был весомый результат, достигнутый, по сути, в течение одного 1938 года. Непрерывно ухудшающееся военное положение республиканцев благоприятствовало действиям немецких гидросамолётов, что отразилось на уровне потерь: за всё время конфликта погибло 16 человек лётного состава, материальные потери по всем причинам составили 14 He 59 и три He 60.
К этому времени в Германии уже был разработан новейший поплавковый торпедоносец He 115, который должен был стать основой «программы 62 эскадрилий» для флота, принятой в 1936 году, и командование кригсмарине с оптимизмом рассчитывало на его испытания в Испании. Но командование люфтваффе совершенно по-иному оценивало опыт испанской войны, и в ноябре 1938 года, на самом пике успехов морской эскадрильи «Легиона Кондор», на планах флота по развитию морской авиации был поставлен жирный крест.
Поражение в Берлине
Опыт войны в Испании наглядно показал, что военно-воздушные силы, действующие над полем, уже способны сыграть решающую роль в достижении оперативных успехов. Блокада портов республиканской Испании была важным мероприятием, но исход войны решался сухопутными сражениями, в которых принимали участие всё более многочисленные группы бомбардировщиков и штурмовиков. Разразившийся осенью 1938 года Судетский кризис и резко увеличившаяся вероятность конфликта Германии с коалицией континентальных держав и Великобританией заставили генеральный штаб люфтваффе, в котором было много бывших офицеров сухопутных войск, полностью переосмыслить свою политику взаимоотношений с кригсмарине по развитию морской авиации.
Для лётчиков были очевидны многие ошибки командования флота, высветившиеся в ходе войны в Испании. Это касалось, например, полного провала биплана He 51, продвигавшегося моряками в качестве поплавкового истребителя. Хотя люфтваффе и сами поддались на его рекламу, у них оказался в запасе знаменитый впоследствии Bf 109. Ставка флота на авиационные торпеды себя также не оправдала, что укрепило уверенность авиационного командования в достаточности и эффективности авиабомб. Немецкие и итальянские монопланы наземного базирования не хуже гидросамолётов AS/88 топили бомбами суда и корабли противника, – на их счету не менее 20 только нейтральных судов, – но при этом постоянно прогрессировали по лётно-техническим и тактическим характеристикам. Наиболее перспективно себя показали пикирующие бомбардировщики.
У гидросамолётов были неотъемлемые плюсы: возможность приводнения в любом месте и взаимодействия с кораблями, дальность действия. Однако их было практически бесполезно привлекать к действиям на сухопутном театре, а зимой гидроаэродромы на севере Европы покрывались льдом, что обрекало гидроавиацию на бездействие – так и произошло суровой зимой 1939-1940 гг. Трезво оценивая возможности германской авиационной промышленности и стоящие задачи по поддержке сухопутных войск, командование люфтваффе окончательно сделало выбор в пользу универсальных ударных военно-воздушных сил.
24 ноября 1938 года начальник генштаба люфтваффе генерал-майор Ганс-Юрген Штумпф (Hans-Jürgen Stumpff) на очередной межведомственной конференции уведомил командование кригсмарине, что «программа 62 эскадрилий» для флота окончательно закрывается. Согласно новым планам, к весне 1942 года требовалось сформировать 58 бомбардировочных и 16 истребительных авиационных эскадр, а также в шесть раз увеличить численность подразделений зенитной артиллерии. Понимая обеспокоенность моряков и учитывая распоряжение Гитлера считать Великобританию вероятным противником, люфтваффе гарантировали флоту, что 13 из вновь сформированных бомбардировочных эскадр будут подготовлены для ударных действий над морем в интересах флота. Мотивы этого решения Штумпф изложил морякам чётко и откровенно:
«Учитывая производственные возможности немецкой авиационной промышленности, долгосрочная политика ВВС может быть осуществлена только в том случае, если строительство будет сконцентрировано на двух типах самолётов для будущих люфтваффе: Ju 88 и He 177. При этом расширение морской авиации с 25 эскадрилий до 62 является невозможным и представляется ненужным, так как люфтваффе готовы взять на себя все наступательные задачи и часть обязанностей по разведке…»
Это был конец мечты Рёдера о мощной ударной гидроавиации в составе люфтваффе и пролог к знаменитому протоколу 27 января 1939 года, когда военно-воздушные силы окончательно взяли на себя ответственность за ведение боевых действий над морем. Люфтваффе не отказались от гидросамолётов, но их роль в обеспечении интересов флота теперь сводилась к тактической и вооружённой разведке в составе всего лишь 23 эскадрилий.
Необходимо отметить, что нечто подобное в это время происходило и в СССР, где опыт войны в Испании также оказывал важнейшее влияние на военное строительство. Советское руководство в организационных вопросах оказалось решительнее немцев и выделило морскую авиацию в непосредственное подчинение созданному 30 декабря 1937 года Народному комиссариату ВМФ, однако возможности своей авиационной промышленности переоценило. Если немцы сразу отказались от планов развёртывания большого количества поплавковых торпедоносцев, то в СССР такая программа была, хоть и в меньших масштабах. В итоге планы производства поплавковых торпедоносцев ДБ-3ПТ и тяжёлых гидросамолётов МТБ-2 были полностью провалены авиазаводами, загруженными сухопутными заказами – как и в люфтваффе, советская авиация поля боя получила высший приоритет.
Ставка командования кригсмарине на ударную и многоцелевую гидроавиацию в составе люфтваффе провалилась – в первую очередь, из-за того, что авиация наземного базирования продемонстрировала в испанском конфликте огромный технический и тактический потенциал. На этом фоне гидросамолёты были обречены в дальнейшем и по сегодняшний день на сугубо вспомогательную роль.
Источники и литература:
- Adam Thompson. Küstenflieger. The operational history of the German Coastal Air Service 1935-1944 – Fonthill Media, 2013
- The Luftwaffe and the War at Sea 1939-1945 As seen by officers of the Kriegsmarine and Luftwaffe edited by David C. Isby – Greenhill Books, London Naval Institute Press, Annapolis, Maryland 2005
- Patrick Laureau. Legion Condor. The Luftwaffe in Spain 1936-1939 – Hikoki Pablications Ltd, 2000
- Ferenc A. Vajda & Peter Dancey. German aircraft industry and production 1933-1945 – SAE International, 1998
- С. Абросов. Воздушная война в Испании. Хроника воздушных сражений 1936-1939 гг. –М.: «Яуза-Эксмо», 2008
- Н.Г. Кузнецов. На далёком меридиане – М.: «Наука», 1971
- https://forum.axishistory.com
- https://avianikitoss.livejournal.com
- http://alerozin.narod.ru
Комментарии к данной статье отключены.