В небольшом отрезке времени с начала XX века и до конца 1920-х годов Испания, не влезая в большие европейские «разборки», вела свою колониальную войну в Марокко. Её небольшие ВВС за четверть века получили оригинальный опыт воздушных операций и разработали свою тактику, на которую мало повлияли действия авиации на фронтах Великой войны, но которая вскоре пригодилась, в частности, британским колонизаторам на Ближнем Востоке.
К началу XX века от былого могущества Испании остались одни воспоминания и кое-какие территории в Африке: Испанские Гвинея, Сахара и Марокко. В Марокко это были небольшие клочки на средиземноморском и атлантическом побережье, захваченные Испанией ещё в XV–XVI вв. В Марокко правил местный султан, а Испания и Франция ему в этом «помогали». Чтобы зря не ссориться, колонизаторы договорились поделить территорию на «зоны ответственности» и провели на карте их границы. Площадь испанских владений составила без малого 21 000 квадратных километров. В 1912 году Испания установила над этими землями свой протекторат.
Марокко было под «боком» от метрополии — только Гибралтарский пролив переплыть. Очень удобно, если не считать местные племена, которые не хотели подчиняться ни султану, ни, тем более, колонизаторам. Поэтому контролировали испанцы лишь с десяток городов-крепостей по побережью. Самыми крупными из них были Сеута, Тетуан, Мелилья, Аксдир на Средиземном море и Лараш на Атлантике. Территория делилась на районы, один из которых назывался Риф. В этих владениях имелись месторождения серебра, угля, меди. Периодически происходили стычки с воинственными аборигенами, в ответ отправлялись карательные экспедиции. В этих вылазках испанская армия применяла новейшее своё оружие и снаряжение, в том числе летательные аппараты.
Зарождение испанской авиации
Испанцы старались не отставать от европейских трендов, и когда во Франции в конце XVIII века увлеклись полётами на воздушных шарах, свои смельчаки появились и в Испании. Также вслед за остальной Европой в 1884 году в испанской армии при инженерном корпусе были образованы воздухоплавательный парк и аэростатные роты, которые в 1896 году выделили в Воздухоплавательную службу. Руководить ею поставили капитана инженерной службы Педро Вивеса (Pedro Vives Vich). Воздухоплавательные роты использовали сферические привязные шары французской постройки, которые затем заменили змейковыми аэростатами немецкой компании «Персиваль», которые производились в Испании по лицензии.
После Великой войны закупались французские и итальянские аэростаты. В 1910 году был приобретён дирижабль компании «Астро-Торрес», названный «Испания». Его эксплуатация сопровождалась периодическими поломками и авариями, так что штаб Службы воздухоплавания начал выражать сомнения в целесообразности военного применения дирижаблей и советовал военному министру обратить внимание на самолёты. В 1922 году испанский ВМФ пополнился оригинальным судном поддержки: гидроавианосцем и дирижабленосцем «Дедало» (Dedalo). Для него в Италии купили два небольших дирижабля компании SCA, обозначив их S-1 и S-2. Эллинг для них располагался в носовой части парохода, а в кормовой имелись парковочная площадка и ангары для гидросамолётов.
Самолётами испанцы увлеклись вместе с остальным миром. Уже в 1905 году воздухоплавательный отдел обратил внимание военного министра на полёты братьев Райт. В 1909 году король Испании Альфонсо XIII, будучи во Франции, посетил лётную школу Райтов. Полетать ему не дали, но он посидел в самолёте вместе с Уилбуром Райтом и с тех пор стал поклонником авиации.
Самолёты в испанском небе впервые появились в начале 1910 года — французские авиаторы довольно часто прилетали с демонстрационными и рекламными полётами в Испанию. Так, на 1-й авиационной неделе в Барселоне летали сразу пять французских пилотов, среди них был сам Луи Блерио. Новое увлечение аристократии вылилось в создание Королевского аэроклуба.
В 1911 году Воздухоплавательная служба была выведена из состава Инженерных войск, к ней добавили авиацию и преобразовали в Военно-воздушную службу (Servicio de Aviación militar), хотя официально королевский указ датируется 28 февраля 1913 года. В марте 1911 года возле Мадрида создали военный аэродром Куатро-Виентос (Cuatro Vientos — «Четыре ветра»), который стал центром подготовки лётчиков и технического персонала для армейской авиации.
Хорошо оборудованные мастерские позволяли изготавливать самолёты «собственной» конструкции. Начальником Авиационной и воздухоплавательной службы остался полковник Вивес. Инструкторами первоначально были французские пилоты. Среди первых пяти курсантов четверо впоследствии стали известными людьми: Альфредо Кинделан (Alfredo Kindelán) в Гражданскую войну командовал авиацией франкистов, Эмилио Эррера Линарес (Emilio Herrera Linares) стал академиком и президентом испанского правительства в изгнании, Эдуардо Баррон (Eduardo Barrón y Ramos de Sotomayor) известен как авиаконструктор, а Хосе Ортис-Эчагуэ (José Ortiz Echagüe) стал президентом авиастроительной компании CASA.
Испанский ВМФ свою авиацию получил 15 сентября 1917 года королевским указом, хотя обучаться лётному делу моряки начали с 1912 года. Настоящая Школа морских лётчиков появилась в 1920 году рядом с Центральным аэроклубом Каталуньи, а первые полёты на учебных «Авро» 504 и «Макки» 18 начались в марте 1921 года. Инструкторов и авиаинженеров приглашали из-за границы — после Великой войны безработных авиаторов в Европе хватало. Первую базу морской авиации организовали в 1921 году в Барселоне — самом крупном промышленном центре Испании. Не забудем и о «Дедало» — подобных судов во всем мире было в то время не много.
Военная авиация оснащалась самолётами иностранного производства. Первое время их получали из двух источников: госзакупками и в виде подарков лично королю от богатых испанцев. Так, три «Морана-Солнье» тип G подарил граф Хосе Арталь (José Artal y Mayoral Sentís y Roig). После крупной военной неудачи 1921 года в провинциях и городах организовали сбор средств на закупку самолётов. Богачи покупали технику лично, бедные провинции распространяли подписки «по частям» — например, на крыло или мотор — затем деньги складывали и покупали самолёт. Такая техника получала имена собственные по названиям тех провинций и городов, на пожертвования которых покупалось оружие. Испанцы старались покупать самые современные на то время самолёты: так, в 1911–1913 гг. это были французские «Ньюпор» IV, «Фарман» MF.7, австрийские «Лёнер» B.I.
В Германии закупили авиабомбы: 3,5-кг «летучие мыши» и 10-кг «карбонитки», которые производила химическая компания «Шпренгштофф Карбонит». Первые «карбонитки» привёз из Германии в чемодане лично кузен короля лейтенант Альфонсо де Орлеан-и-Бурбон (Alfonso de Orleáns y Borbón). Когда началась Великая война, купить что-нибудь у воюющих стран стало невозможно, из-за этого поставки новой техники и материалов прекратились. Имевшаяся авиатехника постепенно приходила в негодность. В 1916 году удалось продать в США испанские фрукты, а на эти деньги купить 12 учебных «Кертиссов» JN-2, в том числе и на поплавках, что помогло зарождающейся морской авиации.
Строили в Испании и свои самолёты. Ещё в 1905 году автомобильная компания «Таллерес Эретер» (Talleres Hereter SA — THSA — «Автомобили Эретера») прибавила к своему названию слова «…и самолёты», однако первый самолёт она изготовила только в 1919 году.
Первым самолётом, построенным в Испании в 1914 году, стал «Альфаро 1» пилота и конструктора Эраклио Альфаро Фурнье (Heraclio Alfaro Fournier).
В том же году образовалась компания «Пухоль Комабелья-и-Сия» (Pujol Comabella y Cia). Её конструкторы разработали моноплан по типу германского «Таубе», названный «Сальвадор» — в честь пилота и конструктора Сальвадора Эдилья Пинеды (Salvador Hedilla Pineda). Было изготовлено несколько экземпляров, но на вооружение их не приняли. Также не пошёл в серию ещё ряд разработок. В 1917 компания разорилась без заказов и была поглощена THSA, которая закрылась через пять лет по той же причине — на рынке наблюдался переизбыток более дешёвых и мощных французских и британских самолётов.
Испанский авиатор Эдуардо Баррон предложил наладить производство австрийских «Лёнеров» в Испании. Он доработал конструкцию, и в 1915 году в воздух поднялась испанская «Флеча» (Flecha — «Стрела»). Шесть самолётов были изготовлены в мастерских учебного центра Куатро-Виентос, ещё 12 улучшенных «Стрел» собрали на предприятии Карде-и-Эскориаса (Carde y Escoriaza).
К 1918 году боевых самолётов у испанцев практически не осталось. Был объявлен конкурс на проектирование истребителя и бомбардировщика, но в конце года завершилась Великая война. На аэродромах победителей остались без работы тысячи самолётов, цены на них обвалились, и теперь дешевле было закупить всё необходимое за границей, чем почти заново создавать собственное производство. Испанское правительство так и поступило. Выбор оказался большим, и испанцы за следующие 5–6 лет купили около 300 самолётов более 20 моделей.
Марокканский полигон
Марокканские колонии и протектораты оставались перманентной головной болью для Испании вплоть до обретения независимости во второй половине XX века. В 1908 году в Рифе начались очередные беспорядки, которые испанцы попытались подавить силой. Действуя партизанскими методами, арабские и кабильские группировки нанесли испанским силам большой урон, после чего командование решилось направить в Марокко две воздухоплавательные роты со сферическими аэростатами «Уран» и «Королева Виктория».
Работа аэростатов очень помогла блокированным гарнизонам — из корзины аэростата далеко видно. Скопления марокканцев быстро раскрывались, с помощью телефона информация оперативно поступила командованию. Оказалось, что сил у противника гораздо меньше, чем считалось. Артиллерийский огонь, в том числе и корабельной артиллерии с подошедшего к побережью крейсера «Эстремадура», тоже корректировался с воздушного шара. К осени 1909 года положение удалось значительно выправить, в том числе благодаря работе аэронавтов.
Периодически у Испании возникало желание расширить подконтрольные территории в Марокко, но на крупную экспедицию не хватало средств. Наконец, после успешных действий Италии в скоротечной войне с Турецкой империей, в Мадриде решились: объявили протекторат и договорились с Францией о совместных действиях.
В 1913 году началась переброска войск в Африку. С собой армия решила взять и самолёты. Для первого аэродрома была выбрана площадка в 2,5 км от Тетуана — Сания Рамель (Sania Ramel). Упаковав в ящики четыре «Фармана» MF.7, четыре «Лёнера» B.I, три «Ньюпора» IV, а также три аэростата, переправили всё это хозяйство в Марокко. Задачи эскадрильи были определены уже в её названии: «Первая разведывательно-бомбардировочная эскадрилья». Командиром назначили капитана Альфредо Кинделана.
Вскоре отряд разделился на группы: одна осталась на месте, другую с самолётами «Фарман» MF.7 перебросили в Лараш на аэродром Арсила, в восточной части к югу от Мелильи организовали аэродром Зелуан.
Природные условия в Северной Африке были специфическими: однообразный рельеф, жара днём и холодные ночи, перепады влажности, отсутствие надёжных источников воды — всё это сказывалось на деятельности авиаторов. Так, «Ньюпоры» имели деревянную конструкцию и своеобразную систему поперечного управления — перекашиванием крыльев. В североафриканском климате перепады температуры и влажности приводили к самопроизвольным изменениям в геометрии планера. Один и тот же самолёт в разные дни и даже в разное время суток летал по-разному. Пришлось на ночь к крылу подвязывать мешки с песком, чтобы противостоять перекосам конструкции.
Самолёты с жидкостным охлаждением двигателей с утра и до вечера не могли летать — в радиаторах быстро закипала вода. Иногда в расходные бачки засыпали лёд. Авиаторы жили в палатках, из самолётных ящиков соорудили столовые. Не хватало офицеров, так что каждый пилот, кроме лётной работы, исполнял дополнительные наземные функции: кто-то был начфином, кто-то интендантом и т.д.
Основной массив лётной работы приходился на разведку. Первый вылет произвели 3 ноября 1913 года экипажем «Ньюпора» в составе лейтенантов Карлоса Алонсо (Carlos Alonso Llera) и Пабло Матео-Сагасты (Pablo Mateo-Sagasta Pratosi). Лётчики искали арабские засады, сопровождали колонны своей пехоты, отмечали населённые пункты, производили фотографирование и зарисовки местности, уточняли карты. Испанцы пользовались картами, предоставленными им французской стороной. Как оказалось, граница между зонами оккупации французами была нанесена неточно — в свою пользу, и фотографии помогли это исправить.
Первую бомбардировку провели 13 ноября 1913 года у реки Хайрия: на одном берегу располагались мавры, на другом — испанская пехота, которая бурно приветствовала разрывы бомб среди вражеских позиций. Бомбодержателей на самолёте не было — бомбы привязывались верёвкой и свисали за бортом. Для сброса верёвку перерезали ножом. Потом бомбы стали нанизывать на трубу, перекинутую через кабину.
Через некоторое время по инициативе командующего армейской группировкой полковника Мануэля Фернандеса Сильвестре (Manuel Fernández Silvestre) произвели бомбардировку трёх мирных аулов. Она не была связана с потребностями или запросом наземных сил, так что можно считать её стратегической: в результате местные старейшины заключили с испанцами договор о ненападении. В дальнейшем самолёты летали на штурмовку замеченных сил противника, продолжали бомбить поселения, жгли посевы зажигательными бомбами.
Вдали от столичных соблазнов и развлечений, преодолевая трудности быта и погоды, находясь на острие военных действий, испанские пилоты сами создавали тактику и стратегию применения авиации, испытывали возможности своих аппаратов, вооружения и фотографической техники. Пожалуй, к началу Великой войны испанская авиация была если не самой мощной, то наверняка самой профессиональной и эффективной. Предвоенные газеты по всему миру пестрели заметками о действиях испанской авиации. Сейчас трудно сказать, какое влияние оказал этот боевой опыт на их европейских коллег, но, судя по действиям авиации на фронтах Европы в 1914 году, самое минимальное. Ещё долго французы, немцы, англичане и русские летали малыми силами и без оружия.
В ноябре 1913 года мавры несколько отошли от первоначального шока и стали встречать самолёты огнём из винтовок. 19 ноября появились первые раненые: кабилы обстреляли «Фарман» Мануэля Баррейро-и-Альвареса (Manuel Barreiro y Álvarez) и Хулиана Риоса Ангуэсо (Julián Ríos Angüeso), раненые лётчики сумели вернуться на базу. К концу года появилась первая жертва — лейтенант Антонио Эспин (Antonio Espín) был убит ружейным огнём с земли. О первых жертвах среди авиаторов писала мировая пресса: оказалось, что полет на самолёте не даёт гарантии от огня с земли!
Новый уровень противостояния
Как уже говорилось, к 1918 году большая часть испанских самолётов по разным причинам была потеряна, но и пехота не проводила активных действий. Мир в Европе принёс усиление давления Испании в Марокко. Для авиации закупались новые самолёты и бомбы, опытные французские и британские инструкторы обучали новые экипажи.
В 1920 году в западной части протектората вспыхнуло восстание под предводительством Эль-Раисуни, и испанцы перебросили в Марокко 140 000 человек, поддерживаемых авиацией.
Работа у лётчиков была та же: штурмовки и бомбёжки выявленных группировок восставших, «принуждение к миру» путём террора мирного населения, снабжение окружённых отрядов пехоты. Двухмоторные «Фарманы» F.60 позволили начать ночные бомбардировки — теперь арабы не знали покоя ни днём, ни ночью.
Вот пример типичных действий испанской авиации: 20 января 1921 года группа многоцелевых «Де Хэвиллендов» DH.4 произвела налёт на крупный базар, который местные жители организовали недалеко от побережья. После взлёта самолёты ушли в сторону моря, развернулись вне поля зрения, приглушили двигатели и внезапно спланировали на рыночную площадку, забитую людьми, товарами и скотом. В результате террористического налёта погибло 260 человек. Вооружённого сопротивления с земли не было. Об этом писала не только испанская пресса, при этом лётчики выставлялись героями.
В июне 1921 года командующий экспедиционными силами генерал Сильвестре решил захватить залив и крепость Алусемас (Аль-Хусейма), принадлежавшие племенам кабилов, и углубился в их земли на 130 км, растянув свои войска. Как такового захвата территории не было: испанцы оставили в населённых пунктах небольшие гарнизоны, не обеспечив их запасом продовольствия и боеприпасов, оперативной связи они тоже не имели. Этим воспользовались кабилы, которые нанесли неожиданный и мощный удар.
22 июля племена берберов и кабилов атаковали испанский гарнизон численностью 5000 человек возле местечка Аннуал (Анвал) и вынудили испанцев отступать. Восстанием руководил Абд эль-Керим. Отступление переросло в бегство и истребление испанских солдат. Были атакованы и разгромлены ещё 130 гарнизонов по всему Марокко, восставшие подошли к Мелилье. Погибло около 13 000 испанских солдат, потеряны территории, завоёванные за предыдущие 10 лет. Это поражение испанцы назвали «Аннуальской катастрофой».
В сентябре кабилы и берберы объединились и провозгласили «Республику Риф», президентом которой выбрали Абд эль-Керима. Была создана администрация, начался набор в войско. У испанцев захватили много оружия, в том числе пулемёты, орудия и даже один «Де Хэвилленд» DH.4 на аэродроме Зелуан, который, впрочем, испанцы быстро разбомбили.
В Марокко начались паника и исход испанского населения. Ни в Генеральном штабе в Мадриде, ни в штабе экспедиционных сил не знали истинного положения. Было потеряно управления войсками, неизвестны оставались направления ударов противника и свои потери. Чтобы как-то выяснить обстановку, в Мелилью послали капитана капитана Луиса Морено-и-Абелью (Luis Moreno y Abella). Аэродром в Зелуане захватили рифы, и на своём «Бристоле» Абелья приземлился на городском ипподроме Мелильи. Осаждённый город обстреливала артиллерия рифов, испанские командиры не владели информацией. Абелье пришлось совершить облёт окрестностей с целью уточнения диспозиции и возвратиться в Мадрид.
Тотальная война
В Испании произошёл всплеск воинствующего патриотизма и национализма. Добровольцы записывались в армию, по городам организовали сбор средств на закупку оружия, министерство финансов выделило чрезвычайный кредит.
Король Испании в ярости санкционировал использование против населения восставших районов отравляющих газов. Из Германии приехали специалисты по изготовлению отравляющих веществ, из Франции — создатели химических авиабомб. Совместными усилиями арсеналы испанской авиации пополнились смертоносным оружием. Впрочем, первыми применили отравляющие вещества в своих колониях французы, а с 1922 года применять бомбы с ипритом начала испанская авиация.
Объектами выбирались крупные скопления населения: посёлки, базары. Взлетали ещё в темноте, к цели подходили на рассвете, чтобы прохладный воздух сохранил концентрацию отравляющих веществ над землёй, а полусонным людям в сумерках было труднее убежать. Тех, кто смог выбраться из газового облака, преследовали по пустыне, обстреливая из пулемётов. Всего было сброшено около 1500 химических бомб. Точное количество погибших не установлено, но и в наше время до 80% марокканских онкологических больных проживают в районах, подвергавшихся химическим атакам.
Отступающие испанские войска требовали поддержки с воздуха, и не только в виде атак по наседающему врагу, но и снабжения боеприпасами, продовольствием и водой. Патроны, провизия, медикаменты упаковывались в мешки, которые подвешивались на бомбодержатели. Сложнее было с водой: чтобы при ударе о землю не потерять драгоценную влагу, её предварительно замораживали и сбрасывали в виде льда. Сброс происходил с малой высоты на относительно небольшой пятачок, при этом противник вёл интенсивный огонь, иногда даже сверху вниз — если местность была гористой.
Самолёты действовали группами с малых высот: половина производила штурмовку, половина сбрасывала припасы. Такие действия один французский корреспондент назвал «полётами по-испански» — это выражение стало популярным в межвоенный период. Таким образом пришлось выручать 32 гарнизона в районе Тетуана и почти столько же в Лараше, при этом погибло семь экипажей. Ранение получил сам командующий марокканской авиационной группой Альфредо Кинделан. Однажды капитан Сесар Эрраис (César Herráiz) после бомбардировки противника вынужденно сел на территории, контролируемой Рифом. Абд эль-Керим велел спрятать самолёт, а лётчика склонить к сотрудничеству. Но испанцы быстро обнаружили «Де Хэвилленд» DH.9 и разбомбили его. Капитан Эрраис отказался помогать противнику и был убит.
Чтобы нейтрализовать или уменьшить морально-психологический эффект от действий испанской авиации, Абд эль-Керим очень хотел иметь свои самолёты. Позднее в мемуарах он писал, что «отдал бы всё, чтобы самолёт Рифа пролетел над испанскими позициями». Для найма пилотов восставшие отправили вербовщиков во Францию и по городам Северной Африки. Посланцы Абд эль-Керима пытались купить несколько самолётов у разорившейся французской авиакомпании SRAT. Марокканцы приобрели четыре старых разведчика «Доран» AR.2 и наняли пилота для перегонки самолётов из Алжира.
В конце декабря 1923 года один «Доран» поднялся с аэродрома Хуссейн-Дей и полетел куда-то на запад. Французы предупредили своих испанских союзников об этом инциденте. До марта 1924 года испанские самолёты район за районом облётывали территории восставших — искали спрятанный самолёт. Наконец, на основе аэрофотосъёмки был обнаружен предполагаемый аэродром Рифа у местечка Тиззи-Морен, и по нему нанесли бомбово-штурмовой удар: 23 лёгких бомбардировщика за два налёта сбросили более 600 авиабомб. На всякий случай в Марокко перебросили истребители «Мартинсайд» — испанцы придавали авиации большое значение.
В 1923 году в Мадриде произошёл военный переворот. Король был смещён, а возглавивший страну генерал Мигель Примо де Ривера (Miguel Primo de Rivera y Orbaneja) попытался остановить военные действия в Рифе. Он приказал отвести войска к Тетуану и сократить линию соприкосновения с противником. Верховный комиссар протектората решил сделать авиацию основной ударной силой в войне, применив «ковровое» бомбометание с целью полной деморализации противника. Полковник Кинделан подсчитал, что для этого понадобится 300 000 бомб калибром 10 кг. Он рекомендовал больше использовать химические бомбы, атаковать скопления гражданского населения и жечь зажигательными бомбами посевы.
На 1924 год под реальным контролем испанцев в Северном Марокко оставались только Сеута, Мелилья, Тетуан, Лараш и Арсила. Абд эль-Керим посчитал это своей победой и усилил давление на испанцев, а заодно объявил священную войну за освобождения всего Марокко от колонизаторов. Теперь заволновались и французы.
В апреле 1925 года Испания и Франция договорились о совместном наступлении. Был разработан план захвата крепости Алусемас путём высадки морского десанта в заливе и другие операции. Совместными силами численностью почти 300 000 человек командовал маршал Анри-Филипп Петен.
Высадка началась 8 августа 1925 года. Для операции в Марокко было сосредоточено 162 самолёта (из них 42 на аэродромах в Лараше и Тетуане). К берегам залива подошла мощная эскадра, в состав которой входили испанский и французский линкоры, авианосец «Дедало». Из района Мелильи двигались танки. Авиация сбросила 1400 авиабомб общим весом 25 тонн, дирижабль и аэростаты корректировали огонь корабельных орудий. Операция продолжалась до 17 августа. К октябрю было сброшено 148 тонн бомб, при этом один лётчик погиб, а шесть получили ранения. Семь самолётов было потеряно, шесть повреждено.
Зимой 1925–1926 гг. из-за снижения активности противника и плохой погоды авиация летала мало. 27 мая 1926 года Абд эль-Керим сдался французским войскам. В марте 1927 года произошло одно из последних вооружённых выступлений кабилов, которых бомбили новые «Бреге» XIX. 4 июля во время одного из последних боевых вылетов в этой войне на прикрытие наземных сил в Лараше испанская авиация понесла последнюю потерю: погиб командир эскадрильи капитан Фелипе Матанса Васкес (Felipe Matanza Vázquez).
Испанская авиация приобрела богатый боевой опыт, но в региональном колониальном конфликте, в боях со специфическим врагом, в специфических природных условиях. Противник не имел ни хорошей ПВО, ни своей авиации. В следующем военном противостоянии — Гражданской войне, разразившейся в 1936 году — этот опыт оказался малоприменим.
Комментарии к данной статье отключены.