Подарок вермахту

Взятие языка на передовой было непростым делом в годы Великой Отечественной войны. Такое задание требовало от исполнителей тщательной подготовки: выбрать объект действия, наблюдать за ним, уточнить множество деталей и нюансов предстоящего разведпоиска. Но бывало и по-другому. Случалось, захват контрольного пленного происходил легко, потому что противная сторона делала буквально всё для того, чтобы разведпоиск увенчался успехом. Такие «подарки» случались из-за действий вопреки уставам, правилам и даже здравому смыслу. Примером может служить инцидент, произошедший в ноябре 1944 года на Ружанском плацдарме в Польше, когда немецкая разведка пленила двух сержантов Красной армии.

Бои на Ружанском плацдарме

В начале сентября 1944 года войска 1-го и 2-го Белорусских фронтов преодолевали сопротивление вермахта на подступах к Восточной Пруссии. В ходе Ломжа-Ружанской наступательной операции 48-я и 3-я армии, действовавшие на стыке фронтов, с боями вышли к реке Нарев. Однако форсировать водную преграду и закрепиться на другом берегу удалось лишь частям 48-й армии генерала Прокофия Романенко. Произошло это юго-восточнее польского города Ружан.

То же самое 6 сентября пыталась сделать и 3-я армия генерала Александра Горбатова. Однако захватить плацдарм севернее города во время преследования противника её подразделения не смогли. В докладе командующему 2-м Белорусским фронтом Горбатов объяснил неудачу нехваткой сил и тем, что войска, только что с непрерывными боями прошедшие 100 км, попросту устали. Для форсирования реки Нарев, где вермахт успел подготовиться к обороне, у 3-й армии отсутствовали резервы и боеприпасы.

В случае захвата плацдарма на западном берегу последовало бы немецкое контрнаступление, которое было бы трудно отразить. Проанализировав ситуацию, военный совет фронта счёл такую операцию ненужной из-за наличия в непосредственной близости от «левой разграничительной линии полосы 3-й Армии» плацдарма 48-й армии. Горбатову поставили другую задачу. Его войска совместно с соседями должны были вести наступление на уже захваченном участке, чтобы превратить его в широкий оперативный плацдарм с «выгодными рубежами для последующих крупных наступательных операций».

10 октября войска 3-й армии перешли в наступление на западном берегу Нарева. В ходе последовавших двухнедельных боёв они пытались расширить плацдарм в северном и северо-западном направлениях. Однако из-за яростного сопротивления противника темп продвижения был медленным. Немцы вводили в бой не только тактические резервы, но и перебрасывали войска с других участков фронта. 3-я армия лишь частично выполнила поставленную задачу. 22 октября 1944 года войска Горбатова остановились и стали закрепляться на достигнутых рубежах. В последней декаде месяца они провели несколько частных операций по тактическому улучшению своих позиций. 4 ноября 3-я армия перешла к жёсткой обороне, прекратив любые наступательные действия.

И всё-таки двум армиям, 3-й и 48-й, удалось расширить плацдарм на западном берегу Нарева до 43 км по фронту и до 20 км в глубину. Такие размеры позволяли развернуть отсюда в будущем крупное наступление. Правда, достигнуто это было ценой немалых потерь. За время октябрьских боёв армия Горбатова потеряла 15 022 человека убитыми, ранеными и т.д.

Зато в ноябре на её позициях наступило относительное затишье. В течение месяца войска армии совершенствовали линию обороны. Активные действия ограничивались короткими боями местного значения и постоянным ведением разведки. Немцы также не проявляли активности на плацдарме, уделяя больше внимания действиям своих разведгрупп.

Одним из соединений 3-й армии, оборонявшихся на западном берегу Нарева, была 5-я стрелковая дивизия 40-го стрелкового корпуса. Её 142-й и 190-й стрелковые полки занимали позиции между сёлами Селюнь и Холевы на северном фланге Ружанского пладарма. Именно военнослужащие этих частей стали героями двух инцидентов, повлёкших за собой расследование со стороны армейского командования.

Шпионы и перебежчик

Утром 21 ноября 1944 года в 142-м стрелковом полку произошло ЧП: пропал боец 4-й роты Ануфрий Володский. 19-летний красноармеец, призванный в Красную армию в июле, после освобождения Тернопольской области, где он жил во время оккупации, прибыл в полк с пополнением совсем недавно, в сентябре. По факту исчезновения Володского было назначено расследование, которое установило его переход на сторону врага. Произошло это при следующих обстоятельствах.

Вечером 20 ноября командир отделения наложил на красноармейца взыскание: «стоять 2 часа на посту у пулемёта в гимнастёрке». Почему боец должен был стоять на посту без шинели при температуре +3°, неясно. Взыскание отменил командир взвода, заменив его «дежурством на посту в течение ночи». Так как речь об одежде уже не шла, можно предположить, что это дежурство являлось обычным делом на пулемётной точке.

Около 4 часов утра 21 ноября, воспользовавшись тем, что второй номер расчёта ушёл отдыхать, Володский покинул пост и скрылся в неизвестном направлении. Изначально командование предположило, что боец дезертировал. Однако, когда в роте была обнаружена немецкая листовка «за его подписью», стало ясно, что он перешёл на сторону врага. Расследование установило, что красноармеец находился на посту один, никто его не проверял и не контролировал. Отсутствие Володского было обнаружено лишь утром.

С помощью немецких документов проверить переход советского солдата на сторону противника не удалось. Любопытно, что за двое суток до этого инцидента на позициях соседнего 190-го стрелкового полка были задержаны три перебежчика с немецкой стороны. Они назвались военнопленными, бежавшими из немецких лагерей. На первичном допросе никаких сведений о противнике они не дали. Из штаба 5-й дивизии задержанных отправили в штаб армии, где выяснилось, что это бывшие военнослужащие Красной армии, завербованные немцами. Они сообщили, что вскоре в районе их задержания линию фронта должны перейти ещё несколько вражеских агентов. Чтобы не допустить этого, на месте предполагаемого перехода была организована засада.

Засада на шпионов

Исполняя приказ командира 190-го полка подполковника Локтева, 21 ноября 1944 года командир 4-й роты 2-го батальона капитан Балабанов выставил полевой дозор на развилке дорог северо-западнее села Селюнь, чтобы «предупредить готовящийся переход шпионов противника на этом направлении и просачивания разведчиков противника». Дозор разместился в старой немецкой траншее на нейтральной полосе, за советскими проволочным и минным заграждениями, на расстоянии 30 м (по другим данным, 50 м) от передней траншеи 190-го полка.

Засада состояла из пулемётного расчёта, двух автоматчиков и стрелка. Командовал группой старший сержант Истомин, в подчинении которого находились младший сержант Редько, рядовые Романович, Рузиют и Бабабев. Четверо суток Истомин и его бойцы бессменно находились на своей позиции. Они вели перестрелку с немецким снайпером, а в ночь на 25 ноября обстреляли вражескую разведгруппу, пытавшуюся под прикрытием артиллерийского и миномётного огня напасть на траншею 5-й стрелковой роты. В итоге дозор Истомина себя обнаружил и стал целью для разведпоиска противника. И надо сказать, немцы сработали грамотно, не упустив своего шанса.

Согласно журналу боевых действий 190-го полка, в 04:00 26 ноября противник произвёл короткий, но мощный артналёт на передний край советских позиций на стыке 1-го и 2-го стрелковых батальонов, перед которыми располагалась засада Истомина. Затем вражеские батареи перенесли огонь на 300–400 м вглубь советской обороны. Немцы, успевшие ранее пристрелять этот район, вели обстрел весьма эффективно.

Сразу после начала артналёта на нейтральную полосу вышла их разведгруппа, состоявшая из 25–30 человек. Советские и немецкие окопы разделяло всего 80–100 м. Разведчики противника одним броском преодолели это расстояние и вышли прямо к советской засаде. Они быстро разбились на три группы: две прикрытия и одну захвата. Группы прикрытия охватили дозор Истомина с флангов, разместившись в стоявших рядом домах и сараях. Группа захвата из 10–12 человек напала на двух автоматчиков и стрелка, находившихся чуть впереди пулемётного расчёта:

«Стрелок сильно оглушённый немцами вырвался. 2 автоматчика сержант Истомин и мл. сержант Редько после неравного боя с группой захвата были утащены противником без оружия».

Последствия нападения на дозор Истомина были следующими: оба сержанта попали в плен, рядовой Рузиют погиб, рядовой Романович был ранен, рядовой Бабаев уцелел. Выполнив задание, немецкая разведгруппа дала зелёную ракету и начала отход под прикрытием своей артиллерии.

Описывая причины успеха противника, штаб 190-го полка указал в донесении:

«Артиллерийско-миномётный огонь с нашей стороны был открыт своевременно (…), но в виду того, что пр-к в этом районе от нашего переднего края находился в 80–100 метрах, имея хорошую, заблаговременную пристрелку нашей траншеи и ходов сообщения, проводная связь во время артналёта была перебита, кроме того тёмная ночь и хорошие подходы в нейтральной зоне со стороны пр-ка, дали возможность немецкой разведке (…) быстрым броском преодолеть 80 метров (…) незамеченными нашими наблюдателями. Ввиду большого фронта артналёта и потери проводной связи точные действия направления разведки сразу было не определенно. Кроме того, нападение, произведённое на засаду, находившуюся в 50 метрах от переднего края, не дало возможности вести точный артминогнь для уничтожения немецкой разведки и отсечения ей пути отхода».

«Считаю недопустимым следующее…»

Утром 26 ноября подполковник Локтев доложил об инциденте в штаб дивизии, а оттуда донесение незамедлительно отправилось в высшие инстанции. В 11:00 штаб 2-го Белорусского фронта получил из 3-й армии доклад об успехе немцев. К этому времени в 5-ю дивизию уже выехал начальник разведки армии для проведения расследования. Понимая, что за этот случай по головке не поглядят, комдив генерал-майор Михалицын уже вовсю разбирался со своими подчинёнными.

В 17:10 того же дня штаб 40-го корпуса получил внеочередное донесение Михалицына о результатах проведённого им расследования по факту захвата в плен Истомина и Редько. Проверка установила, что 23–25 ноября засада вела огонь с места, чем себя и обнаружила. Не имея другой связи, Истомин мог вступать в контакт с передовой траншеей полка только зрительным и голосовым способом. Михалицын назвал три главные причины захвата автоматчиков:

«1. Выставленная засада не была ограждена проволочным и минным заграждением и, находясь на одном и том же месте в период с 22 по 26.11.44 г. и ведя огонь из ручного пулемёта, обнаружила себя.

2. Слабый контроль в ночное время со стороны командиров: взвода, роты и батальона привёл к потере бдительности личного состава засады.

3. Наличие скрытого подступа к сараю, траншеи, проходящие вдоль шоссейных дорог Млынаже–Селюнь, ночного покрова позволили противнику подобраться незамеченным».

Главными виновниками происшествия комдив считал командира 1-го взвода 4-й роты 2-го батальона лейтенанта Морозова, командира 4-й роты капитана Балабанова и командира 2-го батальона старшего лейтенанта Шапошникова. В результате «за потерю бдительности и неправильное использование засады на одном и том же месте в течение 4-х суток» Морозов получил 10 суток домашнего ареста с удержанием 50% денежного довольствия за каждые сутки. Балабанова сняли с должности, назначив командиром взвода. В отношении комбата Шапошникова комдив ходатайствовал о снятии его с должности и назначении командиром роты.

Ознакомившись с мнением Михалицына и проведя собственное расследование, командование 3-й армии сделало свои выводы. Переход Володского на сторону противника и пленение двух сержантов натолкнули командарма Горбатова на мысль, что позиции 5-й стрелковой дивизии напоминают проходной двор, где служба несётся спустя рукава. Передовой край должен был быть хорошо заминирован и обнесён проволочным заграждением. Однако переход Володского через нейтральную полосу доказал, что на позициях полков 5-й дивизии не всё обстоит как надо:

«На этом участке не было установлено сплошных мин, а если и были, то не качественные. Место прохода известно бойцу, меж тем как, о всех проходах в минных полях должен знать командир батальона».

Насчёт разгрома засады старшего сержанта Истомина Горбатов высказал мнение, позже разосланное в корпуса и дивизии 3-й армии:

«Командующий войсками армии считает недопустимым следующее:

1. Что засада была вынесена за проволокой и минными полями при слабой численности и без офицера.

2. Вопреки всем уставным положениям засада стояла на одном месте больше, чем одну ночь, вела огонь днём и ночью и не было никакого контроля за службой этой засады.

3. Командир 190 сп и командир 5 сд, зная об этом не приняли должных мер к устранению этих недостатков».

«Фитиль» Горбатова своим подчинённым можно считать справедливым. Отметим хотя бы тот факт, что сапёры 142-го полка начали установку мин натяжного действия лишь после дезертирства Володского. Дополнительное минирование и восстановление проволочного заграждения перед всем передним краем полосы обороны дивизии они произвели лишь после нападения немцев на дозор 190-го полка.

Любопытно, что командование дивизии не обратило внимания на огрехи в обороне сразу после того, как Володский покинул свою часть, а три вражеских агента перешли нейтральную полосу. Возможно, противник знал о слабом месте в обороне 3-й армии у села Селюнь и пытался этим воспользоваться. 23 ноября у села Корчаки был задержан шпион — бессарабский немец, переправившийся на восточный берег у местечка Мацки. В его задание входило «пройти вдоль фронта от Дзбенин, переправиться через р. Нарев в районе Рожан и 24.11.44 пройти линию фронта в районе Селюнь», то есть именно в том месте, где занимал оборону 190-й полк.

Командующий 3-й армией оказался прав. Недостаточные меры по укреплению переднего края фронта 5-й дивизии, выставление небольшой засады на нейтральной полосе с грубым нарушением правил и плохое выполнение своих обязанностей советскими офицерами стали настоящим подарком для противника. В результате всего за несколько дней немцы в одном районе, без потерь и особых усилий получили перебежчика и двух контрольных пленных. Эти случаи подтверждают давнее военное правило: свои ошибки страшнее замыслов врага.

Владимир Нагирняк

/

Разведка наспех

История о плохо организованной разведакции в 60-й гвардейской дивизии: когда спешка только вредит делу

• ВМВ
• СССР
• Германия

Владимир Нагирняк

/

Разведка большая и малая

Два примера успешных действий советских разведчиков: когда эксперимент идёт делу на пользу

• ВМВ
• СССР
• Германия

Владимир Нагирняк

/

Цена ошибки — жизнь

Неудачная акция советских разведчиков в декабре 1943 года на стыке Новогродской и Псковской областей: советский и немецкий взгляды

• ВМВ
• СССР
• Германия

Источники:

1. ЦАМО, Фонд: 46, Опись: 2394, Дело: 457.
2. ЦАМО, Фонд: 310, Опись: 4376, Дело: 203.
3. ЦАМО, Фонд: 310, Опись: 4376, Дело: 221.
4. ЦАМО, Фонд: 310, Опись: 4376, Дело: 317.
5. ЦАМО, Фонд: 310, Опись: 4376, Дело: 323.
6. ЦАМО, Фонд: 310, Опись: 4376, Дело: 387.
7. ЦАМО, Фонд: 916, Опись: 1, Дело: 45.
8. ЦАМО, Фонд: 916, Опись: 1, Дело: 81.
9. ЦАМО, Фонд: 916, Опись: 1, Дело: 216.
10. ЦАМО, Фонд: 916, Опись: 1, Дело: 219.
11. ЦАМО, Фонд: 1053, Опись: 1, Дело: 40.
12. ЦАМО, Фонд: 1053, Опись: 1, Дело: 45.
13. ЦАМО, Фонд: 1053, Опись: 1, Дело: 52.
14. ЦАМО, Фонд: 6499, Опись: 167597, Дело: 10.
15. ЦАМО, Фонд: 6598, Опись: 184510, Дело: 2.
16. http://mil.ru
17. https://pamyat-naroda.ru
18. http://podvignaroda.ru
19. https://obd-memorial.ru/
20. http://bdsa.ru/
21. http://www.rkka.ru
22. http://www.lexikon-der-wehrmacht.de