Словаки на Кавказе: отступление и крах

На рубеже 1942-1943 годов на участке Восточного фронта к югу от Краснодара, занимаемом словацкой Подвижной дивизией, установилось затишье. Впрочем, оно очень скоро закончилось, и словаки вновь вступили в активные боевые действия. Наступать у них уже не получалось.

В начале декабря 1942 года словацкая Подвижная дивизия находилась на позициях на реке Псекупс. Её участок вклинивался в боевые порядки немецкой 125-й пехотной дивизии (ПД): к северу находилась боевая группа «Нойманн», к югу — основные силы 125-й ПД. Далее на север позиции занимала румынская 9-я кавалерийская дивизия (КД), а на юг — немецкая 198-я ПД.

20 декабря часть 125-й ПД была оттянута к Краснодару, и 198-я дивизия стала непосредственным соседом словаков. Вместе с Подвижной дивизией она подчинялась 44-му армейскому корпусу. Словакам противостояла советская 30-я стрелковая дивизия (СД), 19 декабря переименованная в 55-ю гвардейскую СД. Это соединение было измотано и обескровлено предыдущими боями. Сил дивизии хватало, чтобы удерживать фронт, но какие-либо наступательные действия она предпринимать не могла. 10 января 1943 года 55-ю гвардейскую СД заменили свежей, полностью укомплектованной и вооружённой 65-й СД. С противоположной стороны фронта на базе штаба 44-го армейского корпуса 8 января создали армейскую группу «де Ангелис» (командующий — генерал артиллерии Максимилиан де Ангелис). В её состав вошли 97-я и 101-я лёгкие ПД, 125-я и 198-я ПД, румынский кавалерийский корпус (6-я и 9-я КД) и словацкая Подвижная дивизия.

Пропаганда и переговоры

Вторая военная зима оказалась для словаков не такой суровой, как первая. В декабре температура воздуха колебалась около нуля с незначительными отклонениями в ту или иную сторону. Главным противником стала распутица, существенно осложнявшая подвоз продовольствия и боеприпасов. Боевые действия сводились к эпизодическим перестрелкам, изредка в ход шла артиллерия. Потери были минимальными: в течение декабря 1942 года Подвижная дивизия лишилась 5 человек убитыми (один из них — самоубийца), 8 тяжелоранеными, 20 легкоранеными и 4 дезертиров.

В то время, когда пушки приумолкли, активизировалась советская пропаганда. Велась она двумя основными способами — при помощи листовок и громкоговорителей. О размахе пропагандистских мероприятий свидетельствуют цифры: за первые две декады января 1943 года было отпечатано и распространено 65 000 листовок на словацком языке (численность Подвижной дивизии в то время не дотягивала и до 9000 человек). Пользуясь затишьем, отдельные словацкие солдаты ходили «в гости» на советские позиции — поговорить «за жизнь» и даже сыграть в карты. Происходило это при попустительстве командования дивизии.

Командира Подвижной дивизии полковника Штефана Юреха уже в течение некоторого времени посещали мысли о бесполезности войны на стороне Третьего рейха. Ими он делился с командиром 20-го пехотного полка подполковником Микулашом Маркусом, командиром 2-й сапёрной роты надпоручиком Густавом Доновалом и другими офицерами. Одновременно Юрех постарался устранить пронемецки настроенных офицеров — так на родину отправились командиры 21-го пехотного подполковник Ондрей Зверин и 5-го разведывательного дивизиона сотник Людомил Кухта. В итоге заговорщики решили наладить связь с командованием Красной армии.

В ночь с 9 на 10 января на участке 6/20-й роты линию фронта перешёл десятник-сапёр Винцент Шедик. Он сообщил представителям советского командования о планах Юреха перейти вместе с дивизией на сторону Красной армии. В случае согласия следом за Шедиком должен был прибыть уполномоченный офицер для подписания соглашения.

Советская сторона в течение трёх дней изучала предложение Юреха и в итоге приняла его. Но тут план заговорщиков едва не потерпел крах: при возвращении Шедик заблудился, и вместо позиций 6/20-й роты вышел к немцам в 200 м южнее. Сначала его едва не подстрелили, а потом устроили допрос. Десятник придерживался версии, что выполнял задание по установке дополнительных мин. Немецкий лейтенант поначалу не поверил Шедику, но сначала того узнал немецкий сапёр, ранее встречавшийся и работавший с ним, а затем примчался командир 6/20-й роты надпоручик Грегорчок, привлечённый криками Шедика: «Nicht schießen! Ich bin Slowake!» Тот подтвердил версию событий Шедика и забрал десятника с собой. К счастью для заговорщиков, Шедика не успели обыскать — при себе он имел письма с изложением плана Юреха и пачка пропусков для перехода на советскую сторону. Кстати, сам Грегорчок был весьма интересной личностью — член Коммунистической партии Словакии, удостоенный Железного креста 2-го класса за участие в войне против СССР.

17 января на советскую сторону отправился надпоручик Доновал с соответствующими полномочиями от Юреха. Командиру 65-й СД он вручил серебряный портсигар, в котором были спрятаны предложения Юреха по организации перехода словаков на советскую сторону. Ответа пришлось ждать несколько дней. Тем временем командир Подвижной дивизии распорядился подвезти на позиции как можно больше боеприпасов в ожидании возможных боёв против немцев.

22 января соглашение о переходе Подвижной дивизии было подписано, и Доновал смог вернуться. Фактически в документе шла речь не о переходе на сторону Красной армии, а о сдаче: словаки должны были передать советской стороне всё вооружение (офицерам позволялось сохранить холодное оружие), транспортные средства, средства связи, материальные запасы, документы, а также уничтожить оборонительные позиции и минные поля. Переход должен был состояться 23 или 24 января. Впрочем, реализовать этот план было почти невозможно. Основная масса рядового состава не горела желанием отправляться в советские лагеря для военнопленных, ведь это лишь отдаляло реализацию заветной мечты — вернуться на родину. Многие офицеры опасались возможных репрессий против их семей. Наконец, пока советская сторона готовила соглашение, радикально изменилась обстановка на фронте — затишье закончилось.

В котле под Пензенской

По состоянию на 14 января 1943 года Подвижная дивизия насчитывала 8653 человек личного состава, в том числе 225 офицеров. На вооружении имелось 527 лёгких и 166 тяжёлых пулемётов, 32 81-мм миномёта vz. 36, 25 противотанковых пушек (19 37-мм vz. 37 и 6 50-мм Pak 38), 14 зениток (10 20-мм vz. 36 и 4 88-м Flak 37). Весьма мощной была словацкая артиллерия — 12 75-мм горных пушек vz. 15, 24 100-мм гаубицы vz. 14/19 (из них 4 в ремонте), 20 105-мм гаубиц leFH 18 (из них 8 в резерве), 11 100-мм гаубиц vz. 30 (3 в резерве) и 7 105-мм пушек vz. 35 (3 в резерве). Дивизия располагала дюжиной танков (6 LT-38 и 6 LT-40), а парк автотранспортных средств включал 84 мотоцикла, 156 легковых автомобилей, 844 грузовика, 15 санитарных машин, 8 радиомашин, 1 автоцистерну и 15 тягачей (в том числе 10, одолженных немцами — 5 «Рено» UE и 5 «Бульдог-Ланц»).

Значительные силы словацкой артиллерии (II/11-й и II/31-й дивизионы) были приданы немецким частям. Именно артиллеристам пришлось первыми испытать на себе удары наступающего противника. 17 января 1943 года 6/11-я батарея была направлена к станице Пензенская (севернее посёлка Горячий Ключ), где в окружение попала боевая группа «Ортлиб» (два батальона из состава 125-й ПД). Ожесточённые бои здесь разгорелись 19 января, когда в атаку перешла отдохнувшая и доукомплектованная 55-я гвардейская СД. Советская пехота пробилась к позициям словацких артиллеристов, завязался ближний бой, в котором 6/11-я батарея потеряла 22 человека убитыми, 26 ранеными и 15 пропавшими без вести. Это были самые тяжёлые суточные потери, понесённые словацкими артиллеристами за всю войну. Лишь благодаря контратаке немецкой пехоты словакам удалось отбить свои позиции и брошенные на них орудия.

На выручку группы «Ортлиб» был брошен 5-й разведдивизион, усиленный 3/11-й батареей и взводом лёгких танков. Им удалось прорваться к Пензенской, но пробитый коридор советские войска смогли быстро захлопнуть, и шедшие на выручку подразделения оказались в котле вместе с группой «Ортлиб» и 6/11-й батареей. Поддержку окружённым обеспечивали 4/11-я и 5/11-я батареи (последней была придана ещё и 11-я батарея горных орудий).

Попытка вырваться из окружения, предпринятая 21 января 5-м разведдивизионом при поддержке танков, провалилась. Словаки вновь понесли потери — 2 человека убитыми и 25 ранеными. На следующий день в котёл удалось провести немецкий конвой (с несколькими словацкими машинами), доставивший окружённым столь необходимые боеприпасы и продовольствие.

К 23 января наступавшие советские войска продвинулись на 20 км, оказавшись на полпути между позициями Подвижной дивизии и Краснодаром. В случае падения Пензенской словацкая дивизия оказалась бы отрезанной. На следующий день окружённые части пошли на прорыв. 6/11-я батарея, расстреляв последние снаряды, в сопровождении немецких пехотинцев пыталась пробиться к станице Саратовская. В ходе боя батарея потеряла все четыре свои гаубицы и 21 автомобиль, личный состав рассеялся и выходил из окружения мелкими группами. Неделя боёв под Пензенской стоила 6/11-й батарее 30 погибших, 23 раненых и 5 пропавших без вести. Батарея перестала существовать, хотя доблесть словацких артиллеристов отметил в своём приказе командующий немецкой 17-й армией.

Отступление от реки Псекупс

24 января советским частям удалось прорвать оборону 125-й ПД западнее так называемого «Сталинского шоссе» (дороги, ведшей от Горячего Ключа к Краснодару), выйти к западной окраине станицы Саратовской и перерезать «Сталинское шоссе» на участке между Горячим Ключом и Саратовской. В Саратовской в это время находились штаб Подвижной дивизии, её резервная рота и две батареи — 1-я тяжёлая зенитная (4 88-мм пушки) и 3/11-я (4 105-мм пушки). Отбивая атаку пехоты, 3/11-я батарея вела огонь прямой наводкой, используя картечные снаряды. Тем не менее, советским войскам удалось прорваться на словацкие позиции, и завязался ближний бой. И вновь подразделения Подвижной дивизии понесли потери: 8 убитых, 6 раненых, 16 пропавших без вести. Кроме того, были уничтожены два орудия и три автомобиля 3/11-й батареи. Положение удалось спасти благодаря подходу 5-го разведдивизиона, вырвавшегося из окружения под Пензенской.

Прорыв советских войск у Саратовской означал реальную угрозу окружения основных сил Подвижной дивизии. Предвидя такое развитие событий, полковник Юрех ещё 23 января отдал приказ о подготовке к отходу. В тот же день начался отвод госпиталей и тыловых служб. Согласно планам штаба армейской группы «де Ангелис», в течение 25-27 января 125-я и 198-я ПД, а также Подвижная дивизия должны были отойти на позиции к северу от Саратовской, на линию река Псекупс — Причепиловка — Григорьевская. В ночь с 24 на 25 января в тыл отвели 2-ю сапёрную роту, а на следующий день — 31-й артполк, оставивший две батареи у высоты 201 и на «Сталинском шоссе» для поддержки пехотных арьергардов. Артиллеристам снова не повезло — их колонну атаковали советские части, успевшие переправиться через Псекупс. В итоге 31-й артполк потерял 5 человек убитыми. Весь 11-й артполк к тому времени действовал в интересах 125-й ПД.

Тем временем словацкая пехота держала оборону. С утра 25 января её позиции подвергались методичному обстрелу, а в 10:30 началась атака 277-го полка внутренних войск НКВД на позиции I/20-го и I/21-го батальонов. Отбить её удалось к 13:00. Отвод словацких пехотных полков начался только в 15:00 26 января. Труднее всего пришлось 6/20-й роте уже знакомого нам надпоручика Грегорчока. Её позиция располагалась на левом берегу Псекупса, а для переправы на правый берег имелась лишь одна надувная лодка. Тем не менее, к 24:00 весь II/20-й батальон был отведён, оставив лишь прикрытие — стрелковый взвод и взвод тяжёлых пулемётов, которым приказали оставаться на позиции до 16:00 следующего дня. 21-й полк также испытывал трудности с отводом рот, находившихся на левом берегу Псекупса.

20-й и 21-й полки вышли в районы сосредоточения, где их уже ожидали автомобили. В ночь с 26 на 27 января полки переместились на новые позиции в районе аулов Шаханчериехабль, Казункай и Эдепсукай (ныне эта часть Адыгеи затоплена водами Краснодарского водохранилища). Если пехота отошла без особых потерь (за исключением брошенных на позициях 20-го полка трёх миномётов и одной горной пушки), то артиллеристы вновь пострадали. 4/31-я и 6/31-я батареи, до последнего прикрывавшие отступавшую пехоту, были вынуждены подорвать все свои орудия (8 гаубиц vz. 14/19) ввиду невозможности их эвакуации.

Отход за Кубань

Подвижной дивизии вместе с соседними немецкими соединениями удалось выскользнуть из намечавшегося окружения. Однако советское командование не теряло надежды силами Южного и Закавказского фронтов отрезать немецкую 17-ю армию на Северном Кавказе и уничтожить 24 вражеские дивизии, как ранее удалось уничтожить 22 дивизии под Сталинградом. Чтобы не дать противнику отвести свои силы на Таманский полуостров, советские войска развернули наступление на Краснодар. В нём участвовало три армии: 56-я наступала с юга, 18-я — с юго-востока, а 46-я — с востока. Части последней переправились через Кубань между Краснодаром и Кропоткиным у устья реки Лаба.

Новая линия обороны Подвижной дивизии теперь выглядела так. 20-й полк занимал позиции по линии река Кубань — Эдепсукай-2 — Эдепсукай-1 — восточная опушка леса севернее Казункая; 21-й полк, усиленный моторизованным велосипедным эскадроном: восточная опушка леса севернее Казункая — Казункай — река Псекупс. Непосредственную поддержку 20-му полку обеспечивал I/31-й дивизион (1/31-я и 2/31-я батареи, 7 гаубиц vz. 14/19), расположенный у села Ленино. 21-й полк поддерживался сводным дивизионом горных орудий (20-я и 21-я батареи; 5 пушек vz. 15). Его огневая позиция находилась севернее аула Гатлукай. Артиллерийскую группу общей поддержки образовывали II/31-й дивизион (3/31-я и 5/31-я батареи, 8 гаубиц vz. 14/19) и 11-я батарея горных орудий (3 пушки vz. 15). Штаб дивизии, рота лёгких танков (10 машин) и 11-я рота противотанковых орудий (4 пушки Pak 38) находились в ауле Лакшукай. 2-я сапёрная рота обеспечивала переправу через Кубань у аула Шабанохабль, а 1-я тяжёлая и 7-я лёгкая зенитная батареи прикрывали понтонный мост у аула Тлюстенхабль. 11-й артполк (8 гаубиц vz. 30, 8 leFH 18 и 2 пушки vz. 35), а также 5-й разведдивизион оставались в распоряжении немецкой 125-й ПД. 29 января I/11-й артдивизион (1/11-я батарея с 4 гаубицами vz. 30 и 5/11-я батарея с 4 leFH 18) передали 31-му артполку.

Примерно четверть пехотных сил Подвижной дивизии была развёрнута в передовом охранении перед основными позициями. Такое решение привело к новым потерям. 1/21-я рота (командир — надпоручик Павел Марцели), занявшая аул Понежукай, была окружена советскими войсками и, не приняв боя, сложила оружие. В плен попали 2 офицера и 32 рядовых (правда, шестерым из них вскоре удалось сбежать).

После полудня 29 января начались атаки силами 82-го и 85-го полков 32-й гвардейской СД. Словаки к тому времени ещё не успели завершить оборудование позиций на основной линии обороны. Это позволило противнику проникнуть вглубь расположения Подвижной дивизии. Около 16:00, когда уже стемнело, расположение 5-го разведдивизиона в ауле Тургургой подверглось атаке советской кавалерии. Бой продолжался до утра 30 января. Разведчикам удалось отбить атаку, понеся потери в людях и вооружении. Казаки с шашками наголо выскочили и на юго-западную окраину Лакшукая. Вскоре их поддержала пехота 32-й гвардейской СД. В бой пришлось ввести последний резерв словаков — роту лёгких танков и 11-ю роту противотанковых пушек. Писарям, посыльным и прочему личному составу штаба Подвижной дивизии пришлось сражаться в качестве пехотинцев.

Полковник Юрех был вынужден отдать приказ об отводе управления дивизии в Пашковскую. Сам он вместе с офицерами штаба прибыл в расположение 20-го пехотного полка, оборонявшегося на южном берегу Кубани, между реками Пшиш (на востоке) и Псекупс (на западе). Здесь Юрех сообщил командиру 20-го полка полковнику Маркусу об имеющемся соглашении с советской стороной о сдаче дивизии. По мнению Юреха, наступил подходящий момент для реализации этого намерения. Маркус выразил решительный протест, выступило против этого и большинство офицеров. Дело в том, что на южном берегу Кубани находилось лишь около четверти сил дивизии. Остальные, в том числе тылы и вся артиллерия, находились за рекой, и организованно сдаться не могли.

Пока Юрех пытался сдать свою дивизию, 5-й разведдивизион совместно с подтянувшимися немецкими подразделениями смог выбить прорвавшиеся советские войска из Тургургоя и Лакшукая. Об интенсивности боя свидетельствует хотя бы тот факт, что 11-я рота противотанковых пушек выпустила 940 осколочных снарядов, и все четыре её орудия вышли из строя из-за интенсивной стрельбы.

Поняв, что реализовать план сдачи Подвижной дивизии пока не удастся, Юрех 31 января прибыл в Пашковскую и занялся отводом своего соединения. Но советская сторона не собиралась оставлять словаков в покое. Она нанесла сильный удар по позициям 21-го полка и смежных частей немецкой 198-й ПД. Словацкий полк при мощной поддержке артиллерии атаку отбил, но немецкая оборона была прорвана. В итоге создалась угроза флангового охвата с юга. Одновременно на северном фланге атаке подвергся 20-й полк. Словаки вновь понесли потери, причём не только убитыми и ранеными — в плен попали 24 человека из 7/20-й роты.

1 февраля интенсивные советские атаки продолжались. В 19:00 словацкие части, находившиеся южнее Кубани, получили приказ оторваться от противника и переправиться на северный берег. В течение ночи этот приказ удалось выполнить, правда, не без потерь — пришлось бросить матчасть всех трёх батарей горных орудий, за исключением одной пушки. Переправу прикрывал 31-й артполк, интенсивным огнём сдерживавший противника на 7-километровом участке фронта.

2 февраля в 17:00 был получен приказ об отводе сил Подвижной дивизии (за исключением обоих артполков и обеих зенитных батарей) на северо-запад, в район Ивановская – Новомышатовская и замене их немецкими частями. Тем самым пехота Подвижной дивизии, наконец, отводилась в тыл. Ввиду острой нехватки горюче-смазочных материалов пришлось сжечь большинство автомобилей (некоторое их количество передали немцам). Были уничтожены и склады, которые не удалось эвакуировать.

Оставшуюся на фронте словацкую артиллерию свели в боевую группу, которую возглавил командир 11-го артполка подполковник Йозеф Фогль. 11-й артполк имел 8 гаубиц vz. 30, 8 leFH 18 (8 запасных орудий leFH 18 передали немцам). Кроме него, в боевую группу «Фогль» вошёл II/31-й дивизион (1/31-я, 2/31-я и 5/31-я батареи; всего 13 гаубиц vz. 14/19). Штаб I/31-го дивизиона с оставшейся без орудий 3/31-й батареей отступил вместе с пехотой.

Боевая группа «Фогль» находилась в подчинении армейской группы «де Ангелис» и использовалась для поддержки немецких частей. В первых числах февраля 11-й артполк передал все свои орудия немцам, большинство транспортных средств было уничтожено. В II/31-м дивизионе по состоянию на 5 февраля оставалось 11 исправных гаубиц.

4 февраля в 23:15 штаб Подвижной дивизии получил приказ об эвакуации по воздуху в Крым. Пунктом отправки определили аэродром у станицы Славянская (ныне — город Славянск-на-Кубани) в 68 км от Краснодара. Часть техники и конского состава планировалось эвакуировать морем. Первая партия военнослужащих (531 человек из управления дивизии, 11-я батарея горных пушек, рота лёгких танков и ряд тыловых подразделений) была вывезена в Крым 7 февраля. 12 февраля в Симферополь вылетел и полковник Юрех с офицерами своего штаба. Эвакуацию обеспечивали транспортные самолёты и планеры люфтваффе. Словаков доставляли на аэродромы Крыма, но часть была выгружена в Мариуполе, а одна группа оказалась аж в Бухаресте. Основная часть дивизии была эвакуирована морским путём. К 5 марта в Керчь и Еникале вывезли 3307 человек личного состава (в том числе 40 офицеров), единственный танк LT-38, 5 пушек vz. 35, 10 противотанковых пушек, около 200 автомобилей и мотоциклов, несколько десятков гужевых повозок.

II/31-й артдивизион вёл боевые действия до 20 февраля, находясь в подчинении немецкой 9-й ПД. Затем у станицы Абинская он уничтожил 5 гаубиц, а остальные передал союзникам (4 — немцам, и 2 — румынам). Личный состав дивизиона был эвакуирован в Крым.

По состоянию на 13 марта 1943 года Подвижная дивизия имела в своём составе 5897 человек, 1345 пистолетов, 4024 винтовок, 204 лёгких и 16 тяжёлых пулемётов, 10 миномётов vz. 36, 21 противотанковую пушку (9 vz. 37, 4 Pak 38 и 8 советских 45-мм), 5 пушек vz. 35, 1 танк LT-38, 4 мотоцикла, 25 легковых и 162 грузовых автомобиля, 4 автомастерские, 1 радиомашину и 31 лошадь.

Эвакуация Подвижной дивизии, в ходе которой была потеряна бо́льшая часть транспортных средств и почти вся артиллерия, означала конец её существования как моторизованного соединения. В дальнейшем, реорганизованная в 1-ю пехотную дивизию, она использовалась для выполнения вспомогательных задач.

---

Литература:

1. Axworthy M.W. Axis Slovakia. — New York. 2002
2. Kliment С.K. Slovenská armáda 1939-1945. — Praha: Naše vojsko, 2003
3. Mičianik P. Slovenská armada v ťažení protiv Sovetskemu Svazu. III. Rýchla divízia. — Bratislava, 2009