Одним из символов победы советских войск в Великой Отечественной войне по праву стал тяжёлый танк ИС-2, на счету которого немало славных эпизодов. Однако, как и у любых других танков, у ИС-2 имелись свои сильные и слабые стороны, многое зависело от умений и выучки экипажа, немалую роль в боях играла удача. Без везения даже опытные ветераны на надёжных и грозных машинах не были застрахованы от горьких поражений, в том числе и в самом конце войны. Об одном из подобных эпизодов, редко вспоминаемых отечественными историками, и пойдёт речь ниже.

50-й отдельный гвардейский тяжёлый танковый полк (огв.ттп) был сформирован осенью 1942 года и первоначально получил на вооружение британские «Черчилли», а весной 1944 года был перевооружён на отечественные ИС-2, которые в документах полка и 11-го танкового корпуса (тк) поначалу часто обозначались как КВ-122. На этих машинах полк и воевал до конца войны. Тактическая нумерация ИС-2 50-го огв.ттп была довольно оригинальной и заметно отличалась от обычных систем нумерации советских танков. Она применялась в полку с лета 1944 года вплоть до самого конца войны:

• командир полка: 11;
• 1-я танковая рота: 22, 33, 44, 55, 66;
• 2-я танковая рота: 77, 88, 99, 111, 122;
• 3-я танковая рота: 133, 144, 155, 166, 177;
• 4-я танковая рота: 188, 199, 211, 222, 233.

Летом 1944 года, находясь в составе 11-го тк, полк участвовал в боях в Польше. Там танкистам полка, не успевшим выйти в исходный район для наступления и подоспевшим только к концу боя, удалось избежать бойни, в которую попали бригады 11-го тк 8 июля 1944 года в районе Мацеюв — Торговище. Тогда 36-я и 65-я танковые бригады (тбр) корпуса оторвались от своей пехоты и артиллерии, наткнулись на противотанковую оборону 131-й пехотной дивизии (пд) немцев, усиленную «Пантерами» дивизии СС «Викинг» и попали в огневой «мешок».

В результате часового боя 1-й танковый батальон (тб) 36-й тбр был уничтожен практически полностью: к своим вернулось только четыре танка из 21. В 1-м тб 65-й тбр сгорели все 18 танков, ворвавшихся в Торговище. Общие безвозвратные потери двух бригад корпуса составили 82 сгоревших Т-34-76 и Т-34-85, а потери в личном составе — 243 убитых, 285 раненых и 108 пропавших без вести. Танкисты 11-го тк заявили об уничтожении одного «Тигра», одной «Пантеры», одного «Фердинанда» и пяти средних танков. В тот раз танкистам 50-го огв.ттп повезло, но удача переменчива, и в марте 1945 года в одном из боёв на Кюстринском плацдарме за ошибки штабистов в планировании операции экипажам полка пришлось расплачиваться жизнями.

Весной 1945 года 50-й огв.ттп под командованием гвардии подполковника Павла Евстигнеевича Величко в числе прочих частей 11-го тк находился в составе 8-й гвардейской армии, соединения которой должны были прорвать оборону противника на участке Горгаст — Альт-Тухебанд — Гольцов и соединиться с частями 5-й ударной армии. После этого части двух армий должны были закрепиться на достигнутом рубеже и совместными усилиями уничтожить войска противника, окружённые западнее Кюстрина.

Для усиления советских стрелковых соединений им были приданы многочисленные артиллерийские и танковые части. 47-й и 57-й гвардейским стрелковым дивизиям (гв.сд) 4-го гвардейского стрелкового корпуса (гв.ск) 8-й гвардейской армии, наносящим главный удар в направлении населённых пунктов Горгаст — Гольцов — Альт-Тухебанд, помимо имевшихся 34-го огв.ттп и 259-го отп, в качестве непосредственной поддержки пехоты (НПП) придали 20-ю тбр, 50-й огв.ттп, а также 1087-й и 1493-й самоходные артиллерийские полки (сап). Левый фланг наступающих обеспечивали части 74-й гв.сд, усиленные самоходками 394-го гв.тсап и 1200-го сап, которые прорывали оборону противника из района Ратшток в направлении на Хатенов. В 5-й ударной армии группа танков НПП 32-го ск состояла из 220-й отбр, 89-го огв.ттп и 396-го гв.тсап. Кроме этих частей, наступление дивизий 32-го ск 5-й ударной армии поддерживали три отдельных самоходно-артиллерийских дивизиона (69-й, 333-й и 444-й осадн), в которых в сумме насчитывалось 34 СУ-76.

Наличие бронетехники в частях 8-й гвардейской армии на утро 22 марта 1945 года:

• 20-я тбр: 53 Т-34-85;
• 259-й отп: 14 Т-34-85;
• 50-й огв.ттп: 21 ИС-2;
• 34-й огв.ттп: 21 ИС-2;
• 1087-й сап: 16 СУ-76;
• 1493-й сап: 14 СУ-85;
• 1200-й сап: 21 СУ-76;
• 394-й гв.тсап: 17 ИСУ-152.

Наличие бронетехники в частях 5-й ударной армии на утро 22 марта 1945 года:

• 220-я отбр: 56 Т-34-85 и один Т-34-76;
• 89-й огв.ттп: 17 ИС-2;
• 396-й гв.тсап: 21 ИСУ-152.

Район боевых действий западнее Кюстрина представлял собой слегка холмистую равнину с редкой растительностью и почти полным отсутствием лесных массивов, которую с севера на юг пересекал ряд дренажных канав, непроходимых для танков. В полосе советского наступления у немцев имелись естественные рубежи обороны — много каменных построек, а также железнодорожная насыпь.

Система немецкой обороны состояла из отдельных опорных пунктов и узлов сопротивления, а вся местность перед передним краем была минирована. Основой обороны являлся огонь станковых пулемётов, миномётов, противотанковых орудий, танков и самоходок, установленных в различных укрытиях и полуподвальных этажах каменных построек. В целом, оборона, не имевшая достаточной глубины, строилась на максимальной концентрации противотанкового огня.

На этом участке фронта оборонялись части немецкой 9-й армии, среди которых основным противником советских танкистов стали части прибывшей буквально накануне танковой дивизии (тд) «Мюнхеберг», которая сменила части 25-й панцергренадёрской дивизии (пгд). Дивизия «Мюнхеберг» начала формироваться в начале марта 1945 года и считаться танковой могла лишь с большой натяжкой, так как часть её подразделений ещё не успели сформировать, а в тех, что были сформированы, не хватало людей и техники. В дивизии имелось два панцергренадёрских полка (пгп) по два батальона в каждом.

В составе единственного танкового батальона дивизии, переформированного из учебного танкового батальона «Куммерсдорф», по данным группы армий «Висла», на 20 марта 1945 года имелось всего четыре боеготовых Pz.Kpfw.IV, 11 «Пантер», семь «Тигров», четыре штурмовых орудия StuG III и пара истребителей танков (Jagdpanzer IV или Pz.IV/70). Согласно имеющимся данным, в танковом батальоне «Мюнхеберг» было три роты, первая из которых была вооружена «Пантерами», третья — «Тиграми», а вторая — смесью Pz.Kpfw.IV и различных самоходок. Вся эта техника была далеко не новой и сильно потрёпанной, так как до этого использовалась для обучения курсантов.

В артполку «Мюнхеберга» имелось два дивизиона.В первом было три батареи по шесть 105-мм гаубиц, а во втором — две батареи по шесть 88-мм зенитных орудий и одна батарея с девятью 37-мм зенитками. В составе панцергренадёрских полков дивизии имелось шесть 75-мм противотанковых орудий Pak 40, а в противотанковой роте — 11 88-мм буксируемых противотанковых орудий Pak 43. Части дивизии «Мюнхеберг» заняли оборону в коридоре, соединяющем основные силы 9-й армии с гарнизоном Кюстрина.

По воспоминаниям командира танкового батальона дивизии «Мюнхеберг» капитана Хорста Цобеля (Horst Zobel), «Пантеры» его 1-й роты находились севернее Альт-Тухебанда, «Тигры» 3-й роты и штаб батальона (предположительно с 2 «Пантерами», самого комбата и его адъютанта) расположились на ферме в районе Гольцова, а 2-я рота заняла оборону у Горгаста, причём один взвод роты, состоящий из четырёх штурмовых орудий StuG III, был выдвинут к Кюстрину и после начала советского наступления попал там в окружение. Большинство танков батальона были укрыты в капониры и тщательно замаскированы, усиливая оборону пехотных частей. У многих танков, благодаря рельефу местности, дальность обзора достигала двух-трёх километров.

На левом фланге «Мюнхеберга» оборонялись части 309-й пехотной дивизии «Берлин» (8 StuG III и 12 «Хетцеров»), а на правом фланге занимали оборону части 303-й пехотной дивизии «Дёбериц» (16 StuG III и 8 «Хетцеров»). В тактическом резерве находились части 25-й панцергренадерской дивизии, которая по наличию бронетехники заметно превосходила «Мюнхеберг». На 20 марта в составе четырёхротного 5-го танкового батальона 25-й пгд имелись: 1 танк Pz.IV, 30 «Пантер», 21 истребитель танков Pz.IV/70 и 2 зенитных танка Flakpanzer IV. В составе 25-го противотанкового батальона дивизии имелось 30 штурмовых орудий StuG III. Также в дивизии имелось 25 75-мм буксируемых противотанковых орудий РаК 40.

Кроме того, в донесениях советских частей отмечалось присутствие в районе Альт-Тухебанда подразделений панцергренадерской дивизии «Курмарк», которая в советских документах числилась пехотной. На 20 марта в составе танкового полка дивизии «Курмарк» имелось в боеготовом состоянии: 2 танка Pz.IV, 23 «Пантеры», 16 «Хетцеров» и 1 «Тигр», а в противотанковом батальоне находилось 13 штурмовых орудий StuG III. Так же в дивизии имелось 25 75-мм противотанковых орудий РаК 40.

А вот согласно оценке советских разведорганов на этот участок фронта накануне наступления были переброшены две немецкие танковые дивизии неустановленной нумерации, имевшие в своём составе до 200 танков. Хотя были и более приближённые к реальности данные, например, согласно разведданных 20-й тбр вражеская группировка танков в полосе наступления бригады включала в себя: 10 единиц севернее Альт-Тухебанд, до 10 единиц западнее станции Гольцов и до 12 единиц севернее Ной-Тухебанд.

19 марта 1945 года командир 47-й гв.сд гвардии генерал-майор Шугаев Василий Минаевич решил, что тяжёлые «ИСы» 50-го огв.ттп будут действовать совместно с пехотой 137-го гв.сп, полоса наступления которого проходила между Ной-Тухебанд и станцией Гольцов. Данная полоса наступления не имела крепкой обороны, так как там отсутствовали как складки местности, так и населённые пункты, которые противник всегда использовал для создания узлов сопротивления. При этом полоса правого соседа (142-й гв.сп с 1493-м сап) изобиловала инженерными сооружениями и опорными пунктами противника, среди которых были Военный городок и станция Гольцов, поэтому командир 50-го огв.ттп считал целесообразнее использовать танки полка на участке справа.

Это дало бы возможность разрушения большего количества огневых точек противника на правом фланге, но несмотря на согласие с этими доводами, комдив 47-й гв.сд в итоге подтвердил своё старое решение и 50-й огв.ттп получил окончательную задачу — действовать с 137-м гв.сп. Кроме того, командир 50-го огв.ттп настаивал, что танки ИС-2 целесообразно использовать не как танки НПП, а на некотором удалении позади боевых порядков пехоты, что позволяло экипажам своевременно обнаруживать цели и вовремя останавливать танки для ведения огня, так как с ходу ИС-2 вести огонь не могли, но пехотное командование с этим не согласилось.

Ближайшей задачей дня для 50-го огв.ттп было достижение линии железной дороги Заксендорф — Цехин на участке Альт-Тухебанд — Гольцов, после чего в бой вводились танки 20-й тбр, которые должны были занять опорный пункт Гольцов. Для усиления защиты танков полка было решено посадить на каждый танк ИС-2, кроме полковых автоматчиков ещё по три человека из 137-го гв.сп с трофейными фаустпатронами, но из-за нехватки личного состава, вместо 60 человек на танки было посажено всего 20 человек. В центре боевого построения «ИСов» 50-го огв.ттп находилась 3-я танковая рота под командованием гвардии майора Ермоленко Ивана Андреевича, за ней двигались танки 4-й роты гвардии майора Лисеичикова Ивана Марковича, на левом фланге были танки 1-й роты гвардии капитана Романова Виктора Андреевича, а правофланговой была 2-я рота старшего лейтенанта Артемьева Фёдора Ивановича. Судя по всему, при подготовке к бою многие экипажи ИС-2 загрузили в свои машины по несколько дополнительных 122-мм выстрелов, так-как в отчётах полка есть упоминания, что экипажи некоторых танков в ходе боя израсходовали более 30 снарядов.

Соседом слева, задачей которого было взятие Альт-Тухебанда, были части 57-й гв.сд, усиленные танками ИС-2 и Т-34 34-го огв.ттп и 259-го отп соответственно. А вечером 22 марта 170-й гв.сп 57-й гв.сд вместо разбитого 259-го отп был усилен из резерва армии самоходными установками ИСУ-152 394-го гв.тсап.

Соседом справа была пехота 142-го гв.сп 47-й гв.сд, которая во взаимодействии с самоходками 1493-го сап наступала на ст. Гольцов. Ещё правее, удар на Горгаст наносили подразделения 140-го гв.сп с самоходками 1097-го сап, которые севернее Горгаста должны были соединиться с частями 5-й ударной армии.

Атака

В 8:15 утра 22 марта 1945 года, началась советская артподготовка, через 40 минут от начала которой танковые роты 50-го огв.ттп заняли исходное положение для атаки. Три роты полка выстроились в линию, а одна уступом вправо. В 9:15, после перенесения огня артиллерии, пехота 47-й гв.сд начала подниматься в атаку, а вслед за пехотой в бой пошли танки ИС-2, вскоре вырвавшиеся вперёд. Через пару часов наступления «ИСы» 1-й, 3-й и 4-й танковых рот 50-го огв.ттп пересекли линию железной дороги. При этом железнодорожную линию вслед за танками перешло незначительное количество пехоты, так как первые пехотные цепи были сильно потрёпаны вражеским огнём. В основном, пехота залегла по линии железной дороги и дальше не продвигалась. В отчёте 4-го гв.ск указано, что артподготовка прошла, в основном по местам, где у противника находилось боевое охранение и его основные огневые средства были не подавлены, а система обороны не нарушена.

Вторая танковая рота 50-го огв.ттп в 9:40 пересекла Берлинское шоссе и к 11:00 вышла к железной дороге южнее Военного городка у станции Гольцов, где встретила сильное огневое сопротивление с участка отставшего правого соседа (1493-й сап) и завязала огневой бой, прикрывая правый фланг полка. При этом был подбит ИС-2 №77 командира 2-й роты ст. л-та Артемьева и он пересел в другой танк роты, который вскоре тоже получил попадание снаряда, а ст. л-т Артемьев получил тяжёлое ранение. Экипаж танка командира взвода 2-й роты под командованием лейтенанта Лисова Ивана Сергеевича в ходе боя уничтожил закопанную в районе Военный городок «Пантеру», которая вела огонь с места и два противотанковых орудия, после чего ИС-2 лейтенанта Лисова получил попадание и загорелся, экипаж покинул машину и занял оборону у танка, где и дождался подхода нашей пехоты.

Танк ИС-2 лейтенанта Немкина Василия Григорьевича выпустил в ходе боя более 30 снарядов и по заявке экипажа, уничтожил закопанный танк и 3 орудия, после чего получил попадание вражеского снаряда и загорелся, но экипаж потушил пожар и продолжил бой. При очередном манёвре «ИС» подорвался на мине, после чего обездвиженный танк снова получил попадание снаряда и на этот раз сгорел окончательно. Действовавшая на правом фланге 50-го огв.ттп пехота 142-го гв.сп совместно с самоходными установками 1493-го сап к 10:00 пересекли шоссейную дорогу в районе Нойхоф 1-й, а 140-й гв.сп вместе с 1087-м сап заняли станцию Горгаст. А к 15:00 142-й гв.сп был в 200 метрах от станции Гольцов, а 140-й гв.сп вышел на окраины Горгаста.

Наткнувшись на огонь немецких противотанковых орудий, 1493-й сап потерял 7 СУ-85 сгоревшими и 2 подбитыми (потери личного состава — 13 убитых, 16 раненых) и приостановил продвижение вперёд. Находившийся ещё правее 1087-й сап, потерял за день, по разным отчётам, от 2 до 5 СУ-76 сгоревшими, но к 22:30 вечера совместно с 140-м гв.сп выбил противника из района Горгаст и вышел к реке Штром, где в районе моста соединился с подразделениями 2-го батальона 1040-го сп 295-й сд 5-й ударной армии. Мост большой грузоподъёмности (проходимый для танков и САУ) был заминирован и подготовлен к взрыву, но в результате решительных действий бойцов 1040-го сп, удалось перерезать провода идущие к взрывчатке и предотвратить взрыв.

Тем временем, воспользовавшись тем, что противник сосредоточил огонь на танках 1-й и 2-й рот 50-го огв.ттп, танки 3-й и 4-й рот вышли к безымянной высоте, находящейся в 500 метрах западнее железной дороги, но к этому времени противнику удалось сжечь все танки 2-й роты и перенести огонь на 3-ю и 4-ю роты. Левофланговая 1-я рота оказалась в ещё более тяжёлом положении, так как сосед слева (34-й огв.ттп), пройдя с исходных позиций около 400 метров и попав под вражеский огонь из опорного пункта Альт-Тухебанд, понёс потери (1 ИС-2 сгорел и 5 подбиты) и остановился, а танки 1-й роты стали принимать вправо, стараясь обойти немецкий узел обороны, при этом попали под огонь ещё и с правого фланга.

Воспользовавшись открытым левым флангом 1-й роты 50-го огв.ттп, немецкая артиллерия из Альт-Тухебанда сосредоточила огонь на них, причём «ИСы» подверглись ещё и контратаке вражеских танков, зашедших с тыла. Вероятно это были «Пантеры» 1-й роты дивизии «Мюнхеберг», или из дивизии «Курмарк». Командир одного из танков ИС-2 гвардии капитан Светлов Василий Андреевич, заметив выдвижение танков противника, сообщил об этом остальным экипажам и отдал команду наводчику на разворот башни влево. Но не успев направить орудие на вражеские танки, его ИС получил попадание, которое вывело машину из строя.

Вскоре были подбиты и сожжены 4 «ИСа» 1-й роты 50-го огв.ттп с номерами 22, 33, 44 и 55. Экипажи подбитых танков не покидали поля боя и с личным оружием занимали оборону возле своих машин. В то время пока вражеская артиллерия и танки уничтожали «ИСы» 1-й и 2-й рот, танки 3-й и 4-й рот 50-го огв.ттп стремительно пересекли линию железной дороги в районе Ной-Тухебанд и встретили сильное огневое сопротивление из района высот, расположенных в 1 км западнее ж/д и из района Военного городка. Кроме огня вражеских танков и артиллерии, который вёлся с направлений Гольцов, Военный городок и безымянных высот у Альт-Тухебанда, «ИСы» 3-й и 4-й рот подверглись авианалётам вражеских «Фокке-Вульфов», бомбивших боевые порядки танкистов.

В ходе боя отличились многие экипажи 50-го огв.ттп. Например, командир взвода гвардии старший лейтенант Рыжов Фёдор Ефимович на своём ИС-2 уничтожил 2 вражеских танка (в наградном листе указан 1 танк и расчёт фаустников) и первым пересёк линию железной дороги у Ной-Тухебанд. В наградном листе на гвардии старшего лейтенанта Маджита Муминова указано, что он одним из первых пересёк линию железной дороги и огнём своего танка уничтожил БТР и миномётную батарею. Гвардии младший лейтенант В.Ц. Лев уничтожил, согласно отчёту полка, два тяжёлых орудия, а согласно наградному листу — 3 противотанковых орудия и 10 огневых точек, его «ИС» получил 4 прямых попадания, но продолжил выполнять боевую задачу. Командир взвода гвардии старший лейтенант Кощеев Василий Спиридонович до своей гибели успел уничтожить 4 противотанковых орудия.

Танк №133 командира 3-й роты наехал на мину и был обездвижен, а гвардии майор Ермоленко получил контузию, ещё два «ИСа» роты с номерами 155 и 177 сгорели. В 4-й роте сгорело четыре танка с номерами 188, 199, 211 и 233, а командир роты получил смертельное ранение, от которого скончался 28 марта 1945 года. К 14:00 дня 22 марта в 50-м огв.ттп сгорело 11 танков ИС-2 и ещё 6 было подбито, в строю полка осталось всего четыре машины.

Вслед за вырвавшимися вперёд «ИСами» 3-й и 4-й рот, для развития успеха в бой пошли «тридцатьчетвёрки» 20-й тбр, которым кроме батальона своих мотострелков (139 активных штыков), был придан батальон пехоты 12-й мсбр (150 активных штыков). Они тоже устремились за линию железной дороги, но к этому времени противник, уже уничтожив большую часть тяжёлых танков ИС-2 50-го огв.ттп, сосредоточил свой огонь на скучившихся на узком участке средних танках, экипажи которых увидев разбросанные по полю чадные костры горящих тяжёлых танков, остановились и подвергшись фланкирующему огню артиллерии и танков противника, понесли большие потери в живой силе и технике, в итоге не сумев выполнить поставленную задачу. Из 53 танков Т-34 20-й тбр в ходе атаки было потеряно 18 танков сгоревшими и 12 подбитыми, потери в личном составе составили 65 человек убитыми и 76 ранеными. По заявкам танкистов 20-й тбр, за день ими было уничтожено 5 самоходных орудий противника.

К 20:00 22 марта советские части, ослабленные понесёнными потерями, снова попытались атаковать, но успеха не имели, а 50-й огв.ттп потерял подбитыми ещё 2 танка ИС-2.

А вследствие того, что наша пехота была отсечена от танков и продвинуться вперёд не смогла, немцы вскоре сами перешли к контратакам, стремясь вернуть утраченное положение. В документах 20-й тбр отмечено, что в 21:00 вечера 22 марта бригада была контратакована из района Гольцов силами до двух батальонов пехоты при поддержке 12 танков. А в ночь на 23 марта противник силами до батальона пехоты вооружённых «фаустпатронами» при поддержке 15 танками типа «Королевский тигр» атаковал с северной окраины Ной-Тухебанд, и силами батальона автоматчиков с 10 танками с северной окраины Альт-Тухебанд.

По данным 50-го огв.ттп в ночь на 23 марта противник силами пехотного батальона при поддержке 5 танков контратаковал из района Военный городок, отбросив советские подразделения назад, при этом отрезав от основных сил один батальон 137-го гв.сп и часть подбитых ранее танков 50-го огв.ттп и 20-й тбр. После чего немцы фаустпатронами сожгли 6 подбитых ранее танков Т-34 и 4 ИС-2, при этом 3 «ИСа» были полностью разрушены, вероятно детонацией боекомплекта (либо подорваны).

В последующие дни советские части прекратили попытки наступления на данном участке и начали занимать оборону и отбивать контратаки подтягиваемых на этот участок фронта немецких резервов, которые пытались отбросить советские войска за Одер и деблокировать окружённые у Кюстрина части. А 24 марта, отражая контратаку 12 вражеских танков из района Альт-Тухебанд, экипаж ИС-2 командира взвода гвардии старшего лейтенанта Бердышева Петра Алексеевича согласно отчёту полка, сжёг три танка «Тигр» и ещё один подбил, что вызывает определённые сомнения. Танк гв. ст. л-та Бердышева в этом бою получил 10 прямых попаданий и был подбит, но своими действиями помог остановить вражескую атаку. Что удивительно, никакой награды за уничтожение 3 «Тигров» (или не «Тигров») командир танка не получил.

Итоги боя

Таким образом в ходе боёв 22-23 марта 50-й огв.ттп потерял сгоревшими 12 танков ИС-2, ещё 3 были полностью разрушены и не подлежали ремонту. Два танка были подбиты и сданы в капремонт, а один подорвался на мине, но был эвакуирован и отремонтирован. Потери полка в личном составе составили 24 убитых и 46 раненых. Среди погибших офицеров полка был один командир роты (гв. м-р Лисеичиков И. М.), два командира взводов (гв. ст. л-ты Рыбин С. Г. и Кощеев В. С), три командира танков (л-т Тишин С. Ф., гв. мл. л-т Матвеев П. Я., гв. л-т Буркин И. Н.) и 3 механика-водителя (гв. мл. техник-лейтенанты Поликарпов Н. В., Литуновский Г. Н., Ковытин В. С.). В таком печальном итоге и понесённых потерях, командование 50-го огв.ттп винило пехотное командование, которое несмотря на возражения танкистов, выделило им неподходящую полосу наступления, без естественных укрытий и с вражескими узлами сопротивления на флангах. Кроме того, причиной больших потерь, названы соседи слева и справа, которые не сумели продвинуться вперёд и занять вражеские узлы обороны, находящиеся на флангах 50-го огв.ттп из-за чего полк попал в огневой «мешок» и понёс большие потери.

По заявкам экипажей 50-го огв.ттп в ходе боёв с 22 по 24 марта ими было уничтожено и подбито 15 вражеских танков, 30 орудий, 25 ДЗОТов, 47 пулемётных точек и до 400 солдат и офицеров противника. В наградных листах многих танкистов полка, за эти бои, помимо уничтоженных орудий и живой силы противника, указано по одному — двум уничтоженным вражеским танкам «Тигр» или «Пантера», либо самоходным орудиям «Фердинанд». Причём среди награждённых за уничтожение вражеских танков есть не только танкисты, но и пехотинцы. Например, командир отделения автоматчиков 50-го огв.ттп гвардии сержант Блинофатов Николай Филиппович, согласно наградного листа:

«В бою при расширении плацдарма уничтожил 18 фаустников противника. Подбил из фаустпатрона один танк типа «Тигр» и указал цель танкистам — 3 танка «Тигр» и 4 пушки, которые огнём танка были подавлены. Кроме того, эвакуировал из горящего танка раненого командира машины и обгоревшего командира орудия, тем самым спас жизни офицера и сержанта».

Кроме него и другие бойцы роты автоматчиков полка были награждены за то, что вытаскивали из горящих танков раненых членов экипажей, спасая их жизни.

Среди недостатков в действиях подразделений полка отдельно указана плохая работа связи, в результате чего 1-я рота в ходе атаки сбилась с направления, вышла в полосу соседа и оказалась правофланговой. Так же указано, что 3-я рота в ходе боя плохо управлялась.

Справедливости ради, стоит заметить, что находящиеся на флангах полка подразделения не топтались на месте и не имитировали наступление, в чём их обвиняли танкисты 50-го огв.ттп, а тоже пытались наступать, но наткнувшись на неподавленную оборону противника, понесли потери и не смогли выполнить поставленные задачи в полной мере.

Например, наступающий на левом фланге 50-го огв.ттп вместе с «ИСами» 34-го огв.ттп 259-й отп со взводом автоматчиков 170-го гв.сп и ротой сапёров 2-й сапёрно-штурмовой бригады получил ближайшую задачу — прорвать оборону противника и занять южную окраину Альт-Тухебанд. Утром 22 марта, с началом артподготовки, танки полка — 13 Т-34 с десантом автоматчиков и сапёров на броне вышли с исходных позиций у западной окраины Ратшток и пошли в атаку, но пройдя около 500 метров, перед первой траншеей противника налетели на минное поле, где подорвались сразу 7 танков. Оставшиеся на ходу 5 Т-34, продолжая выполнять боевую задачу, обошли подорвавшиеся танки слева и справа и вскоре ворвались на южную окраину и улицы Альт-Тухебанд, где без поддержки пехоты были окружены противником и все уничтожены. К своим смогли вернуться только несколько чудом уцелевших танкистов, которые и рассказали о участи прорвавшихся в Альт-Тухебанд танков. Причём судьба трёх танков, пропавших вместе с экипажами так и осталась невыясненной.

В отзыве о совместных боевых действиях 259-го отп с 170-м гв.сп 57-й гв.сд коротко сказано: «Несмотря на выход из строя 50% танков, остальная часть вместе с десантом ринулись в населённый пункт Альт-Тухебанд, где мужественно погибли от превосходящего противника».

Вечером 22 марта на юго-восточные окраины Альт-Тухебанда вышла часть ИСУ-152 394-го гв.тсап, другая часть самоходок была придана 140-му гв.сп 47-й гв.сд для поддержки атаки из района Горгаст на Гольцов. На следующий день пехота 170-го гв.сп, прижатая вражеским огнём у Альт-Тухебанда, залегла, а после контратаки группы пехоты с тремя «Фердинандами», отошла, оставив ИСУ-152 без прикрытия. Это позволило немецким танкам зайти «Зверобоям» во фланг и сжечь одну самоходку, а две подбить. Ещё две ИСУ-152 сгорели северо-восточнее Горгаст в бою с тремя «Пантерами». В этой стычке одна из «Пантер», выполняя роль «заигрывающего» танка, втянула оба «Зверобоя» в бой, а затем своим отходом заманила их в засаду двух других «Пантер», затаившихся на флангах и расстрелявших в борта обе ИСУ-152. 1200-й сап поддерживая пехоту 240-го и 226-го гв.сп 74-й гв.сд в боях за Хатенов потерял сгоревшими 12 СУ-76, потери в личном составе: 15 человек было убито, 10 ранено и 11 пропало без вести.

Наступающим с севера частям 5-й ударной армии в ходе наступления тоже пришлось не легко. К исходу дня 22 марта 220-я тбр потеряла 19 танков Т-34 сгоревшими и 15 подорвавшимися на минах, потери в личном составе составили: 25 убитых и 39 раненых.

396-й гв.тсап в треугольнике Геншмар — Горгаст — Гольцов потерял за день 3 ИСУ-152 сгоревшими и 2 подбитыми, причём согласно отчёту полка все они были потеряны от огня 88-мм орудий, которыми могли быть как буксируемые 88-мм ПТО РаК 43, так и орудия «Тигров» 3-й роты танкового батальон дивизии «Мюнхеберг». Несколько «Тигров» как раз занимали оборону на ферме восточнее Гольцова и это вполне могла быть именно их работа. По данным 396-го гв.тсап, ИСУ-152 №611 была подбита в правый борт рубки и загорелась, при этом 2 членов экипажа были убиты и 2 ранены. Чудом уцелевший механик-водитель младший лейтенант Уланов Михаил Гаврилович не растерялся, потушил пожар и помог выбраться из машины раненым товарищам. Затем подоспевшие ремонтники полка устранили неисправность в двигателе, после чего самоходка смогла уйти своим ходом на исходные позиции. Машина №614 сгорела от попадания в левый борт 88-мм снаряда, №615 и №625 тоже получили попадания в левый борт, загорелись и были полностью разрушены взрывом боекомплекта, а №623 получила касательное попадание в ходовую часть по правому борту и потеряла ход, но подоспевшие техники, прямо на поле боя заменили повреждённые кривошип, ленивец и балансир, сняв их со сгоревшей рядом самоходки №615.

Всего в боях с 22 по 30 марта 396-й гв.тсап потерял 8 самоходок сгоревшими и 7 подбитыми, было убито 13 и ранено 26 человек, а экипажи полка заявили об уничтожении 33 вражеских танков, 2 САУ, 50 орудий и много другого вооружения. Причём в наградных листах многих экипажей полка указано уничтожение танков «Тигр».

Документов 89-го огв.ттп найти не удалось, но, согласно данным штаба 5-й ударной армии за 22 марта, полк, поддерживая 185-й гв.сп 60-й гв.сд в боях за Геншмар, потерял 2 танка ИС-2 подбитыми и ещё 2 подорвавшимися на минах. Также известно, что из 17 машин, имевшихся в полку на начало наступления, к 27 марта в строю осталось всего 6 танков; 5 «ИСов» были потеряны безвозвратно, остальные находились в ремонте.

По немецким данным, в ходе отражения советского наступления 22 марта 1945 года танкисты дивизии «Мюнхеберг» заявили об уничтожении 59 советских танков и самоходных установок, не понеся при этом потерь в технике, и имея всего двух раненых, одним из которых был командир 2-й роты танкового батальона «Мюнхеберга» лейтенант Циман (Ziehmann). При этом в отличие от танкистов, немецкая пехота понесла серьёзные потери. А общая заявка 9-й армии за день составила 119 единиц уничтоженной советской бронетехники. Как можно увидеть из советских документов, немецкие заявки ничуть не преувеличены. Так, согласно отчётам отдельных частей и штаба БТиМВ 8-й гвардейской армии, за 22 марта 1945 года было потеряно сгоревшими, подбитыми и подорвавшимися на минах около 100 единиц бронетехники, а группа НПП 5-й ударной армии лишилась за день как минимум 50 единиц бронетехники.

По воспоминаниям уже упоминавшегося командира танкового батальона «Мюнхеберг» капитана Хорста Цобеля, для него и остальных танкистов батальона утренняя тишина 22 марта была разорвана серией мощных взрывов — началась советская артподготовка. Переждав какое-то время в подвалах строений фермы, экипажи под непрекращающимся обстрелом заняли свои места в танках, из которых только один получил незначительные повреждения. После чего танки направились к выезду с фермы, где сквозь рассеивающиеся пыль и дым от разрывов экипажи увидели приближающиеся русские танки (220-я отбр) и с дальней дистанции открыли по ним огонь.

После того, как были подбиты первые танки, экипажи остальных пришли в замешательство и танки стали останавливаться и наезжать друг на друга. Вскоре, успешно отразив эту атаку (часть русских танков была подбита, часть отступила) танкисты «Мюнхеберга» увидели на правом фланге показавшиеся вдалеке танки «Иосиф Сталин» (50-й огв.ттп), но зная мощь их 122-мм орудий, не стали с ними сближаться, сохраняя дистанцию. Затем на левом фланге, со стороны реки, экипажи «Тигров» увидели, как немецкая пехота в панике отступает, крича: «Танки, вражеские танки!»

Танк капитана Цобеля вместе с несколькими «Тиграми» пересёк мост через реку и повернул налево, укрывшись в зарослях ольхи, откуда хорошо была видна масса советских танков, преследующих немецкую пехоту. Открыв огонь, «Тигры» начали подбивать один танк за другим, после чего, понеся потери, русские танки стали поспешно отступать, стремясь побыстрее разорвать дистанцию. В подобных стычках и прошёл весь день танкистов батальона. Позже, связавшись с командиром 2-й роты находящейся у Горгаста, капитан Цобель узнал, что танкисты роты на своих Pz.IV и самоходках уничтожили несколько тяжёлых танков «Иосиф Сталин». 14 апреля 1945 года за то, что его батальон подбил 59 советских танков, не понеся собственных потерь, Хорст Цобель был награждён Рыцарским крестом.

В качестве заключения хочется добавить выдержки из приказа войскам 5-й ударной армии от 4 апреля 1945 года, в котором говорится о вскрытии недостатков в действиях войск армии в боях за город Кюстрин и по расширению плацдарма на западном берегу Одера. В числе наиболее существенных из них по действиям пехоты отмечалось:

«К уличным боям штурмовые группы подготовлены плохо, сколочены слабо. Совместные занятия с приданными средствами начались поздно, проводились поспешно и нужных результатов не дали.

Общевойсковые командиры ещё не научились грамотно использовать силы и средства.

Огнемётные подразделения во многих случаях использовались неправильно. Вместо совместных с пехотой действий им давались самостоятельные задачи, без надлежащего прикрытия их огнём пехоты. В результате огнемётные подразделения несли большие потери и использовались не эффективно.

Связь пехоты с танками поддерживалась недостаточно. Никто из пехотных командиров о поддержании беспрерывной связи с танками не заботился. Из-за этого были случаи, когда пехота не зная намерений танков, которые разворачивались для обходного манёвра, тоже отходила с ними назад, приостанавливая успешно развивающееся наступление.

Командиры частей плохо наблюдали действия своих войск, отсиживаясь в блиндажах и подвалах и довольствуясь информацией, передаваемой по телефону.

В бою пехота стреляет всё ещё мало и надеясь на огонь своей артиллерии, слабо использует свой огонь для продвижения вперёд.

Требования о чётком обозначении переднего края для своей авиации войсками выполняются слабо, из-за чего авиация бьёт по своим или боясь задеть свою пехоту, наносит удары в глубине обороны противника, оставляя без воздействия передний край.

Вместо того, что бы использовать для продвижения вперёд момент удара по противнику нашей авиации, пехота издали любуется действиями авиации и остаётся на месте — бездействует.

Штабы всех степеней не умеют организовывать управление боем в крупных населённых пунктах, КП и НП отстают.

По действиям артиллерии:

Артиллерия крупных калибров в уличных боях недостаточно прикрывалась огнём 76-мм орудий. В планировании артиллерийского наступления допускаются грубые ошибки. Управление артчастями осуществляется недостаточно. Непрерывная разведка в ходе боя отсутствует.

Огневая система противника изучается слабо, в результате его огневые точки не подавляются и возобновляют огонь в момент перехода пехоты в атаку. Артиллерия ещё не научилась по-настоящему сопровождать пехоту огнём.

По действиям танков:

Слабо ведётся разведка в процессе боя, места засад танков и самоходных орудий противника своевременно не обнаруживаются. Боевые порядки в глубину танки не эшелонируют, скрытыми путями для продвижения пренебрегают. В результате плохой разведки и управления 22.03.45 г. в районе ж/д моста севернее Гольцов танки попали в засаду противника. Из 40 танков 24 было подбито. (Вероятно, имеется ввиду 220-я отбр) Отсутствие на танках брёвен и фашин для преодоления болотистых участков и ручьёв приводило к ограничению маневренности на поле боя и застреванию танков».

---

Источники и литература:

1. http://pamyat-naroda.ru
2. https://wwii.germandocsinrussia.org
3. Tony Le Tissier. With Our Backs to Berlin