Более тридцати лет назад «Военно-Исторический Журнал» в своем № 2 за 1979 год опубликовал статью генерал-лейтенанта в отставке И. Д. Красноштанова «114 СБР в боях по ликвидации плацдарма северо-западнее Ржева (сентябрь 1942 г.)», описывающую действия 114-й стрелковой бригады, которой автор статьи на тот момент командовал, в боях по ликвидации Старо-Новокоростелевского плацдарма на берегу Волги, удерживаемого 87-й пехотной дивизией противника. Данное исследование имеет целью более полно, нежели в статье Ивана Даниловича, осветить действия как 114-й СБР, так и прочих частей и соединений 39-й армии, принимавших участие в данной операции.
Учитывая рельеф местности, причины неудачных боевых действий советских войск на данном направлении ранее понятны. Характерные для РККА-1942 недостатки, такие как неудовлетворительная индивидуальная выучка рядового состава, низкая квалификация сержантского, недостатки в организации боевых действий по причине слабого соответствия занимаемой должности комсостава уровня батальон-дивизия, не преодоленный пока «снарядный голод» и проблемы даже имеющихся артиллерийских боеприпасов по поражению целей в полевых укреплениях, сыграли свою роль в полном объеме.
Вот только танков у советской стороны уже после последних боев, собственно, и не было. Оставалось рассчитывать на фактор неожиданности, огонь артиллерии, способный подавить противотанковые средства, и профессионализм экипажей боевых машин и их командиров, в том числе и в процессе подготовки к боевым действиям. Впрочем, последнее касалось не только танкистов. Стоит повториться, это очень отрадно, что Андрей Иванович Зыгин уделил данному вопросу столь большое внимание, по сути, предопределив именно этим успех данных боев.
Немцы, однако, совсем не случайно дошли до Волги. Уплотнение боевых порядков соединений 39-й армии и появление против плацдарма новых частей не укрылось от глаз немецких наблюдателей. Плохо обученный личный состав 380-й стрелковой дивизии и 114-й СБР, где около 50 процентов личного состава стрелковых подразделений составляли казахи и киргизы, в значительной мере плохо владеющие русским языком, вел себя довольно беспечно, что представляло собой разительную разницу с поведением смененных ими частей, также были отмечены активность артиллерийских подразделений свежих соединений и работа саперов, проделывающих проходы в минных полях.
В результате подразделения находившихся на плацдарме частей получили приказ предпринять разведывательно-поисковые действия и взять пленных для уточнения замыслов «большевиков», и в ночь на 25.09.1942 года на плацдарм была переброшена рота танков из резерва дивизии.
Приказ взять пленных был выполнен очень удачно для обороняющейся стороны. Разведчики 185-го пехотного полка воспользовались неудовлетворительным охранением вновь сформированного 4-го стрелкового батальона 114-й отдельной стрелковой бригады и в результате сумели захватить в плен его командира, капитана А. Борткевича. Во всяком случае, капитаном Антоном Антоновичем Борткевичем пленный командир РККА представился допрашивающим немцам, при этом сумев сохранить молчание о готовящемся наступлении. Когда он начал рассказывать «всё, что знает» 27 сентября, имеющаяся у него информация уже никакой ценностью не обладала.
С точки зрения успеха немецких полковых разведчиков это был исключительно удачный поиск, случаев ночной кражи разведчиками противника офицеров уровня штаба батальона во Второй мировой войне было немного, а в описываемой ситуации – особенно. Это не дежурный пулеметчик из первой траншеи. Если бы не одно «но» касательно поведения плененного офицера. Во всех трех «Донесениях о безвозвратных потерях» 114-й отдельной стрелковой бригады, выложенных на сайте «Мемориал» , касательно потерь в сентябре месяце, в которых пофамильно перечислено 170 погибших и умерших от ран и болезней военнослужащих бригады, в том числе 20 человек из числа среднего комсостава , нет ни одного Борткевича.
Во всей базе данных ОБД «Подвиг Народа» капитан Борткевич – только один. Это искомый фигурант, пленный офицер 114-й стрелковой бригады, поступивший в Шталаг 317 (XVIII C) 18 марта 1943 года. Более того, поиск по сочетанию имени и фамилии – Борткевич Антон, а также по фамилии Борткевич и дате 09.1942, приводит к той же записи и ничему более. Чего касательно офицера РККА в звании капитана быть просто не может. Имена и фамилии всех командиров и политруков 114-й СБР, погибших в данных боях, дублируются как минимум дважды. В «Донесениях о безвозвратных потерях» бригады и Приказе Народного Комиссара Обороны об исключении из списков РККА.
В Журнале Боевых Действий бригады упоминания об исчезновении одного из командиров батальонов тоже отсутствуют. Не будь на руках у авторов фотокопии протокола допроса Hptm. Bortkewitseh и упомянутой учетной карточки из Шталага 317, можно было бы и усомниться в успехе немецкой войсковой разведки, но они присутствуют, а значит лицо, скрывающееся под данным именем, существовало в реальности.
Кем был этот человек на самом деле, действительно интересный вопрос в свете последующих событий, точнее, отсутствия у командиров немецких подразделений, державших оборону на плацдарме, свежей информации о готовящемся наступлении вообще и о 114-й стрелковой бригаде в частности, на утро 26.09.1942 года, согласно их рапортам, в процессе расследования причин разгрома дивизии. Сколько правды, а сколько лжи в его дальнейших показаниях, неясно, тем более 27 сентября, когда происходил допрос, те военные тайны, что он выдал реально, можно было выдавать безболезненно, немецкие части на плацдарме были уже прижаты к Волге и по мере возможности отводились на южный берег.
Касательно 18 ручных пулеметов на 520 человек в его батальоне, а также трех приданных Т-34 из бригады, номера которой он не знает, может быть всякое, однако с учетом того, что бригаде были приданы все-таки «Матильды» 196 ТБР, можно предполагать, что «капитан Борткевич» сохранил достаточно духа, чтобы лгать.
Согласно донесениям 114-й СБР, 25–26.09.1942 года в бригаде погибло двенадцать средних командиров и политруков, но никто из них не носил на петлицах капитанские шпалы и только один был близок по возрасту плененному «капитану Борткевичу», который указал датой рождения 28.12.1905 г. Если быть точным, то в бригаде за данные даты даже старшего лейтенанта среди погибших нет ни одного.
Зато следующим днем в бригаде проведен погибшим при авианалете именно капитан и именно командир батальона, только не четвертого стрелкового бригады, а автоматчиков – Василий Семенович Скрипин 1909 года рождения. Разница с заявленным «Борткевичем» возрастом менее четырех лет. Вместе с ним показаны «погибшими при бомбежке» военком батальона политрук М. В. Денисов, политрук роты М. К. Евстафиев и командир отделения сержант П. И. Носарев, которые, судя по записи в донесении, все похоронены в одной могиле в одном километре севернее д. Бродулино, вместе с «погибшим в бою» на сутки позже ст. сержантом С. К. Ивановым.
Если помнить о «Бритве Оккама» и не умножать сущности, то самыми вероятными становятся версии либо о вырезанном немецкой разведгруппой НП/КП штаба батальоне автоматчиков, либо о стычке немецких разведчиков с рекогносцировочной группой.
Так как гнев армейского руководства при получении донесения о пропавшем без вести от суток до нескольких часов до часа «Ч» в стычке с немецкой разведкой командире батальона был бы страшен и грозил командиру бригады минимум снятием с должности, данное происшествие вполне могли скрыть.
Версия неудачной рекогносцировки – наиболее вероятная. При выходе в окопы боевого охранения, а то и на нейтральную полосу, личные документы часто оставляли. Впрочем, даже если они и присутствовали, сохранивший присутствие духа, несмотря на пленение, человек вполне мог найти момент, чтобы их сбросить. С хладнокровием у «Борткевича» было более чем в порядке.
Взятие данного пленного было последним несомненным успехом немцев на плацдарме. Утром 26.07.1942 года советские войска перешли в наступление.
