5 июля 1942 года было подписано постановление Государственного комитета обороны (ГКО) №1878 «Об улучшении танков КВ». Оно стало отправной точкой для перехода от КВ-1 к облегченной версии танка, получившей обозначение КВ-1с. К 27 июля были изготовлены два опытных образца, а к 20-м числам августа в Челябинске приступили к серийному производству танка. Хотя КВ-1с не стал такой легендой, как КВ-1, именно эти машины участвовали в разгроме немцев в Сталинградской битве и сражались на Курской дуге. Их создание и производство являлись во многом вынужденной мерой, но КВ-1с продержался на конвейере ровно год, а на фронте задержался до конца 1944 года. Данный материал посвящен серийному производству этого танка, а также его боевому применению.
Чехарда с катками
Танку КВ-1с, как и его собрату КВ-13, «повезло» родиться в очень трудное для страны и Челябинского Кировского завода (ЧКЗ) время. Из-за срочного правительственного задания по освоению на ЧКЗ, а затем еще и на Уральском заводе тяжелого машиностроения (УЗТМ) производства средних танков Т-34 запуск в серию КВ-1с сопровождался огромными трудностями. После того, как УЗТМ перешел на выпуск Т-34, он перестал обеспечивать ЧКЗ корпусами и башнями. В связи с этим в Челябинске были вынуждены выпустить партию из 70 КВ-1с с корпусами КВ-1. Позже сложившаяся с производством корпусов ситуация еще не раз самым прямым образом влияла на производство танка.
Хватало проблем и на других направлениях. Одними из первых всплыли неприятности с опорными катками. На КВ-1 в это время ставились опорные катки, выполненные по чертежу 33–803, серийное производство которых было налажено с февраля 1942 года. Каждый такой каток имел массу 170 килограмм. Для КВ-1с конструкторское бюро СКБ-2 разработало облегченную конструкцию. Катки, получившие чертежный номер 33–65, устанавливались на двух опытных образцах КВ-1с, а также первых танках установочной партии. Конструкторам удалось снизить массу катка до 135 килограмм. Благодаря использованию таких катков удалось снизить массу танка на 420 килограмм.
Проблема опорных катков 33–65 заключалась в том, что они оказались малоподходящими для массового производства. С точки зрения литейной технологии они были неудачными. Сталелитейный цех, пытавшийся освоить их выпуск в июле-августе 1942 года, этого сделать так и не смог. В результате ЧКЗ был вынужден ставить на танки выпуска августа и частично сентября 1942 года старые опорные катки 33–803.
По требованию литейщиков во второй половине августа 1943 был разработан другой каток, получивший чертежный индекс 833–16. Он оказался еще легче, чем 33–65 – его масса составила 125 килограмм. В конструкции катка легко можно заметить сходство с опорным катком КВ-13, который разработали летом 1942 года. 23 августа каток 833–16 успешно прошёл сравнительные испытания на копре и с 31 августа был введён на танках. Правда, понадобилось некоторое время, чтобы освоить его производство, так что некоторые КВ-1с сентябрьского выпуска получили опорные катки старой конструкции, от КВ-1.
Запущенный в серию КВ-1с отличался от опытных образцов не только катками. По неизвестной причине машины раннего выпуска лишились поручней на корпусе и башне. Ряд изменений был внесен в конструкцию в сентябре-октябре. В течение сентября небольшой переделке подверглась система охлаждения, с 30 числа на танки стали ставить облегченные кривошипы и балансиры. 9 октября началась установка переделанной боеукладки, благодаря чему количество снарядов в боекомплекте удалось довести до 114 штук, а число дисков к пулемёту ДТ – до 49. В тот же день началась установка дополнительных баков для горючего и масла. Стоит отметить, что такие баки планировалось ставить на КВ-1с с самого начала, но по ряду причин их появление задержалось.
Еще одним существенным изменением конструкции стало появление нового опорного катка, получившего чертежный индекс 33–67. Согласно официальному списку изменений, появился он 5 ноября 1942 года и устанавливался на машины начиная с танка 210109. Впрочем, есть все основания полагать, что случился переход гораздо раньше – в октябре. Каток этот представлял собой немного измененный 833–16, который официально считался опытной конструкцией. В течение октября 1942 года оба типа катков ставились на танки параллельно.
С катками 33–67 связана довольно громкая история, случившаяся в ноябре 1942 года. С начала ноября стали фиксироваться массовые случаи выхода опорных катков из строя. Например, в 5-м гвардейском танковом полку (гв. тп) за 10–11 ноября из строя вышло 164 катка. На заводе начались серьёзные разбирательства. В результате выяснилось, что проблема не столько в конструкции катка, сколько в качестве изготовления.
Происходило всё это на фоне проблем с поставками литых деталей, приведших к тому, что выполнение программы сильно задерживалось. Если последний танк сентябрьского плана был принят 2 октября, то последний октябрьский построили 6 ноября, а сдали и вовсе 9. Свою лепту вносила и проблема с поставкой корпусов, что особенно было заметно в ноябре и декабре 1942 года. Последний «ноябрьский» танк был построен 7 декабря, сдали его 15 числа. Последний танк декабрьского плана ЧКЗ построил 10 января, а сдал 11. Такой была плата за развертывание в Челябинске выпуска Т-34.
Модернизация конструкции машины продолжалась и в последние два месяца 1942 года. С 1 ноября танки стали оснащаться траками шириной 650 мм, 28 числа на корпус вернулись поручни. Также в ноябре немного изменилось сидение командира, а опоры балансиров опорных катков были переведены на сварку. 25 ноября (официально – 2 декабря) в производство был внедрен модернизированный опорный каток, получивший чертежный номер 22–69. С его введением чехарда с катками для КВ-1с , наконец, прекратилась. 10 декабря появились поручни на башне. В целом декабрь стал для танка этапным: именно в этом месяце он претерпел наиболее серьезные изменения во внешнем виде.
Угасание интереса
Из-за целого ряда проблем реальные объемы выпуска КВ-1с отличались от ожидаемых. За 4-й квартал 1942 года планировалось изготовить 510 танков (145 в октябре, 170 в ноябре и 195 в декабре). Фактически же за октябрь было принято 165, в ноябре – 125 и столько же в декабре. Таким образом, за квартал было принято 415 КВ-1с.
В начале января случилось большое разбирательство по поводу приемки машин, спровоцированное запиской помощника военпреда инженер-капитана П.Н. Котова. Случилось это на фоне конфликта Котова со старшим военпредом по ЧКЗ инженер-капитаном И.Н. Скрибцовым. По итогам разбирательства правда оказалась на стороне Скрибцова, у которого, к слову, были весьма натянутые отношения и с наркомом танковой промышленности Зальцманом. Связано это оказалось с отказом Скрибцова осенью 1941 года «продавливать» приемку танков задним числом. Что же касается инженер-капитана Котова, то его желание перейти с ЧКЗ куда-нибудь в другое место закончилось весьма неожиданно. Его направили на должность помощника начальника 6-го отдела Главного управления трофейного вооружения, где он руководил разделкой трофейной техники.
Проблемы с производством КВ-1с продолжали сказываться и в 1943 году. При плане в 124 танка на январь заводу удалось сдать 93 машины (в сводках завода 92). Видя проблемы, с которыми столкнулся завод, план на следующий месяц заметно снизили – до 62 машин. Он был даже перевыполнен – за февраль было сдано 72 КВ-1с. В марте при задании в 60 танков было сдано 52, но при этом заводу были зачтены еще 11 ремонтных машин, что позволило выполнить месячный план.
Трудности с выполнением плана отнюдь не означали, что конструкция танка останется неизменной. Согласно утвержденному протоколу изменений на 1943 год, датированному 24–25 января 1943 года, КВ-1с ожидал целый ряд метаморфоз. Еще в декабре 1942 года был разработан проект переделанного корпуса, лобовая деталь которого состояла из двух частей. Это упрощало изготовление детали, которую делали гнутой, да еще и с разной толщиной половинок. Согласно планам, к 15 февраля предполагалось испытать новую деталь обстрелом. На практике выполнение этой задачи затянулось до лета, а далее она и вовсе исчезла из планов.
Еще одним изменением должна была стать новая крышка люка радиста, которая могла бы открываться вне зависимости от положения башни. Допускалось изготовление двустворчатой конструкции. Эту модернизацию также не довели до реализации. Примерно то же самое случилось и с решением изготавливать броневые листы толщиной 60 мм из брони высокой твердости. В результате в январе конструкция танка изменилась минимально: были переделаны тяги приводов, а также цилиндрическая бронировка антенного ввода была заменена на треугольную.
Не изменилась ситуация с планировавшейся модернизацией и в дальнейшем. Весьма острой, например, была проблема обзорности из командирской башенки. Предполагалось заменить ее новой башенкой, спроектированной по типу башенки КВ-13 второго варианта, которая также имела люк для выхода. Позже было спроектировано еще два варианта башенки, в итоге опытный танк получил конструкцию, разработанную по настоянию помощника начальника 6-го отдела инженера-майора Пестова. Эту башенку предполагалось также ставить и на КВ-1с, но дальше планов дело не продвинулось.
За рамки опытных работ не продвинулся и переход на изготовление башни из брони высокой твердости, хотя испытания, проведенные в середине марта 1943 года, показали правильность идеи. Все изменения башни за март свелись к тому, что на ее бортах и корме появились рымы. Ничем закончились и опытные работы по установке вентилятора в крыше башни, перископических приборов MK-IV или Т-80.
Вместе с тем, некоторые переделки конструкции танка имели место. С 1 февраля в КВ-1с стал устанавливаться телескопический прицел 10Т-7. В марте имели место некоторые изменения, связанные с радиооборудованием, в апреле а конструкцию были введены планки защиты погона на крыше корпуса.
Спуск на тормозах многих предложение по модернизации напрямую связан с тем, что КВ-1с перестал считаться танком, имеющим какие-то отдалённые перспективы. Заводское руководство, как и Народный комиссариат танковой промышленности (НКТП), считало приоритетным другой танк – КВ-13 второго варианта, он же ИС-1. Он был лучше защищен, его башня оказалась более просторной, установка вооружения была более удобной, а сама его конструкция обладала более значительным потенциалом для будущей модернизации. В постановлении ГКО №2943 от 24 февраля 1943 года речь шла не только об опытных образцах этих машин, но и о танках установочной партии. Фактически наверху КВ-1с уже «похоронили», весной 1943 года его должен был сменить в серии ИС-1. Вопрос в том, что итоги испытаний «преемника» оказались, мягко говоря, неоднозначными.
Кроме того, дальнейшему нахождению на конвейере КВ-1с был обязан немецкому «Тигру». Проведенные в апреле 1943 года испытания обстрелом немецкого танка выявили тот факт, что 76-мм пушка Ф-34 почти ничего не может с ним сделать даже при стрельбе в борт практически в упор. ИС-1 пришлось переделывать под новую пушку калибра 85 мм. Аналогичные работы начались и в отношении КВ-1с, чему будет посвящен отдельный материал. Понятно, что подобные работы не выполняются мгновенно, поэтому пока конструкторы работали над установкой в танки более мощного орудия, «старый» КВ-1с продолжал выпускаться.
Подготовка к выпуску установочной партии ИС-1 прямо сказалась на выпуске КВ-1с в апреле 1943 года. Вместо 85 запланированных танков удалось сдать всего 50, ограничивающим фактором стали корпуса и башни. С учетом того, что установочную партию ИС-1 корпусами обеспечивал именно завод №200, неудивительно. Кроме того, ЧКЗ на базе КВ-1с с февраля 1943 года выпускал СУ-152, что также повлияло на объемы выпуска танков. Наверстать упущенное в значительной степени удалось в мае: при плане в 50 танков ЧКЗ сдал 75 машин, плюс 4 ремонтных. Похожий скачок наблюдался и летом: в июне при плане в 42 машины их было сдано 30, а в июле при плане в 38 было сдано 52 танка, из которых 1 переделали в опытный КВ-85 (объект 238).
В июле были внесены последние крупные изменения в конструкцию КВ-1с. Появились съемные передние брызговики, поменялась конструкция пробки заливного отверстия на люке доступа к двигателю, а также изменилась форма кожухов выхлопных патрубков.
Последние 39 КВ-1с были сданы в августе 1943 года. Впрочем, можно сказать, что КВ-1с ушел, чтобы остаться. Поскольку новый ИС-1 (объект 237, он же ИС-85) требовал времени для запуска в серийное производство, с августа началось производство КВ-85. Во многом это был тот же КВ-1с. Всего же с августа 1942 по август 1943 года было выпущено 1086 КВ-1с, еще 15 танков на заводе подверглись капитальному ремонту.
Тяжелый танк переходного периода
КВ-1с поставлялся в войска с начала сентября 1942 года. Первым соединением, получившим эти машины, стала 58-я танковая бригада. Стоит отметить, что в течение сентября в танковые бригады поступали смешанное танковое пополнение. Например, в 33-ю танковую бригаду 26 сентября 1942 года прибыли КВ-1с и КВ-1 колонны «Потребкооперация». С большой долей вероятности можно предположить, что при таких смешанных поставках в подразделения поступали КВ-1с с коробками передач КВ-1. Некоторое число подобных танков было выпущено как раз в сентябре. 8 октября, согласно распоряжению Сталина, начали формироваться гвардейские танковые полки. Из них 4 (номера с 47-го по 50-й) получили на вооружение английские танки Churchill, еще 17 получили КВ-1с. Формировались полки по штату №010/267, согласно которому в каждый полк попадало по 21 танку. Организационно-штатная структура, согласно которой тяжелые танковые полки получали по 21 машине, использовалась вплоть до конца войны.
Отзывы из частей по поводу КВ-1с оказались неоднозначными. Спешка с выпуском машин привела к наличию ряда дефектов производственного характера. Кроме того, в ноябре 1942 года имели место массовые случаи выхода из строя опорных катков. Немалое число претензий имелось и к 8-скоростным коробкам передач, причем речь шла не о конструктивном дефекте, а о небрежной сборке. В целом низкое качество изготовления, напрямую связанное с перегруженностью ЧКЗ, стало главной причиной плохого качества продукции. Безусловно, войскам были очень нужны Т-34, но за спешную организацию из массового выпуска приходилось платить. Собственно говоря, и Т-34 челябинского производства страдали массой производственных дефектов, особенно критичной была ситуация с их траками.
Впрочем, проблемы КВ-1с были связаны не только с браком. Из войск с октября 1942 года стали поступать жалобы, которые были связаны уже с конструктивными особенностями машины. Заявления полигонных испытателей о том, что расчет боевого отделения КВ-1с работает в нормальных условиях, несколько отличалось от реальности. Масса претензий высказывалась к месту командира. Командирская башенка оказалась неудобной, кроме того, у нее имелось обширное (порядка 30 метров) мертвое пространство спереди. Не самой лучшей идеей оказалась установка перед ней перископического прицела, который частично перекрывал обзор.
Уже позже, когда КВ-1с пошли в бой, появилась еще одна существенная претензия. Отсутствие у командирской башенки люка резко снижало шансы экипажа на быстрое покидание башни в случае поражения танка. Установка кормового пулемета была выполнена неудобно. Помимо того, что командир упирался в него спиной, так еще при стрельбе наводчик был вынужден сдвинуться максимально вперед. При этом вести огонь из орудия он не мог.
Масса претензий имелась и к оптике танка. Установка телескопического прицела ТМФД была выполнена таким образом, что кромка отверстия частично закрывала обзор. Хотя информация об этом поступила еще в ноябре 1942 года, поменяли прицел только в марте 1943. В ходе учений, а затем и боевых действий, выявилась серьезная проблема со смотровыми приборами: при стрельбе их стеклоблоки нередко лопались. Также поступали жалобы на слишком высоко установленные перископические приборы.
Производственные и конструктивные дефекты при той спешке, в которой разрабатывался и ставился на конвейер КВ-1с, оказались неизбежными. Вместе с тем, Сталинскую премию коллектив создателей КВ-1с получил не просто так. Дебют КВ-1с под Сталинградом показал, что идея создания облегченного тяжелого танка, на котором ради подвижности пришлось пожертвовать броней, оказалась верной. Высокая подвижность неоднократно становилась важным в боевых условиях параметром. Кроме того, даже с перечисленными дефектами КВ-1с оказался намного надежнее своего предшественника, КВ-1. Эта машина смогла выдерживать длительные марши, что стало крайне важным в ходе наступательных операций конца 1942 – начала 1943 года.
Отдельно стоит остановиться на бронировании. Существует мнение, что облегчение хорошо защищенного КВ за счет уменьшения брони было ошибочным решением. Но здесь следует учесть, что развитие немецкой артиллерии не стояло на месте. Уже с весны 1942 года немецкие части стали оснащаться противотанковой артиллерией, танками и самоходными установками, для которых броня КВ-1 не была большой проблемой. Наконец, с зимы 1943 года на полях сражений стали появляться немецкие тяжелые танки Pz.Kpfw. Tiger Ausf.E. 88-мм бронебойный снаряд их орудия пробивал броню КВ-1 на дистанции в 1,5 километра. А на Курской дуге в июле 1943 года дебютировали тяжелые танки Pz.Kpfw. Panther, чьи 75-мм орудия KwK 42 L/70 имели еще более высокие показатели бронепробития.
Одним словом, более толстая брони КВ-1 перестала быть существенным преимуществом с развитием противотанковой артиллерии. При этом подвижность советского тяжелого танка оставляла желать лучшего. КВ-1с, обладавший более высокой подвижностью и менее «слепой», оказывался на поле боя лучше предшественника.
Звезда КВ-1с стала заходить в конце 1943 года, когда в войска стали поступать сначала КВ-85, затем ИС-1, а позже ИС-2. Несмотря на это, в некоторых частях эти танки продолжали сражаться и осенью 1944 года. Прежде всего, это касается Ленинградского фронта. Он оказался своеобразным заповедником, где можно было встретить множество танков, которые уже считали давно ушедшими с поля боя на остальных участках советско-германского фронта, например, БТ-5 и Т-26. КВ-1с появились на Ленинградском фронте летом 1943 года. Здесь они сражались плечом к плечу с КВ-1, отдельные из которых к тому моменту имели за спиной по 2,5–3 года боевой карьеры. В последний раз КВ-1с использовались осенью 1944 года при освобождении Прибалтики.
Отдельно стоит упомянуть тягачи, которые строились на базе КВ-1с. Первые переделки этих танков в эвакуационные машины датированы февралем 1944 года. На бронетанковом ремонтном заводе (БТРЗ) №1 таким образом переделали 6 танков. Параллельно с этим переделывать КВ-1с в тягачи начали и на БТРЗ №6, за февраль там подобную конверсию прошли 4 танка. Связано это было с тем, что тягачи-эвакуаторы в РККА являлись большой редкостью, а производство «Ворошиловцев» закончилось осенью 1941 года. В качестве базы для тягачей использовались не только КВ-1с, но и КВ-1. Объем производства таких машин оказался небольшим. Единичные машины выпускали ремзаводы №1 и №7. Наиболее массово тягачи на базе КВ-1 и КВ-1с строил ремзавод №6. Например, за июль 1944 года здесь было сдано 14 тягачей.
Автор благодарит Сергея Орешина (г. Москва), Игоря Желтова (г. Москва) и Егора Огородникова (г. Санкт-Петербург) за помощь в подготовке данного материала.
Источники:
- Материалы РГАЭ
- Материалы ЦАМО РФ
- Материалы РГАСПИ
- Архив Сергея Орешина
- Архив музея ЧТЗ
- Архив Геннадия Малышева
- Фотоархив автора
Комментарии к данной статье отключены.