Под палящим июльским солнцем на высоком западном берегу Дона зарывались в землю курсанты учебного батальона 184-й стрелковой дивизии. Во время перекуров бойцы смотрели на гладь реки и мост через Дон, по которому на восточный берег шли стада скота, скрипели повозки с беженцами, сновали туда-сюда полуторки. Временами красноармейцы дружно оглядывались на запад: из степи доносился еле различимый рокот, и все понимали, что это не гроза. Утром 23 июля 1942 года XIV танковый корпус вермахта атаковал оборону дивизий советской 62-й армии. Целью наступления немецких танков был Сталинград, но сначала подвижные соединения армии Паулюса должны были захватить переправы у Калача.
Тонкая красная линия
22 июля 1942 года немецкая группа армий «А» передала под командование XIV танкового корпуса следующие части: дивизион тяжёлых гаубиц, дивизион 100-мм пушек, дивизион 210-мм мортир, наблюдательный дивизион, миномётный полк, два сапёрных батальона, 10 мостовых колонн, а также 9-й пулемётный батальон и 12-й зенитный полк. В тот же день корпус получил 1285 кубометров горючего — в вышестоящие штабы ушло донесение, что этого количества бензина вполне хватит для наступления дивизионных боевых групп к Дону.
Танковый корпус генерала Густава-Антона фон Витерсхайма (Gustav Anton von Wietersheim) на ходу занял боевой порядок. Вдоль берега Дона к станице Клетской двигались 3-я (10 Pz.Kpfw.II, 28 «длинных» Pz.Kpfw.III, четыре «длинных» Pz.Kpfw.IV, четыре самоходных орудия) и 60-я (16 Pz.Kpfw.II, 34 «длинных» Pz.Kpfw.III, четыре «длинных» Pz.Kpfw.IV, восемь самоходных орудий) моторизованные дивизии (мд). На правом фланге в 40 км южнее шли танки 16-й танковой дивизии (тд) — 70 «длинных» и 17 «коротких» Pz.Kpfw.III, 15 «длинных» и семь «коротких» Pz.Kpfw.IV. Между танковыми кулаками двигалась 113-я пехотная дивизия (пд), полки которой уже несколько дней вели бои с передовыми отрядами советской 62-й армии.
192-я стрелковая дивизия (сд) полковника А.С. Захарченко занимала оборону в полосе общей протяжённостью до 40 км, от станицы Клетская, через высоту 227.3 и хутор Евстратовский до хутора Калмыков. Два её стрелковых полка — 427-й и 753-й сп — занимали первую линию, а 676-й сп в качестве передового отряда уже несколько дней вёл бои с двигавшимися на восток частями 6-й армии генерала танковых войск Фридриха Паулюса, постепенно отходя к фронту своей дивизии. В свою очередь, два передовых полка по фронту имели по два стрелковых батальона, и по одному батальону — во второй линии. Разрыв между стыками батальонов первого эшелона обороны доходил до 5–7 км, и, как сказано в отчёте дивизии, «эти промежутки оборонялись, а, вернее, охранялись взводами автоматчиков».
Сосед 192-й сд с левого фланга — 33-я гв.сд — имела гораздо менее протяжённый фронт обороны (около 16 км), а у 181-й сд было 19 км. Самые плотные боевые порядки были у 147-й и 196-й сд по обе стороны от железной дороги у Суровикино — менее 10 км. Таким образом, советское командование предполагало, что удар противника будет нанесён вдоль железнодорожной линии Сталинград — Лихая. Также стоит учесть, что 196-я сд занимала полосу фронта, предназначенную для 64-й армии. Её дивизии должны были встать в оборону от Суровикино до станицы Суворовская, но к моменту наступления XIV танкового корпуса вермахта передовые части 64-й армии генерал-лейтенанта В.И. Чуйкова только выходили в назначенный район. Западнее Калача в резерве командующего 62-й армией генерал-майора В.А. Колпакчи стояла 184-я сд, а также 1177-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк (иптап) и 649-й отдельный танковый батальон (отб).
Согласно журналу боевых действий 62-й армии, действиями передовых отрядов и авиаразведкой было установлено накопление немецких танков (до 100 единиц) в районе хуторов Большой и Пронин. Фактически, по прямой боевым группам немцев оставалось порядка 40 км до рубежа обороны 192-й сд. Советское командование сразу отреагировало на угрозу правому флангу: 21 июля приказом начальника штаба Сталинградского фронта генерал-майора П.И. Бодина весь резерв 62-й армии, а также 40-я танковая бригада (тбр) подполковника К.В. Скорнякова (10 КВ-1, 20 Т-34 и 16 Т-60) направлялись в полосу 192-й сд. В ночь на 23 июля стрелковые полки 184-й сд, которой командовал полковник С.Т. Койда, подошли к хутору Верхняя Бузиновка.
«Месть за 1941 год»
23 июля в 09:00 (здесь и далее при описании действий немецких войск приводится берлинское время, а советских — московское, на час вперёд) после скоротечного боя танки и мотопехота 3-й мд заняли станицу Клетскую. Оставив позади боевое охранение, колонна немецкой бронетехники повернула на юг, в направлении хутора Платонов, двигаясь фактически уже в тылу 192-й сд.
Боевая группа 60-й мд атаковала центр обороны 427-го сп подполковника П.П. Исупова на стыках 1-го и 2-го батальонов, после чего врезалась в оборону 3-го батальона. Прорваться с ходу немцам не удалось, поэтому 103-му танковому батальону 3-й мд было приказано, повернув на запад, ударить во фланг советских частей. Но вскоре немецким танкистам самим понадобилась помощь. Шедшая в авангарде 1-я танковая рота, попав под огонь советских танков, нырнула в балку:
«При обычных обстоятельствах балка считалась бы непроходимой, но сейчас решающими были доли секунды. Всё прошло хорошо. Две следующие роты нашли ряд кустов, которые давали им укрытие. Однако для ведущей роты, в которой находился командир майор Йост фон Райнхардт (Jobst von Reinhardt), наступили часы величайшей опасности. Русские атаковали овраг концентрически, но когда они показались над краем балки, их снова и снова ловили снаряды отчаянно сражающейся роты и отбрасывали назад. Девять вражеских танков были подбиты. Русские вслед за этим попытались уничтожить роту большим охватом, но теперь сами попали в ловушку. Неожиданно они наткнулись на наш братский 160-й батальон, который подошёл совершенно незамеченным, и были разбиты с тяжёлыми потерями. Только к вечеру батальону удалось полностью освободиться от опасного окружения».
В отчёте советского 649-го отб, накануне прибывшего в хутор Платонов, контратака идущих на хутор немецких танков, проведённая во взаимодействии с 3-м батальоном 427-го сп и противотанкистами, описана так:
«В 15:30 [батальон] вступил в бой. Пехота действовала нерешительно, артогнём поддержки не было, обещанный залп реактивными снарядами не был дан. 649-й отб ведёт бой, имея боевой порядок: 1-й эшелон — рота Т-34 в линию, за ней 2-й эшелон — рота Т-60. В результате боя потеряно 19 Т-34 и 6 Т-60. Противник при поддержке орудий сопровождения и до 35 танков встретил атаку 649-го отб огнём с места. В результате батальон понёс большие потери и отошёл».
Общие потери 103-го танкового батальона за 23 июля составили четыре человека убитыми, в том числе командира 2-й роты, а также 16 унтер-офицеров и солдат ранеными. О потерях танков немцы не сообщали. С новыми длинноствольными 50-мм и 75-мм орудиями немецкие танки теперь могли на равных противостоять советским Т-34. Лейтенант из 3-й мд фон Штадлер писал: «Наконец-то мы имели орудия, способные брать «тридцатьчетвёрки». Мы отомстили за 1941 год».
Отправленная на усиление 192-й сд 40-я тбр также ночью прибыла в Селиваново. Утром подполковник Скорняков выслал разведку на высоты южнее Клетской, при этом один Т-60 по ошибке подбили свои же противотанкисты. В 10:00 разведчики доложили — западнее Селиваново с запада на восток движется колонна длиной в 1 км (рота танков и батальон пехоты). По приказу комбрига 2-й танковый батальон должен был атаковать колонну противника, но в этот момент другая группа немецких танков появилась западнее Селиваново. Танкисты 2-го танкового батальона и артиллеристы бригады встретили врага огнём с места. В результате двухчасового боя батальон потерял пять Т-34, из них три — сгоревшими, заявив об уничтожении девяти танков и двух бронетранспортёров.
После 14:00 40-я тбр отбила три атаки танков, сама пыталась контратаковать 60-ю мд немцев в направлении Клетской, но продвижения не добилась. Подполковник Скорняков обратился к командиру 1177-го иптап подполковнику Иванову с предложением совместно ударить на север, но артиллерист отказал, сославшись на ожидание приказа из штаба 62-й армии. Из заявленных бригадой 20 уничтоженных и подбитых немецких танков 11 записали на счёт 1-й роты старшего лейтенанта П.Ф. Конькова, который своими девятью «тридцатьчетвёрками» вёл манёвренный бой, лично подбил два танка, но и сам пал смертью храбрых.
К вечеру боевые порядки 40-й тбр четыре раза штурмовали 12 пикировщиков «Юнкерс» Ju 87. В это же время подполковник Скорняков получил приказ за подписью командиров 192-й и 184-й сд. В нём бригаде ставилась задача во взаимодействии с 262-м сп 184-й сд уничтожить прорвавшихся немцев на высотах южнее Клетской, но пехота в Селиваново не подошла, и атака не состоялась. В течение дня бригада подполковника Скорнякова потеряла один КВ, восемь Т-34 и один Т-60.
В отчёте 192-й сд о положении 427-го сп, в глубине обороны которого дрались танковые батальоны, говорится: «В ходе пятичасового боя 3-й стрелковый батальон и рота 2-го стрелкового батальона были полностью уничтожены, а с выходом танков на высоту 227.3 и к командному пункту полка связь с 1-м и 2-м батальонами была потеряна. В свою очередь, 753-й и 676-й стрелковые полки боя не вели, так как противника перед обороной полков не было». Оставшиеся бойцы и командиры 427-го сп продолжали удерживать оборону, сообщив в штаб дивизии, что находятся в окружении.
С наступлением темноты 3-я и 60-я мд немцев заняли на ночь оборону на высотах южнее станицы Клетской, получив приказ на выполнение прежней задачи — выход к Дону у Калача.
Удар по гвардейцам полковника Утвенко
Рано утром 23 июля 16-я тд генерал-майора Хубе начала движение на восток, и в 06:00 была остановлена огнём советских танков, идентифицировав их как «вражеский арьергард». Это был 651-й тб, который прикрывал отход передового отряда 33-й гв.сд. Танкисты заняли оборону у грейдера на совхоз Копанья и прикрыли возможное направление удара от хутора Липовский. Во время скоротечного танкового боя пришёл приказ штаба 33-й гв.сд: батальону отойти на юго-восток к хутору Рожки, заняв высоты севернее населённого пункта. На хуторе находился командный пункт командира 33-й гв.сд полковника А.И. Утвенко. Во время отступления 651-й отб потерял три танка Т-60.
В дивизионной истории 16-й тд говорится о тяжёлых боях. Боевая группа полковника Мартина Латтмана (Martin Lattmann) была отброшена обратно «русской добровольческой дивизией». Стрелки батальона гауптмана Альфреда Мюса (Alfred Müs) под прикрытием артиллерии «достигли вражеских окопов и бункеров, их пулемёты прижали противника к земле, гренадёры попрыгали с бронемашин, и, используя ручные гранаты, выкурили русских из их укрытий. Русские оборонялись упорно и использовали новейшие противотанковые гранаты. Передвижение по полю боя осложнялось минными полями. Однако к вечеру эти оборонительные позиции были прорваны. Боевая группа майора Хеннинга фон Вицлебена (Henning von Witzleben) вошла в прорыв на юго-восток».
В помощь гвардейцам Утвенко из полосы 181-й сд был переброшен 650-й отб, который к 17:00 сосредоточился на высотах севернее хутора Рожков с задачей атаковать колонну танков и мотопехоты, идущую от совхоза Копанья в направлении высоты 200.0. Комбат развернул танки на высотах и с места обстрелял противника. После огневого налёта немецкие танки открыли ответный огонь и изменили маршрут; часть бронетехники пошла на восток, часть вернулась в совхоз Копанья. Уже в сумерках одна рота Т-34 попыталась догнать прорвавшуюся группу. Батальон доложил, что потерял шесть Т-34 и один Т-60, об уничтоженных немецких танках ничего не сообщалось.
Вот как позднее описывал день 23 июля миномётчик 33-й гв.сд Александр Курченко:
«В шесть часов утра на наш полк двинулась целая лавина, больше сотни немецких танков. Полк был окружён врагами и отрезан от дивизии. В этот страшный день из нашей миномётной роты в 72 человека в строю осталось всего лишь 11…
Танк с чёрно-белым крестом на башне внезапно остановился у бруствера нашего окопа. Из распахнутого люка показался танкист в чёрной форме и гортанно крикнул: «Русь, сдавайсь!» Стоявший рядом со мной Виктор Пучков вскинул винтовку, но тут же упал, сражённый выстрелом танкиста. И вот уже в окоп летит граната. Взорвавшись под упавшим Виктором, она не зацепила меня осколками. Люк захлопнулся, танк взревел двигателем и принялся утюжить наши окопы, наполовину присыпав землёй и меня. Придя в себя, я увидел ужасную картину. Кроме меня и тяжело раненного Домбровского, из расчёта в живых не осталось никого. Миномёт был также раздавлен гусеницами танка. Перебинтовав раненого и собрав медальоны и комсомольские билеты убитых товарищей, я стал ждать темноты, так как кругом стояли немецкие танки».
Таким образом, к вечеру 23 июля боевой группе фон Вицлеблена удалось прорваться в тыл дивизии полковника Утвенко. В 20:50 в дивизии XIV танкового корпуса немцев поступили следующие задачи штаба группы армий «Б» по продолжению операции:
«Цель наступления — Калач. При невозможности захвата там мостов — планомерная подготовка к форсированию. В случае удачного захвата — прорыв массой танковых и моторизованных сил к Сталинграду с прикрытием флангов пехотой».
Тем же вечером XIV танковому корпусу переподчинили 177-й и 244-й батальоны штурмовых орудий, а также 521-й батальон истребителей танков. Последний помимо «Мардеров» III имел на вооружении очень необычную технику: одну 105-мм самоходную установку «Толстый Макс» (Dicker Max) и одну 128-мм самоходную установку «Упрямый Эмиль» (Sturer Emil). В корпусе 521-й батальон подчинили штабу 113-й пд.
На линии Калмыков — Копанья
На фронте 84-го гв.сп, через который прорвалась боевая группа 16-й тд, весь день гремел бой. Все три полка 113-й пд атаковали позиции гвардейцев, в штаб XIV танкового корпуса шли доклады об упорном сопротивлении с хорошо подготовленных замаскированных позиций в районе юго-западнее Калмыкова и самом Калмыкове, и о неприятеле, который окапывался на высотах севернее Манойлина. Дополнительно продвижению пехотинцев генерал-лейтенанта фон Арнима (Hans-Heinrich von Arnim) сильно мешала заминированная местность. Отметили немцы и три налёта групп численностью по 10 машин одномоторных бомбардировщиков и истребителей с бомбами, которые обстреливали и бомбили колонны и позиции вдоль дороги от Перелазовского на совхоз Копанья.
За день боя 113-я пд захватила 38 пленных. В журнале разведывательного отдела дивизии говорится, что «передовые части противника находятся в 2,5 км западнее отметки 156.3 (5 км юго-западнее Калмыкова)». Можно предположить, что одно из подразделений 84-го гв.сп продолжало держаться в указанном районе в окружении. Ввод в бой курсантского полка Краснодарского пехотного училища позволил отбить Копанью и закрепиться на высотах около совхоза, однако удар 113-й пд окончательно обрушил оборону 84-го гв.сп, часть подразделений и штаб которого отошли на север, в полосу 192-й сд.
Окружение
Командование 62-й армии с разрешения штаба фронта бросило в бой вышедшие накануне за Дон бригады 13-го танкового корпуса (тк) полковника Т.И. Танасчишина. В трёх бригадах корпуса числилось 94 Т-34, 63 Т-70 и 10 броневиков, в 20-й мотострелковой бригаде (мсбр) было 857 человек. Приказ штаба 62-й армии, датированный 05:00 24 июля, звучал следующим образом:
«13-му танковому корпусу уничтожить прорвавшегося противника в районе Первомайский. Восстановить положение на участке 33-й гв.сд. Основное направление атаки 173.8, 191.3, 200.0, 198.3. Начало действий 10:00».
Согласно этому же приказу, полковнику А.И. Утвенко предписывалось использовать удар 13-го тк, силы курсантского полка Краснодарского пехотного училища и отдельных танковых батальонов, чтобы восстановить фронт 33-й гв.сд. Одновременно командованию 196-й сд приказывалось «со всей артиллерией и танками, не ожидая смены всех частей дивизии, немедленно выдвинуться в район Скворин — Гуреев. Всю артиллерию распределить по колонне для отражения возможных нападений танковых групп».
Стоит пояснить фразу «не ожидая смены всех частей». После выхода 62-й армии в излучину Дона 196-я сд заняла оборону от Суровикино на юг — то есть, фактически половину всего фронта 64-й армии, дивизии которой вышли на западный берег Дона позднее. В момент прорыва фронта армии генерала Колпакчи полки 196-й сд передавали участки обороны подходившим частям 64-й армии.
ЦАМО РФ
На рассвете 24 июля, пока танкисты корпуса Танасчишина и дивизии 62-й армии получали по радио задачи, пришли в движение немецкие боевые группы. Танковые батальоны 3-й и 60-й мд, отбив атаку 262-го сп, устремились на юг.
В то же время, ударив в стык полков 33-й гв.сд и 192-й сд у хутора Калмыков, боевая группа Латтмана (танковый батальон, панцергренадёрский батальон, артиллерийский дивизион и мотоциклисты) прорвала оборону и, пройдя более 20 километров, атаковала Верхнюю Бузиновку. В истории дивизии генерала Хубе говорится:
«Танки находились под сильным артиллерийским обстрелом, атаковав село с фронта. Одновременно две танковые роты сбили противника с флангов. Стремительным натиском была уничтожена 12-см батарея и враг обращён в бегство. Артиллерия обстреливала убегающие толпы. В середине дня Верхняя Бузиновка была захвачена. Через несколько часов боевая группа приступила к предусмотренному развороту направо, по западному берегу Лиски достигла Суханова и зачистила село».
Согласно журналу боевых действий 62-й армии, около 12:30 до 40 танков и батальон мотопехоты вышли на командные пункты 192-й и 184-й сд в Верхней Бузиновке и рассеяли их. Командир 192-й сд полковник А.С. Захарченко погиб, о командире 184-й сд полковнике С.Т. Койде информации не было. В штабе армии констатировали, что управление дивизиями потеряно.
После того, как боевая группа Латтмана ушла из села на юг, через Верхнюю Бузиновку и восточнее прошли колонны моторизированных дивизий. За полдня 60-я мд сделала чуть больше 30 км и из-за отсутствия топлива встала на высотах восточнее хутора Осиновского. В истории 3-й мд говорится, что после ухода танков 16-й тд в Верхней Бузиновке были встречены советские танки и пехота, которые в последующем бою были отброшены на юго-запад. Речь идёт об остатках 644-го отб, по сообщению которого также стало известно, что «штаб 192-й сд рассеян танками противника».
Одну танковую роту командование 3-й мд развернуло от Верхней Бузиновки на восток, к хутору Оськинский, где размещался 153-й медико-санитарный батальон 192-й сд. Военврач М.Д. Влайкова вспоминала после войны:
«В тот день было очень много раненых. Вдруг по палаткам застучали пули. Оказывается, к хутору прорвались немецкие танки с десантом автоматчиков. Наши врачи А. Толстых, В. Попов и другие заняли оборону вместе с курсантами учебного батальона. Отбились мы, но потери были большие. Погибли юные, совсем девчонки — санитарки Клава Иванова, Катя Вамбулевич. Был смертельно ранен в голову наш политрук Немов, тяжело ранен начсандив подполковник медслужбы Ивков, военфельдшер Куцева. И я была ранена сразу тремя пулями, чудом оставшись жить. Колонна машин медсанбата рванулась через заслон. Но не всем удалось пробиться. Немецкие танкисты и автоматчики безжалостно били по машинам с красными крестами, жгли их, убивали раненых и медработников».
На 10 км больше удалось проехать частям 3-й мд, занять высоты у колхоза Красный Скотовод, собрать остатки топлива для небольшого передового отряда, который вырвался ещё на 10 км южнее и занял хутор Липо-Логовский. До моста через Дон оставались считанные километры.
Батареи 614-го иптап, разбросанные по высотам в районе совхоза «10 лет Октября», хуторов Плесистовский и Скворин, вступили в бой боевыми группами моторизованных дивизий немцев. К вечеру артиллеристы отчитались, что разбили обоз, уничтожили самолёт, шесть танков, пять миномётов, три пулемёта и до 75 солдат, но потеряли несколько орудий с тракторами, а потому были вынуждены отойти на юг.
Южнее Клетской
Утром 24 июля 649-й отб, сохранивший на ходу семь Т-60 и один Т-34, получил из штаба 192-й сд задачу атаковать скопление автомашин у хутора Ореховского. После начала атаки ударом немецких моторизированных дивизий, начавших наступление на юг, батальон был отрезан от 40-й тбр. Встретив дивизион «катюш» 47-го гв.минп, который вёл огонь по Ореховскому, танкисты 649-го отб помогли гвардейцам не попасть под удар. Журнал боевых действий полка гвардейских миномётов сообщает:
«После залпа дивизион отошёл к хутору Венцы и был обстрелян встречной колонной танков противника. Дорога была перерезана, и дивизион степью пошёл на северо-восток, прикрываясь сзади четырьмя танками, которые и сдерживали немецкие танки».
Командир 40-й тбр продолжал выполнять приказ о восстановлении положения 427-го сп. Утром танки три раза атаковали высоты южнее Клетской, но пехота под сильным огнём не продвигалась, и танкисты возвращались на исходные позиции. Боеприпасы были на исходе, а связи ни с армией, ни с дивизиями не было.
К 16:00 в район Селиваново подошли части 427-го, 262-го и 767-го сп, а также истребители танков 1177-го и 1186-го иптап. Командование этой группой принял на себя полковник В.К. Скорняков, который, собрав командиров, отдал приказ уточнить наличные силы собравшихся. Однако группа полковника Скорнякова просуществовала всего несколько часов: в 21:30 24 июля в расположении отрезанных частей приземлился самолёт У-2 с начальником оперотдела 62-й армии полковником К.А. Журавлевым. Командование отправило его для выяснения положения окруженцев и руководства ими.
Вероятно, в штабе 62-й армии и Сталинградского фронта рисовали довольно мрачную картину положения 192-й и 184-й сд, поэтому первое сообщение полковника Журавлева из района действия отрезанных частей полно оптимизма:
«Приземлился в Майоровском, что 12 км западнее Верхней Бузиновки. Остался в расположении 1177-го иптап, полк сегодня отбил атаку 65 танков. Подбито 8 танков и несколько автомашин с пехотой. Стоят на месте 753-й сп, 294-й сп, 3-й батальон 292-го сп, 676-й сп, 616-й иптап, 1186-й иптап и 40-я тбр. В общем, пока всё в порядке. Я ещё всё не уточнил, но картина радостная. Настроение хорошее. Сегодня приму все меры, [чтобы] установить полную картину. Одно плохо — это отсутствие огнеприпасов. Все тылы отрезаны и боеприпасов нет, а где есть — крайне ограниченно. Питание буду разрешать за счёт местных средств. Крайне желательно иметь радиостанцию».
Вслед за подвижными частями 3-й и 60-й мд днём 24 июля к Клетской подошли егеря 100-й легкопехотной дивизии (лпд) вермахта. Её 227-й пехотный полк (пп) выбил части 427-го сп из станицы, а 369-й пп, укомплектованный хорватами, выдвинулся к Селиваново. Находившиеся на левом берегу Дона подразделения разбитой 38-й армии докладывали в штаб, что Дон переплывают красноармейцы из 427-го сп. Командир полка подполковник П.П. Исупов с тех пор числится пропавшим без вести.
Несмотря на неудачные атаки советских танков на Клетскую, эти удары по линиям снабжения моторизованных дивизий всё же привели к перебоям в поставках — в первую очередь топлива.
«Тринадцатый» идёт в бой
Первой для удара на север во фланг прорвавшимся танкам 16-й тд мчалась 169-я тбр полковника А.П. Коденца, но она буквально разминулась с боевой группой Вицлебена. Вышедший в назначенный район советский разведдозор доложил, что колонна из 10 танков уходит на восток. Когда основные силы 169-й тбр вышли на склоны высоты 191.3, то застали там лишь отставших от колонны немцев и уничтожили броневик, мотоцикл и грузовик с имуществом.
Про марш к месту прорыва 166-й тбр полковника И.А. Коробицына вспоминал комиссар штаба бригады Н.Е. Удалов:
«Было около 12 часов дня, пылающее солнце в зените. Его пронизывающие огнём лучи до предела накалили землю, сталь, воздух. С усталых лиц стрелков и танкистов струится солёный солдатский пот. С воздуха роняли на землю зловещие крылатые тени немецкие самолёты. Для большей безопасности на ходу подаётся команда: увеличить интервалы между танками, машинами, людьми! Скорость всё больше нарастает. Обширное яровое поле словно охватило пожаром, и без того душно-палящий воздух смешался с толстым, густым слоем серо-темной едкой пыли, словно лопатами выбрасываемой из-под себя танками. Казалось, что земля дымила. Смотреть и дышать стало трудно».
«В то же время воздушные разбойники-кровопийцы, вдруг занырнув к земле, с пронзительным воем пошли вниз, и в то же мгновение, сделав горку и сбросив свой смертоносный груз, взмывали в небо. Раздаются неумолимые взрывы смерти, взлетают султаны земли, со свистом летят осколки, ища на своём пути человеческие жизни… Высоко в голубом поднебесье, словно главарь разбойничьей стаи, скользя по большому кругу, парила фашистская «рама». Временами из своего двойного брюха она извергала какую-то жёлто-огненную россыпь, которая опускалась медленно к земле, образовывая громадный конусообразный столб. После такого столба-сигнала, как правило, происходил артиллерийский налёт или новая волна бомбардировщиков».
Танкисты 166-й тбр атаковали колонну бензовозов у совхоза Первомайский, тем самым лишив столь необходимого запаса топлива танки 16-й тд немцев. Комиссар Удалов писал:
«Дозорные сообщили, что по дороге двигается вражеская автоколонна. Колонну из 12 автомашин сопровождали два танка с тремя бронетранспортёрами. Прикрываясь буграми с кустарником, пять танков боевого охранения продолжали сближаться с дозорным танком. Когда вся вереница машин выдвинулась в чистое поле, наши танки устремились вперёд.
Сокрушительная, смелая атака из-за укрытий, да ещё и в открытом поле с фланга по бортам, для врага явилась полной неожиданностью. Первый огонь с хода и с остановок танкисты направили по танкам и бронетранспортёрам, которые тут же вдрызг были расстреляны. Цистерна с горючим, загоревшись, со страшным шумом и огнём взорвалась. Загорелись танки. Уцелевшие члены экипажей, шофёры и другая сволочь, попытались было разбежаться, взяться за оружие, но их нещадно стали уничтожать танковые пулемёты, автоматчики, а в самый последний момент наши механики-водители тяжестью и сталью своих танков».
Если с момента начала наступления немцы своими действиями опережали советские соединения на шаг, то на высотах у совхоза Первомайский счёт шёл лишь на минуты, позволившие боевой группе Вицлебена избежать встречного танкового боя. К сожалению, в последующем такого шанса советским танкистам не представится, и бригадам корпуса Танасчишина придётся атаковать подготовленную оборону противника.
В свою очередь, группа Вицлебена прошла около 30 км и врезалась в советских противотанкистов. В район Качалинская — Остров выдвинулся 552-й иптап, 5-я батарея которого северо-западнее Качалинской у подножия высоты была атакована танками. Артиллеристы успели развернуться с марша, но выстрелить смогли лишь два орудия. В течение нескольких минут батарея была раздавлена.
Подобная участь ждала и другие подразделения полка, кроме 1-й батареи. Меняя огневые позиции, её артиллеристы увернулись от удара и сохранили орудия, а потом до конца дня вели огонь по Качалинской, которую заняли немецкие танки. За день 552-й иптап потерял 16 орудий и 15 тракторов, 27 человек убитыми, 35 ранеными и 97 — пропавшими без вести.
«Ответственность беру на себя»
Заняв Качалинскую, разведка немцев появилась у хутора Володинский, где находился командный пункт 62-й армии. Охрана штаба и 20-я мотострелковая бригада (мсбр) вступили в бой, отбросив противника на север. Одну батарею 47-го гв.минп поставили на прямую наводку и дали по танкам, шедшим из Качалинской, залп, заявив, что подбили два из них.
В 18:00 XIV передал по радио в штаб Паулюса:
«Наступление подвижных сил остановлено из-за недостатка горючего. Передовые части достигли Остров. Продолжение наступления требует горючего. Противник перед 16-й тд и 113-й пд сильный, перед 60-й и 3-й мд — слабый. На основании переговоров с 16-й тд, в целях обеспечения горючим, в группе армий запрошена помощь в снабжении топливом по воздуху».
На закате второго дня боев в штаб 1-й танковой армии генерал-майора К.С. Москаленко в Калаче приехал представитель Ставки генерал-лейтенант А.М. Василевский. Как писал в мемуарах начальник штаба 1-й танковой армии С.П. Иванов, во время совещания в штаб дозвонился командующий 62-й армией:
«Генерал Колпакчи имел обыкновение говорить очень громко. Не изменил он своей привычке и на сей раз, так что все сидевшие поблизости услышали его голос:
— Докладываю итоги дня. Головные подразделения немецкой мотопехоты прорвались к Дону в районе Голубинского, заняли Скворин, обойдя с севера правофланговые соединения армии. Другие вражеские танковые и пехотные части вышли к реке Лиска у Качалинской. Противнику, очевидно, удалось разгромить штабы наших 184-й и 192-й стрелковых дивизий, находившихся в районе Верхней Бузиновки, потому что связь с командованием данных соединений полностью утрачена. Полагаю, что части этих двух дивизий остались в тылу у гитлеровцев без управления. Считаю, что с выходом противника к Голубинскому и Скворину создалась реальная угроза окружения значительной части сил армии. Под угрозой удара немецких танков находится и мой штаб в Володинском. Намеревался немедленно организовать контрудар на Скворин, но предназначавшаяся для этого 196-я дивизия всё ещё не сменена частями 64-й армии. У Чуйкова тоже какие-то трудности. Без вашей помощи обойтись не могу. Жду ваших указаний».
Оценив обстановку, Василевский отдал приказ утром 25 июля ввести в бой 1-ю танковую армию, подытожив: «Всю ответственность за последствия принятого решения я беру на себя, и буду докладывать товарищу Сталину о причинах, по которым мы прибегаем к этой крайней, но совершенно необходимой сейчас мере».
Вновь счёт пошёл на часы. Решался главный вопрос — кто первым выйдет к мосту у Калача?
Автор выражает признательность Денису Голубеву и Александру Давыдову за помощь в работе над статьёй.
Источники и литература:
- Документы сайта «Память Народа» (https://pamyat-naroda.ru)
- Фонды музея-заповедника «Сталинградская битва» (МЗСБ)
- Переводы документов дивизий 6-й армии (https://nordrigel.livejournal.com)
- Иванов С.П. Штаб армейский, штаб фронтовой — М.: Воениздат, 1990
- Исаев А.В. Сталинград. За Волгой для нас земли нет — М.: «Яуза», «Эксмо», 2008
- Jason D. Mark. Panzerkrieg: Volume 1 — German Armoured Operations at Stalingrad — Leaping Horseman Books, 2018
Комментарии к данной статье отключены.