12 октября 1941 года командир 21-й танковой бригады (тбр) полковник Б.М. Скворцов, находясь в штабе своего соединения во Владимире, подписал приказ о перевозке бригады в район сосредоточения. Согласно документу, подразделения должны были погрузиться в шесть эшелонов, при этом начальником первого эшелона был назначен командир 1-го танкового батальона (тб) 21-го танкового полка (тп) Герой Советского Союза капитан М.П. Агибалов. Вряд ли бойцы и командиры бригады догадывались, насколько тяжёлый путь предстоит пройти бригаде в ближайшие месяцы.
Уже на следующий день был окончательно определён пункт назначения эшелонов. В директиве генштаба от 13 октября со ссылкой на приказ наркома обороны указывалось:
«21-ю танковую бригаду отправить в распоряжение командующего Западным фронтом в Калинин, в непосредственное подчинение зам. командующего Западным фронтом Конева».
Такое решение высшей штабной инстанции было вполне логичным. Дело в том, что 13 октября подразделения 1-й танковой дивизии (тд) и 900-й моторизованной учебной бригады XLI армейского корпуса вермахта завязали бои за Калинин, а на следующий день вместе с подошедшими батальонами 36-й моторизованной дивизии (мд) заняли большую часть города. Командование группы армий «Центр» в своём приказе на продолжение операций против Москвы поставило следующие задачи своим войскам в районе Калинина:
«3-я танковая группа… удерживая Калинин, как можно быстрее достигает района Торжка и наступает отсюда без задержки в направлении на Вышний Волочёк для того, чтобы предотвратить переправу основных сил противника через реку Тверца и верхнее течение реки Мста на восток».
Как вскоре выяснилось, удержание Калинина немецкое командование упомянуло в приказе далеко не для перестраховки. Советское руководство прекрасно осознавало угрозу очередного крупного окружения, на этот раз на северо-западном направлении. Понимание этой опасности вынуждало с ходу бросать на Калинин не только войска, находившиеся в непосредственном соприкосновении с противником, но и прибывавшие резервы, используя их по частям, не дожидаясь полного сосредоточения.
14 октября командарм генерал-майор В.А. Хоменко в приказе №8 поставил частям и соединениям 30-й армии, ранее отошедшим из Калинина, весьма амбициозную задачу:
«С утра 15.10.1941 Калининская группа войск 30-й армии уничтожает прорвавшую в город Калинин группу противника и восстанавливает прежнее положение. Главный удар наносит 21-я танковая бригада. 21-й танковой бригаде ударом во фланг противнику в направлении на совхоз Вагжанова окружить и уничтожить южную группу противника и овладеть станцией Калинин. В дальнейшем развивать удар к южному берегу реки Волга с целью отрезать и уничтожить прорвавшиеся в Калинин части противника. Обеспечить свой левый фланг в направлении Лебедево, Никулино. 5-й стрелковой дивизии уничтожить прорвавшегося противника, нанося главный удар на Пролетарскую фабрику, овладеть центром города, Пролетарской фабрикой и Жёлтиково. В дальнейшем выйти на фронт Мигалово — Глинково».
Помимо стрелковых соединений и танковой бригады, свою задачу получил и переданный Ставкой 11-й мотоциклетный полк (мцп), которому предписывалось «взаимодействуя с 21-й тбр, переправиться у Бориха через реку Тьмака, ударом на северо-восток способствовать уничтожению противника 21-й тбр и 5-й сд».
Потерянное время
Планирование подключения к контрудару в 11:00 15 октября 21-й тбр, да ещё и в роли главной силы, выглядело вполне логично, если бы не ряд существенных «но». Несмотря на то что в журнале боевых действий 30-й армии от 14 октября отмечалось, что «в подчинение армии вошла 21-я тбр и выгружалась на станции Завидово», в ночь на 15 октября бригада была переподчинена командующему 16-й армией Западного фронта генерал-лейтенанту К.К. Рокоссовскому. Штаб полковника Скворцова получил от командарма новый приказ: перейти в район Тургиново и наступать в направлении Пушкино — Иванцево — Калинин. Смена вышестоящей инстанции вовсе не способствовала чёткому пониманию боевых задач на уровне командования бригады.
На первый взгляд новый приказ, отданный Рокоссовским, в целом не противоречил указаниям командования 30-й армии. С другой стороны, он уводил бригаду от Московского шоссе в сторону Тургиново, фактически обрекая её на марш по пересечённой лесисто-болотистой местности вместо движения по основной магистрали. Такая смена приоритетов была вызвана донесениями авиаразведки, согласно которым к Тургиново уже вечером 14 октября якобы приближались танковые части противника. Кроме того, 15 октября 21-я тбр попросту вычёркивалась из списка участников боев за Калинин в силу своей территориальной отдалённости от города: части бригады только к 05:00 закончили выгрузку из эшелонов на станции Ново-Завидово.
К этому моменту 21-й тп имел в своём составе 29 Т-34, 22 БТ и 10 лёгких Т-60. Помимо танковых подразделений, соединение включало в себя моторизованный стрелково-пулемётный батальон (мспб), разведывательную роту, зенитно-артиллерийский дивизион, насчитывавший восемь 37-мм автоматических пушек, а также противотанковую батарею (так в документе), укомплектованную восемью самоходными установками ЗиС-30 на базе бронированных тракторов Т-20 «Комсомолец». Боевые части и подразделения дополнялись ротой управления, автомобильной ротой, ремонтно-восстановительной ротой и санитарным взводом.
Уже на месте разгрузки из-за технических неисправностей пришлось оставить 13 старых БТ-2 и БТ-5, а также один Т-60. В итоге в 06:00 к маршу были готовы 29 «тридцатьчетвёрок», девять БТ и девять Т-60. Однако несколько ранее поступил новый приказ, на этот раз от заместителя начальника генштаба Красной армии генерал-майора П.Н. Голубева, который требовал занять оборону и не дать противнику прорваться на Завидово и Клин.
Таким образом, в результате штабной неразберихи было упущено драгоценное время, которое в иных условиях вполне можно было потратить на организацию скоординированного удара танков и пехоты по противнику, днём 15 октября ещё не успевшему как следует закрепиться в Калинине.
Юго-восточную часть города занимал 3-й батальон 87-го моторизованного полка (мп) 36-й мд, в южной части находились разведывательный и мотоциклетный батальоны той же дивизии, периодически сталкивавшиеся там с отдельными группами красноармейцев и бойцами народного ополчения, продолжавшими сопротивление. 1-й батальон 87-го мп располагался в Курово рядом с Волоколамским шоссе. На подходе к Калинину стоял 2-й батальон 118-го мп. Вопрос о прибытии остальных подразделений 36-й мд пока оставался открытым. Командир соединения генерал-лейтенант Ганс Гольник (Hans Gollnic) получил от своего штаба результаты опроса пленных, которые сообщали о многочисленных резервах Красной армии, движущихся со стороны Москвы.
В 11:00 советская 5-я стрелковая дивизия (сд) начала запланированное наступление силами 190-го и 336-го стрелковых полков (сп) при поддержке 11-го мцп. Известия о русской моторизованной колонне, ведомой мотоциклистами и приближающейся к линии обороны 3-го батальона 87-го мп, побудили штаб 36-й мд вермахта усилить позиции батальона чуть ли не всей имевшейся в распоряжении артиллерией. На помощь мотопехоте, создавшей опорный пункт в деревне Малые Перемерки, были направлены пять 37-мм и две 50-мм противотанковые пушки, батарея 105-мм гаубиц, батарея 105-мм пушек 611-го тяжёлого артиллерийского дивизиона корпусного подчинения и две батареи «небельверферов».
К 15:00 немцы оценили атаки советских частей как серьёзную угрозу. Вечером 3-й батальон 87-го мп сообщил о прорыве своих позиций «силами батальона». Впрочем, на большее сил 5-й сд не хватило, и ночью её части были отброшены контратакой 2-го батальона 118-го мп при поддержке штурмовых орудий 660-й батареи, накануне также прибывшей в Калинин. Военком 11-го мцп отмечал в своей докладной записке, направленной в военсовет 30-й армии:
«Выполнение боевой задачи по уничтожению противника в деревне Малые Перемерки идёт крайне неорганизованно, увязки между частями нет. Общее руководство этой операцией отсутствует. Боеприпасов, в особенности для артиллерии, недостаточно».
Если даже в таких условиях советская пехота и мотоциклисты умудрились прорвать немецкую оборону, можно себе представить эффект от появления на позициях мотопехоты 36-й мд нескольких десятков танков 21-й тбр. Впрочем, к утру 16 октября момент, когда противник ещё не обосновался в Калинине, был уже упущен.
Между тем уже к 14:00 15 октября разведка бригады выявила полное отсутствие противника в Тургиново и далее по Тургиновскому шоссе до Покровского. Однако лишь в 00:30 16 декабря штабом 21-й тбр был получен приказ командующего 30-й армией о переходе с 08:00 в наступление в направлении Тургиново — Калинин с задачей уничтожить противника в Калинине и к исходу дня достичь Волги в районе Мигалово — Даниловское.
Начав выдвижение, бригада тут же познала все прелести марша по сильно пересечённой местности. Помимо первых небоевых потерь (в реке Шоша под рухнувшим мостом погиб весь экипаж командира роты лейтенанта И.М. Окраина), серьёзной проблемой оказалась необходимость оставить на восточном берегу Ламы весь колёсный транспорт. Теперь мспб бригады, насчитывавший около 700 человек, был вынужден двигаться пешком, что резко снизило мобильность всего соединения.
Лишь к 16:00 танковый полк бригады занял Тургиново, а мспб — Большое Селище. Разведгруппы, высланные к Волоколамскому шоссе, зафиксировали интенсивное движение моторизованных колонн немцев в направлении Калинина, особенно на участке Пушкино — Калинин.
В это время 5-я сд пыталась выполнять поставленные перед ней задачи по освобождению Калинина. Согласно журналу боевых действий 30-й армии, с 10:00 части дивизии перешли в наступление, но тут же попали под сильный артиллерийский, миномётный и пулемётный огонь противника. Уже в 13:30 немцы организовали контратаки, поддержанные штурмовыми орудиями, традиционно принятыми советской пехотой за танки, и к 18:00 отбросили полки 5-й сд с частями усиления на рубеж берег Волги — Малые Перемерки — железная дорога восточнее Кольцово. В этих боях дивизия подполковника П.С. Телкова потеряла 15 человек убитыми и 65 ранеными. Немцы оценили атаки советских войск в полосе 36-й мд как «вражеские атаки силами полка».
С каждым новым часом реализация планов командования Западного фронта в отношении Калинина становилась всё более проблематичной: немцы подтягивали в город войска. Во второй половине дня 16 октября к частям 36-й мд присоединился передовой отряд 6-й тд вермахта, состоявший из её мотоциклетного батальона, усиленного батареей лёгких полевых гаубиц.
Кроме того, уже с 15:00 были зафиксированы удары самолётов VIII авиакорпуса люфтваффе по советской пехоте. На площадки калининского аэродромного узла начали пребывать пикировщики «Юнкерс» Ju 87 группы I./StG 2, а также штурмовики «Хеншель» Hs 123 и истребители-бомбардировщики «Мессершмитт» Bf 109E из учебно-боевой группы II.(Schl.)/LG 2. Они тут же включились в борьбу за город: составители журнала боевых действий 36-й мд отметили работу своей авиации с аэродрома Калинин-Южный. Под прикрытием истребителей Bf 109F из группы II./JG 52 транспортные Ju 52 группы II./KGzbV 1 начали доставлять в Калинин горючее и боеприпасы.
Спорные решения
Заметив перемещения немецкой техники по Волоколамскому шоссе в направлении Калинина, разведка 21-й тбр к вечеру 16 октября приняла её за танки и бронемашины. В связи с этим штаб бригады в 18:00 отдал приказ №5, который отводил главную роль в действиях соединения батальону средних танков. С рассветом следующего дня 1-й батальон должен был начать двигаться на город, «имея задачей коротким ударом в тыл и фланг танков противника уничтожить их во взаимодействии с частями 30-й армии, наступая по маршруту Ильинское, Цветково, Калинин». Остальным частям бригады предписывалось находиться в обороне до момента «уничтожения танковой группировки противника».
С одной стороны, использование почти трёх десятков Т-34, 10 из которых были уникальными «танками-истребителями» с 57-мм пушкой ЗиС-4, в качестве бронированного тарана, сметающего немецкие танки, представлялось вполне логичным. Однако приказ штаба бригады совершенно не учитывал, что до установления локтевой связи с 11-м мцп и частями 5-й сд танкам пришлось бы наступать вообще без какой-либо поддержки пехоты и артиллерии.
Вероятнее всего, к утру 17 октября в штабе всё-таки доработали план наступления, и в 05:00 был отдан приказ №6, в соответствии с которым замысел стал выглядеть следующим образом:
«Бригада наступает двумя эшелонами, имея в первом боевом эшелоне танки с задачей уничтожения противника в Пушкино, затем наступать на Калинин. Второй эшелон — остальные части бригады — имеет задачей оборонять занимаемый рубеж. Танковый полк без одной роты наступает на Пушкино по маршруту Большое Селище — Устиново — Левково — Пушкино, в дальнейшем на Иванцево… Трояново, разгромить резервы противника в Кривцово, Никулино, Мамулино, овладеть городом Калинин».
Для реализации задуманного танковому полку придавалась одна рота мспб. Оставшаяся рота танков 2-го батальона на БТ со 2-й ротой мспб, миномётной ротой и противотанковыми орудиями должна была перерезать Волоколамское шоссе в районе Митенево — видимо, с целью недопущения удара противника в тыл наступавшему танковому полку. Остальным подразделениям были поставлена задача организовать оборону по южному берегу реки Шоша, «куда в случае неудачного действия отходит танковая бригада». К этому времени бригаду снова включили в состав 30-й армии.
«Танки-истребители» без достойных целей
В момент выхода подразделений 21-й тбр на марш в 07:15 17 октября в её составе насчитывалось 28 Т-34, восемь Т-60 и три БТ. Из-за технических неисправностей шесть БТ и один Т-60 пришлось оставить в Тургиново. В качестве основной ударной силы наступления на Калинин, безусловно, выступали «тридцатьчетвёрки» 1-го батальона капитана М.П. Агибалова.
Одной из особенностей калининского рейда бригады стала потеря её наиболее опытных и подготовленных командных кадров в течение первых 2-3 часов боя. Данное обстоятельство было обусловлено нахождением командира полка и командира 1-го батальона на острие атаки в своих танках. Вероятнее всего, и М.А. Лукин, и М.П. Агибалов надеялись использовать огневую мощь Т-34-57 для борьбы непосредственно с танками противника. На это указывают записи в журнале боевых действий немецкой 36-й мд, согласно которым русские танки не расстреливали транспортные машины на Волоколамском шоссе, а давили их гусеницами, видимо, экономя снаряды для встречи с более подходящими целями. Однако сражаться пришлось с пехотой, артиллерией и сапёрами при полном господстве в воздухе немецкой ударной авиации.
Первым из командиров погиб майор Лукин. Сегодня с определённой долей уверенности можно утверждать о том, что его танк, радийный Т-34-57, имел серийный номер 609-096. По крайней мере именно такой номер принадлежал машине, потерянной 17 октября в деревне Трояново, где и погиб командир полка. В акте на убыль танка причина потери указана как «подожжён термитным снарядом и упал под мост». Однако на момент составления акта территория, на которой осталась машина, была оккупирована, и какие-то детали боя могли быть описаны не совсем верно.
Судя по имеющимся фотографиям редкой «тридцатьчетвёрки» с тактическим номером «20», у танка взрывом мины, снаряда или авиабомбы была разрушена левая гусеница, и с шоссе он съехал своим ходом. В сборнике боевых примеров действий бригады указано, что «немцам удалось подбросить под танк мину», что вполне соответствовало тактике немецкой пехоты в ближнем бою против танков.
Ещё два «танка-истребителя» погибли в деревне Напрудное (на картах 1941 года — Напрудново). Один из них имел серийный №609-95, был оснащён радиостанцией и, с определённой долей вероятности, принадлежал командиру 1-го батальона капитану Агибалову, погибшему как раз в Напрудном. Судя по акту, у машины было «прямым попаданием разрушено моторное отделение». Учитывая, что Агибалов, наряду с Лукиным, окончил Военную академию механизации и моторизации, он, как и командир полка, мог выбрать в качестве командирского танка Т-34-57, мало знакомый большинству других танкистов бригады.
По всей видимости, вместе с капитаном М.П. Агибаловым в его «тридцатьчетвёрке» находился помощник начальника штаба 21-го тп капитан В.В. Иванов.
К сожалению, столь высокая концентрация командно-начальствующего состава в первой линии быстро привела к гибели двух ключевых командиров-тактиков и дезорганизации действий остальных экипажей, фактически предоставленных самим себе. Впрочем, это обстоятельство не стало препятствием для самоотверженных действий танкистов, прорвавшихся в Калинин.
Помимо ставшего знаменитым прорыва через Калинин Т-34-76 старшего сержанта С.Х. Горобца и других известных эпизодов, следует отметить ещё одно событие, произошедшее в рамках рейда 21-й тбр 17 октября. В журнале боевых действий бригады упомянуты не один, а два танка, прорвавшиеся в город, причём командиром второго назван «старший сержант Балабаш». Вероятнее всего, имелся в виду сержант А.А. Балабан, командир танка, позже выбывший из состава бригады по ранению. Впрочем, в воспоминаниях механика-водителя его танка старшего сержанта Л.Ф. Гужвия, одновременно исполнявшего обязанности старшего механика-водителя 21-го тп, нет никаких упоминаний о прорыве в Калинин: «В этот день мы уничтожили в районе деревни Каменка три легковые машины, одно тяжёлое орудие и один тягач, разбили немецкий штаб». Далее автор сразу перешёл к описанию событий 18 октября, что при наличии факта боя в городе выглядело бы по меньшей мере странно. Нет никаких сведений о действиях экипажа в Калинине и в наградном листе механика-водителя, получившего по итогам боев 17–20 октября орден Красного Знамени. Кроме того, прорыв через город лишь одного советского танка признали и сами немцы.
Существующие до сих пор разночтения в оценке потерь советских танков по итогам калининского рейда объясняются тем, что в журнале боевых действий бригады указаны 11 уничтоженных Т-34, однако в это число, вероятнее всего, не включены некоторые машины, погибшие в самом городе. В «Сведениях о потерях материальной части с указанием района» насчитывается 16 танков Т-34, потерянных 17 октября. Немецкая заявка на уничтоженные русские танки, по понятным причинам, превышает эти цифры. Судя по дивизионному журналу 36-й мд, на участке прорыва 21-й тбр силами пехоты, артиллерии, штурмовых орудий и сапёров были подбиты 12 танков. Ещё на 11 уничтоженных боевых машин претендовали пикировщики группы I./StG 2.
Историографом 129-й пехотной дивизии (пд) вермахта, части которой на протяжении нескольких дней стягивались к Калинину по Волоколамскому шоссе, так описал последствия танкового рейда:
«Автомобили, грузовые и легковые, частично французского производства, были не расстреляны, а протаранены советскими танками. Советские танки, якобы только что поступившие с завода и потому ещё не имевшие боеприпасов, наехали на автоколонну сзади, а потом смяли её, протаранив и раздавив. Здесь были автомобили целой ремонтной роты, автоцистерны, огромные «Мерседесы», элегантные «Шевроле», гусеничные тягачи — одна машина за другой. Одна из немецких моторизованных артиллерийских батарей на полугусеничных тягачах, также двигавшаяся в сторону Калинина, стояла одним орудием ещё в направлении движения, другое было подготовлено к развороту, третье уже провело разворот, а четвёртое, уже развёрнутое, было снято с передка в готовности занять позицию. И далее недалеко друг от друга находились пять советских танков, которые после совершенных ими разрушительных действий сами были уничтожены немецкими пикирующими бомбардировщиками. Один танк был без башни, танкисты сгорели».
Вышедшая из боя 21-я тбр к вечеру 17 октября соединилась с частями 30-й армии, которые в тот день проводили перегруппировку и не смогли поддержать действия танкистов. Штаб бригады расположился в деревне Гришкино у Тургиновского шоссе. Впереди были новые тяжёлые бои.
Сражение продолжается
В 07:30 18 октября части советской 30-й армии, включая 21-ю тбр, перешли в наступление на позиции 36-й мд вермахта, расположенные на юго-восточной окраине Калинина. Памятуя о непрерывных ударах авиации противника по танкам на протяжении всего предыдущего дня, штаб армии запросил командование Западного фронта об истребительном прикрытии, однако к тому моменту немцы уже превратили Калинин в настоящее осиное гнездо, подобраться к которому с воздуха было непросто.
Уже около 09:00 командование XLI армейского корпуса рапортовало наверх, что 36-я мд подвергается сильным атакам с юго-востока и несёт тяжёлые потери. На этот раз атаки советской пехоты активно поддерживались танками, наступавшими вдоль Тургиновского шоссе с целью уничтожить противника в районе Колесниково — Садыково. Мотострелковый батальон наступал в направлении Володино — Неготино.
Во второй половине дня командование немецких авиационных частей, базировавшихся в юго-западной части Калинина, запросило помощи пехоты в связи с советской атакой на аэродром. К ним тут же была направлена одна рота прибывшего днём ранее в город 1-го батальона 118-го мп, а также взвод 50-мм противотанковых пушек Pak 38. К аэродрому выдвинулись и штурмовые орудия.
Судя по донесениям немецких авиаторов, их атаковали сразу семь танков 21-й тбр, при этом некоторые их них были уничтожены пикировщиками. По признанию обеих сторон, пикировщики и штурмовики люфтваффе являлись одним из факторов, существенно повлиявших на исход боя. При этом позиции одного из немецких мотопехотных батальонов, судя по журналу боевых действий 36-й мд, подверглись бомбово-штурмовому удару в момент, когда их утюжили советские танки. Этот эпизод нашёл отражение и в советском источнике; механик-водитель Т-34 Л.Ф. Гужвий, чей экипаж участвовал в атаке, так описал бой:
«Налетели до 20 фашистских стервятников, и начали сбрасывать на нашу машину бомбы… Я пошёл на хитрость и стал уничтожать огнём из пушки и гусеницами сидящих в блиндажах солдат и офицеров. В это время налетели немецкие самолёты и начали бомбить наш танк, тем самым поражали своих солдат, сидевших в блиндажах».
Ожесточённый бой продолжался несколько часов, и ряд населённых пунктов на юго-восточной окраине областного центра (прежде всего, Большие Перемерки и Кольцово) переходили из рук в руки по нескольку раз. К 17:20 немцам удалось отбить советские атаки в направлении аэродрома, при этом обе стороны понесли серьёзные потери. Артиллеристы 36-го моторизованного артполка и приданные им корпусные части отчитались о восьми уничтоженных танках, четыре из которых записали на свой счёт батареи реактивных миномётов! Впрочем, документы 21-й тбр сообщают лишь о двух Т-34, безвозвратно потерянных 18 октября.
Советские танки дошли до огневых позиций артиллерии, раздавив целую батарею реактивных миномётов и одну лёгкую полевую гаубицу. 1-й батальон 87-го мп за раз лишился трети своих транспортных средств, также было раздавлено несколько 37-мм противотанковых пушек. В журнале боевых действий 36-й мд привычно пожаловались на их неэффективность в борьбе с советскими танками. Места противотанковых орудий на некоторых участках занимались зенитками. Всего на двух аэродромах в юго-восточной части Калинина насчитывалось две батареи 88-мм орудий и около 30 автоматов калибра 20 мм.
В бою 18 октября погиб командир 3-го батальона 118-го мп майор Роте (Major Rothe). Для дивизии это была первая и единственная безвозвратная потеря офицера такого ранга в октябре.
Интересно, что заявки на уничтоженную технику противника в журнале советской 30-й армии в целом не сильно расходятся с немецкими данными о потерях: речь шла о пяти автомашинах, трёх мотоциклах, трёх миномётных батареях, трёх орудиях ПТО и 12 станковых пулемётах. Было взято семь пленных, в том числе один офицер. По итогам дня сама 30-я армия потеряла 350 человек убитыми и ранеными.
С наступлением темноты атаки 21-й тбр не прекратились. Согласно журналу боевых действий 30-й армии, «14 танков бригады, поддержав атаку 142-го сп [5-й сд], смяв оборону в Белавино, ворвались на южную окраину Калинина, завязали уличный бой, подавляя огневые точки и живую силу. Нанеся потери противнику, танки вернулись». В этом бою была потеряна одна «тридцатьчетвёрка» с 57-мм орудием, имевшая бортовой номер «11». Обстоятельства потери, судя по отчёту, были весьма своеобразными — «протаранен своим танком и оставлен на территории противника». Вероятнее всего, столкновение двух боевых машин произошло в темноте.
Немцы зафиксировали прорыв советских танков на позиции дивизионной артиллерии. На ночь расчёты заняли оборону у своих орудий, им на помощь была направлена рота мотопехоты из 87-го мп, а также прибывшие в Калинин подразделения 129-й пд из состава её передового отряда.
В ночь на 19 октября мотострелковый батальон бригады частью сил прорвался в Володино. Днём сделать это не дала немецкая авиация, постоянно атаковавшая советскую пехоту. На этот раз бойцы под руководством заместителя командира 1-го тб 21-го тп старшего лейтенанта И.И. Маковского смогли просочиться в село и забросали гранатами немецкие орудия и грузовики, стоявшие между домами. Как выяснилось из документов, захваченных мотострелками в одном из автобусов, они разгромили штаб 611-го тяжёлого артиллерийского дивизиона, при этом было взято четверо пленных. После немецкой контратаки батальон отошёл на исходные позиции.
Утром 19 октября части 30-й армии Калининского фронта, образованного директивой Ставки двумя днями ранее, снова перешли в наступление. 5-я сд и поддерживавшие её стрелковые части сразу же попали под сосредоточенный артиллерийский и миномётный огонь противника, не добившись успеха.
Танковый полк 21-й тбр, атаковав 12 танками, согласно армейскому журналу боевых действий, «вышел в район Неготинского участка обороны противника». Немецкий 87-й мп сообщил в штаб дивизии о потере трети своих транспортных средств, а также одного пехотного орудия и нескольких раздавленных противотанковых пушек, включая одну Pak 38. Согласно журналу 3-й танковой группы, «36-я моторизованная дивизия отбивает атаки при поддержке артиллерии и танков с юго-востока на Калинин с использованием последних резервов».
Советские танкисты также несли потери. Например, в тот день сгорели два из немногих оставшихся танков Т-34-57: у №609-15 в районе деревни Напрудново взрывом боекомплекта сорвало башню, а у №875-17 выгорел двигатель. Запись в журнале боевых действий Западного фронта, по инерции продолжавшего отчитываться за части, включённые в состав Калининского фронта, объясняла эти потери вполне стандартно для любой войны с применением бронетехники: «На южной окраине города танки подавили несколько огневых точек противника и оказались отрезанными от своей пехоты».
Около 15:00 старший лейтенант Маковский снова повёл в атаку на Володино бойцов мотострелкового батальона. Заняв южную часть села, батальон не выдержал фланговой контратаки пехотной роты 87-го мп и отступил. В этом бою отважный танкист был ранен; позднее за двухдневное руководство группой мотострелков он получил орден Красного Знамени. Там же, в районе Володино, 19 октября погиб заместитель командира бригады майор А.С. Сергеев. Судя по всему, он находился в одном из лёгких танков, поддерживавших батальон — немцы претендовали на один уничтоженный танк при отражении советской атаки на село.
Штурм элеватора
Во второй половине дня 20 октября атаки частей 30-й армии на позиции 36-й мд возобновились. Основной проблемой для наступавшей 5-й сд стал сильный фланкирующий огонь из немецкого опорного пункта, расположенного на территории калининского элеватора. Три его прочные железобетонные башни и складские помещения были превращены противником в настоящую крепость, хорошо приспособленную к круговой обороне.
Наступление советской пехоты поддерживалось танками 21-й тбр. Старший сержант Л.Ф. Гужвий вспоминал:
«При походе к элеватору противник из противотанкового орудия разбил мне смотровые приборы. Вставив новые, я снова продолжал вести бой. Наш танк прорвал проволочное заграждение и ворвался во двор элеватора. При въезде во двор было раздавлено одно ПТО. При подавлении огневых точек танк был подбит… Башенный стрелок был ранен, я тоже был контужен. Разрывом снаряда была разрушена система управления танка, все приборы прекратили свою работу. Обстановка осложнилась; казалось, танк двигаться не может. Вражеским снарядом были пробиты маслобаки и радиатор. Танк остановился… Все мысли были сосредоточены на том, чтобы вывести машину из расположения противника. На глазах у противника подбитый танк обратно ожил. Включив скорость, я нажал на газ, и танк двинулся вперёд. Танк прибыл в расположение своей части».
Судя по всему, в этом бою были потеряны два последних «танка-истребителя» Т-34-57 21-й тбр. Один из них (№085-96) остался на территории противника, другой (№609-20) отправился в ремонтно-восстановительную роту. Возможно, именно эта «тридцатьчетвёрка» принадлежала экипажу Балабана и Гужвия. Вывод повреждённой боевой машины с поля боя позже был отмечен в наградном листе механика-водителя.
Потеряв 20 октября более 100 человек убитыми и ранеными, 5-я сд не смогла добиться сколь-нибудь серьёзного продвижения вперёд. В журнале боевых действий 3-й танковой группы вермахта по итогам дня появилась лаконичная запись: «Новые атаки противника южнее и севернее Калинина были отбиты». 36-я мд отчиталась о пяти уничтоженных советских танках.
Впрочем, подразделения оборонявшейся немецкой моторизованной дивизии также постепенно редели: общие потери с 13 октября составляли 385 человек, включая 80 убитых (из них четыре офицера). В некоторых батальонах оставалось не более чем по 100–200 солдат и офицеров.
Штаб XLI армейского корпуса 20 октября подготовил отчёт, в котором было указано на проблемы со снабжением. Они, по словам составителей документа, «особенно заметны в сфере обеспечения бронебойными снарядами, в результате чего русским танкам часто удавалось прорывать оборонительные позиции и наносить значительные потери в технике и вооружении».
В свою очередь, подводя итоги первых четырёх дней боёв, штаб бригады отметил основные недостатки в действиях соединения:
«Пройдённая танками территория не закреплялась пехотой. Противник мог снова беспрепятственно занимать пройдённое. Танки, подбитые на территории противника, остались не эвакуированными, таким образом, бригада с первых дней боёв осталась почти без лучшей матчасти, Т-34».
За период с 17 по 20 октября бригада потеряла 20 Т-34, пять БТ и один Т-60, а также одну самоходку ЗиС-30. Были убиты или ранены 504 человека из личного состава. Соединение располагало девятью «тридцатьчетвёрками», из которых боеспособными оставались лишь две. Из 17 оставшихся БТ ремонта требовали 13, из девяти Т-60 боеспособными оставались два.
Бои за элеватор продолжились 21–22 октября. С утра 21 октября подразделения 87-го мп 36-й мд вермахта начали передавать свои окопы пехоте 428-го пехотного полка (пп) 129-й пд, постепенно прибывавшей в Калинин. Пехотинцы сразу же отметили низкое, по их мнению, качество оборонительных сооружений, созданных мотопехотой. С другой стороны, противотанковая артиллерия моторизованной дивизии продолжала оставаться на своих позициях. 22 октября артиллеристам удалось подбить два советских танка, в одном из которых — очевидно, Т-34 — полностью сгорел экипаж из четырёх человек. Атаковавший элеватор при поддержке танков 336-й сп 5-й сд так и не смог взять бетонную крепость, окопавшись прямо перед её стенами.
К этому моменту мспб 21-й тбр, понёсший большие потери в предыдущих боях, перешёл к обороне. С 23 октября прекратил активные действия и танковый полк, главной задачей которого на несколько ближайших дней стало приведение в порядок материальной части. Оставшиеся исправные танки всех типов свели в одну роту, переданную 24 октября в резерв командарма вместе с 11-м мцп.
Последние бои октября
Пока танковая бригада приводила себя в порядок, стрелковые части продолжали попытки прорвать немецкую оборону на юго-восточных окраинах Калинина. Единственным серьёзным успехом этого наступления стало освобождение деревни Вишенки, которую удалось отбить 26–27 октября в результате тяжёлых боев, часто переходивших в рукопашные схватки. Противником подразделений 5-й сд здесь выступал 3-й батальон 427-го пп 129-й пд, который только за 26 октября потерял 25 человек убитыми и около 100 ранеными.
27 октября командование 30-й армии бросило в бой находившуюся в резерве сводную танковую роту (группу) в составе 14 танков. Целью вечерней атаки советских танкистов и пехоты стал немецкий опорный пункт в деревне Колесниково, оборонявшийся 1-м батальоном 427-го пп. Историограф 129-й пд так описал разгоревшийся бой:
«На позициях 1-й роты 427-го пп, которой в этот день командовал лейтенант Гюнтер, завязался ближний бой. Снаряды немецкой лёгкой противотанковой пушки отскакивали от брони атаковавших советских танков Т-34, и танки переехали находившийся на огневой позиции в деревне реактивный миномёт, однако пехота противника была уничтожена ружейно-пулемётным огнём. Словно в детской игре в кошки-мышки прыгали немецкие пехотинцы вокруг домов, выбегая из сектора обстрела вражеских танков… И всё-таки атака этих чудовищ на деревню была отбита. В 17:15 противник вновь пошёл в атаку на стыке 1-го и 3-го батальонов 427-го пп и прорвался четырьмя танками. Огнём всех имевшихся противотанковых орудий удалось подбить один танк, три других отступили. Атака неприятельской пехоты вновь захлебнулась перед нашими позициями».
На следующий день танки 21-й тбр вновь поддерживали атаки частей 5-й сд, на этот раз в направлении элеватора и Малых Перемерок. В ходе боя в районе элеватора был потерян один Т-60, в котором погиб военком 2-й роты малых танков политрук А.П. Ткачук. Несмотря на участие в наступлении танков, 5-я сд продвижения не имела.
Впрочем, одному из подразделений бригады в тот день всё же сопутствовал успех. Счёт 21-го зенитно-артиллерийского дивизиона пополнили сразу два сбитых бомбардировщика «Юнкерс» Ju 88. Судя по немецким данным, в районе Калинина был потерян один Ju 88A-4 из штабного звена авиагруппы III./KG 76, причиной гибели которого указаны «боевые повреждения».
К 30 октября в составе 21-го танкового полка оставались боеспособными один Т-34, один БТ и четыре Т-60. Рассчитывать с такими силами на дальнейшее участие в наступлении не приходилось.
Вечером последнего октябрьского дня соединения Калининского фронта получили оборонительные задачи. 30-й армии боевым приказом №27 от 31 октября предписывалось «прочно закрепиться на занимаемом рубеже, эшелонируя боевые порядки, создавая резервы». На фронте в районе Калинина наступило временное затишье.
Автор благодарит Александра Полищука, Михаила Тимина и Алексея Правосудова за предоставленные документы, материалы и фотографии.
Продолжение следует.
Источники и литература:
- NARA. Т 313, R 231; Т 314, R 980; Т 315, R 898; Т 315, R 1374
- https://obd-memorial.ru
- https://pamyat-naroda.ru
- http://podvignaroda.ru
- http://wwii.germandocsinrussia.org
- https://pastvu.com
- http://www.wwii-photos-maps.com
- На правом фланге Московской битвы — Тверь: «Московский рабочий», 1991
- Русский архив: Великая Отечественная. Том 23 (12-1). Генеральный штаб в годы Великой Отечественной войны. 1941 — М.: «Терра», 1997
- Сборник военно-исторических материалов Великой Отечественной войны. Выпуск 7 — М.: «Воениздат», 1952
- Заблотский А.Н., Ларинцев Р.И. «Воздушные мосты» Третьего рейха — М.: «Вече», 2013
- Boucsein H. Halten oder Sterben — Berg am Starnberger See, Potsdam, Vowinckel, 1999
- Radey J., Sharp C. The Defense of Moscow 1941: The Northern Flank — Stackpole Books, 2014
Комментарии к данной статье отключены.