Утерянная победа французов

В упорных боях у городка Анну 12 и 13 мая 1940 года французские танки показали себя мощным боевым средством, однако постепенно, шаг за шагом, им всё же пришлось отступать под натиском немецкой бронетехники. 14 мая ситуация изменилась – к обеим сторонам начали подходить отставшие пехота и артиллерия, сражение из сугубо танкового превратилось в общевойсковое. Именно теперь наиболее ярко проявились различия между немецкой и французской тактиками танковой войны.

Утро 14 мая: сражение разгорается

К утру 14 мая положение кавалерийского корпуса Приу сильно ухудшилось: на севере бельгийские войска начали отход к Антверпену, а силы Британского экспедиционного корпуса тем временем продвинулись только до Лувена. Таким образом, корпус оказался на выступе позиций союзников, где противник мог угрожать его флангам. В результате Приу был вынужден отвести свои силы с рубежа Тирлемон–Гюи к основной линии обороны, проходившей вдоль железной дороги из Намюра через Жамблу на Вавр. Здесь уже занимали оборону бельгийские войска, сюда же постепенно подходили другие соединения 1-й французской армии.

В этот день немцы не стали наносить массированного удара, а действовали отдельными батальонами при поддержке авиации и артиллерии. Французы тоже больше не контратаковали, встречая противника подвижными группами за первой линией своих позиций. Так, в 12:30 по берлинскому времени 8-я рота 35-го танкового полка немцев попыталась обойти Жамблу с севера. Силами трёх десятков танков она выдвинулась от деревни Бодсе к железнодорожной линии между Жамблу и городком Эрнаж, но была остановлена огнём французской артиллерии, потеряв 9 машин. 6-я рота этого же полка не сумела помочь ей из-за «уничтожающего вражеского огня». В итоге немецкая 4-я танковая дивизия не смогла продвинуться дальше шоссе Жамблу–Вавр, остановившись на первой линии «позиции Диль».

Двигавшаяся правее 3-я танковая дивизия немцев к 13:30 пересекла бельгийское противотанковое заграждение, имея 5-й танковый полк справа, а 6-й – слева. Несмотря на ожесточённый огонь противника, 6-й полк подошел к Эрнажу и оседлал шоссе, ведшее на Вавр. До железной дороги, по которой проходила главная оборонительная полоса союзников, оставалась ещё пара километров. Здесь командир бригады полковник Кюн прекратил наступление, чтобы дождаться своей пехоты.

В итоге утреннее сражение разбилось на отдельные очаги вплоть до поединков одиночных машин. Именно тогда проявился главный недостаток французских лёгких танков: огонь из пушки у них вёл всего один человек, он же командовал машиной. Если в массовой атаке наблюдать за полем боя и вести огонь из пушки можно было в довольно узком секторе, то теперь от французских танкистов требовался круговой обзор, чего компоновка их танков обеспечить не могла. Командиру танка приходилось либо вертеть головой, наблюдая за полем боя, либо стрелять по определённой цели, упуская из виду других противников. К тому же, заряжание даже лёгкой пушки отвлекало от прицеливания. Лишь в средних S35 радист мог помочь командиру в заряжании, но для этого ему требовалось выбраться со своего места и пролезть в боевое отделение, где двоим было крайне тесно.

Тесная компоновка танков позволила французам усилить броневую защиту, но сказалась и на обзоре, и на условиях работы экипажа. В то же время, немецкие танки при более слабой броне имели куда большее заброневое пространство и более удобную для работы компоновку. В просторной башне немецких Pz.III и Pz.IV сидели три человека: командир наблюдал за полем боя и выбирал цель, наводчик стрелял, заряжающий подавал снаряды. Такая башня была хорошей целью для противника, её невозможно было надёжно забронировать без резкого увеличения веса танка, но зато она обеспечивала максимальную эффективность машины в бою.

Важную роль играло и наличие у немцев радиосвязи – французские лёгкие машины радиостанций не имели, команды от танка к танку передавались флажными сигналами. Поэтому французские танковые части не имели скоординированной тактики и вели бой фактически поодиночке, в лучшем случае – отдельными взводами.

Вечер 14 мая: неустойчивое равновесие

Днём 14 мая немцы вышли непосредственно к Жамблу. К этому времени сюда уже подошли силы 4-го французского армейского корпуса (1-я марокканская и 15-я моторизованная дивизии), другие пехотные части, а также входившая в состав 1-й армии 515-я группа танковых батальонов (13-й и 35-й батальоны по 45 «Рено» R35 и «Гочкисов» H35). Эти танки использовались для контратаки вдоль железной дороги Жамблу–Вавр против немецких войск, обходивших город с севера.

В 14:00 по берлинскому времени штаб немецкого 16-го танкового корпуса приказал 35-й пехотной дивизии, двигавшейся во втором эшелоне, переместиться на правый фланг корпуса для поддержки наступления 3-й танковой дивизии. В то же время 20-я моторизованная дивизия получила распоряжение действовать на левом фланге корпуса.

После 14:00, вслед за воздушным налетом и мощной артподготовкой, части 3-й и 4-й танковых дивизий начали наступление на Жамблу и железную дорогу. 5-я танковая бригада 4-й дивизии, получив в поддержку один мотострелковый батальон, около 15:00 атаковала французов на узком фронте южнее Эрнажа, стремясь выйти к линии холмов восточнее Сен-Гери. 3-я танковая дивизия пехотного усиления не получила и смогла начать атаку на Эрнаж лишь около 17:00.

И вновь французская система противотанкового огня подавлена не была, несмотря на то, что к полю боя, наконец, подтянулась артиллерия немецких танковых дивизий. По немецким танкам открыло огонь множество орудий, вновь хорошо показала себя французская противотанковая артиллерия: немало немецких машин было выведено из строя огнём 25-мм пушек – лёгкого и мощного противотанкового средства. Так, противотанкисты 2-го полка марокканских стрелков уничтожили 7 машин. Вечером, во время артобстрела места дислокации управляющих органов 4-й танковой дивизии, погибли два немецких батальонных командира.

Командир 16-го моторизованного корпуса генерал-лейтенант Эрих Гёпнер посчитал разрозненные контратаки французских танков у Вальхейна, Сен-Поля и Эрнажа попытками нащупать фланги немецких танковых сил для подготовки контрудара. Он решил, что французы знают об отсутствии у немцев пехотной поддержки и стремятся нанести удар до её подхода. В 20:50 Гёпнер передал по радио приказ командирам дивизий – прекратить атаки до следующего утра.

В бою за Жамблу немцы потеряли около 50 танков, причём наибольшие потери понёс 35-й танковый полк полковника Эбербаха – он лишился 9 Pz.I, 9 Pz.II, 6 Pz.III и 8 Pz.IV. С учётом потерь в районе Анну к 15 мая полк сохранил не более половины своих боевых машин.

15 мая: падение Жамблу

Утром, убедившись в том, что французы не атакуют, Гёпнер решил не дожидаться подхода основных сил пехоты, а бросить свои танки на французскую оборону при имеющейся артиллерийской и авиационной поддержке. Вдобавок разведка 6-й немецкой армии докладывала, что французы вовсе не готовятся к контрудару – напротив, они начинают отводить свои танки в тыл. Приу получил приказ генерала Бланшара – вывести обе дивизии в резерв 1-й армии; в дальнейшем предполагалось использовать их для усиления пехотных дивизий. Так французское командование ликвидировало свой ударный танковый кулак.

Атака 3-й и 4-й танковых дивизий началась в 8 часов утра по берлинскому времени. 4-я танковая дивизия развернула три батальона своей 4-й стрелковой бригады южнее Эрмаге (ближе к Жамблу). После получасовой артподготовки и атаки пикировщиков 8-го авиакорпуса немцы под прикрытием дымовой завесы атаковали французскую оборону вдоль железной дороги Жамблу–Вавр. В то же время 88-мм немецкие зенитки вели прицельный огонь по огневым точкам и выявленным позициям французской артиллерии.

Атаку начинала пехота – лишь в полосе 3-й танковой дивизии, где пехоты было совсем мало, её боевые порядки пришлось усилить танками. Для сохранения ударной силы дивизий основная масса бронетехники должна была вводиться в бой лишь после прорыва пехотой вражеской обороны по линии железной дороги. Немцы показали, что даже при нехватке ресурсов они умеют вкладывать в достижение успеха все свои силы, используя их максимально эффективно.

Налёты пикировщиков не смогли подавить французскую артиллерию. К 8:30 немецкая пехота достигла линии железной дороги, но далее её атака захлебнулась на позициях 15-й моторизованной дивизии французов. Двинувшиеся вперед танки также были остановлены огнём французской артиллерии; 35-й и 36-й танковые полки 4-й танковой дивизии докладывали о больших потерях от огня неподавленных противотанковых пушек. Бой вновь разбился на отдельные схватки; вдобавок, около 11:00 штаб дивизии утратил радиосвязь со своей 5-й танковой бригадой.

Тем временем на левом фланге пехота 3-й танковой дивизии атаковала деревни Вальхайн и Сен-Поль, но к 11 часам также была остановлена – позднее командир дивизии подвергся критике за то, что вовремя не поддержал своих пехотинцев танками. С другой стороны, в 5-й танковой бригаде (4-я танковая дивизия) имелись случаи, когда танкисты вылезали из своих машин, чтобы поднять в атаку залегшую пехоту, которая не горела желанием идти вперёд. Был подбит танк командира 35-го танкового полка подполковника Эбербаха, отличившегося в предыдущих боях. 12-й мотострелковый полк дивизии в какой-то момент дрогнул и начал отходить назад.

Исход сражения был решён в полосе 3-й танковой дивизии, которой при поддержке авиации удалось взять железнодорожную станцию Пербэ. Немецкие танки прорвали оборону 2-го марокканского полка и проникли за линию железной дороги. Французы утверждают, что причиной тому была слабая воздушная поддержка – командование авиации выделило для прикрытия войск в этом районе лишь два истребителя. В результате штаб 4-го французского армейского корпуса впал в панику: командир корпуса Эйме докладывал, что на него движутся 300 немецких танков. Он отдал приказ приданной ему 3-й лёгкой механизированной дивизии контратаковать немцев у Пербэ и восстановить положение. В ответ командир дивизии генерал Ла Фонт заявил, что она без ведома Эйме уже передана в подчинение 3-го армейского корпуса.

В итоге 2-й марокканский полк к полудню оказался почти полностью уничтожен, 7-й марокканский полк был вынужден оставить Эрнаж, а атака 1-го марокканского полка из Жамблу была отбита. Немецкие танки вклинились глубоко во французскую оборону, обойдя Жамблу с востока вдоль шоссе на Нивель. Вдобавок во второй половине дня немцы захватили французскую оперативную карту, показывавшую расположение сил противника.

Тем временем 4-я танковая дивизия, наконец, добилась успеха на своём левом фланге, выйдя к северной окраине Жамблу. К вечеру 15 мая французам пришлось оставить город, охваченный врагом с обеих сторон. 26 мая генерал Приу был назначен командующим 1-й армией (Бланшар возглавил всю 1-ю группу армий вместо погибшего генерала Бийота), но уже 29 мая попал в плен.

Спорные итоги сражения

Несмотря на фактическое расформирование, кавалерийский корпус выполнил свою основную задачу – под его прикрытием войска 1-й французской армии успели выдвинуться в Бельгию и встроить сплошной рубеж обороны, хотя и сильно позади намеченной для развёртывания «линии Диль». Однако этот частичный успех был полностью обесценен событиями на юге – прорывом танковой группы Клейста у Седана. На деле вся кампания 6-й и 18-й армий группы «Б» в Бельгии и Голландии носила отвлекающий характер: её задачей было привлечь основное внимание союзного командования и оттянуть максимум сил противника с места главного удара.

Сражение 12-15 мая было жестоким и обернулось неожиданно высокими потерями для обеих сторон (как в пехоте, так и в танках). Один из французских пехотных полков к 15 мая сохранил лишь 10% своей первоначальной численности. 12-й мотопехотный полк 4-й немецкой танковой дивизии потерял 30% офицерского состава; в его 1-м батальоне осталось только 4 офицера и 31 солдат – остальные были убиты или ранены.

Только за 13 мая 3-я лёгкая механизированная дивизия французов потеряла 105 танков – 30 «Сомуа» и 75 «Гочкисов». Потери 2-й дивизии, только что вступившей в бой, в этот день были незначительны. Общие немецкие потери за тот же день составили 160 танков (по другим данным – 165), причём, в первую очередь, от огня французских S35, во вторую – от огня противотанковой артиллерии. За четыре дня боёв немцы потеряли в общей сложности 214 танков.

Оценить результат сражения довольно трудно. Современные историки (прежде всего, французские, британские и американские) зачастую склонны объявлять его «чистой победой французов». К примеру, Эрнст Р. Мэй пишет:

«Если бы Бельгия была главным театром военных действий – как предполагал Гамелен и высшее французское командование, и как случилось при более раннем немецком наступлении, сражение при Анну, вероятно, стало бы примером того, как могла бы протекать война».

Далее Мэй добавляет:

«Из событий в Бельгии в первые дни войны нетрудно понять, что если бы война проходила там, где этого ожидали французы, она была бы такой, какой они и ожидали её видеть. Таким образом, можно вполне понять тот оптимизм, с которым Гамелен и другие встретили немецкое наступление».

Однако при более объективном анализе итоги сражения не дают оснований для таких выводов. Во-первых, стоит учесть, что корпус Гёпнера прибыл на место сражения в далеко не полнокровном виде: артиллерия танковых дивизий не успела подтянуться, тылы отстали – так что немцам периодически приходилось прекращать бой из-за нехватки топлива и боеприпасов. Наконец, при сравнении танковых сил обычно забывают включить в них 90 танков 515-й группы танковых батальонов, принявших участие в сражении за Жамблу (они вступили в бой лишь на сутки позже, чем основные силы немецкой 3-й танковой дивизии).

В итоге немцы имели 366 пушечных танков против 501 пушечного танка у французов. Определить роль авиации трудно, однако имеющиеся французские свидетельства не позволяют говорить о серьёзном ущербе, нанесённом корпусу Приу ударами с воздуха. Согласно французским источникам, впервые с массовым применением немецких пикировщиков они столкнулись лишь 14 мая, уже непосредственно в окрестностях Жамблу. До этого эффект немецких воздушных атак был не слишком заметен.

Интересно и то, что при сравнении потерь обычно приводятся лукавые цифры без упоминания того факта, что из 160 немецких танков, потерянных 13 мая, лишь 49 были утрачены безвозвратно – остальные 111 после боя удалось отремонтировать. В то же время, французам удалось эвакуировать с поля боя лишь незначительное число своих машин – большинство подбитых танков по итогам сражения оказалось в числе безвозвратных потерь, некоторые из них стали трофеями немцев.

За три дня (с 12 по 14 мая) корпус Приу отошёл на запад почти на 30 км – такое отступление трудно считать победой. Французы понесли тяжёлые потери, солдаты были утомлены и в немалой степени деморализованы отходом. Значительная часть техники оказалась выведена из строя и требовала ремонта – в итоге её пришлось бросить. Так, 30 повреждённых машин S35 были просто оставлены экипажами в районе Жамблу из-за невозможности их эвакуации. В дальнейшем эта ситуация будет неоднократно повторяться на советско-германском фронте: при отступлении потери танков растут, ведь вся подбитая и неисправная техника оказывается в руках того, за кем осталось поле боя.

Свидетельства с немецкой стороны не содержат и тени упоминания о падении морального духа танкистов вермахта. Потери личного состава самих танковых частей оказались велики, но не катастрофичны – за самый напряжённый день 13 мая немцы потеряли 60 человек убитыми и 80 ранеными. Даже в отчете полковника Эбербаха (командира 35-го танкового полка, выдержавшего главную тяжесть боев и понесшего наибольшие потери) сказано:

«В целом, моральный дух немецких экипажей был выше в их рвении к атаке, в лучшем руководстве и лучшей подготовке. Но качество французских экипажей должно быть целиком признано. Огромную храбрость показали спешившиеся французские танкисты, которые всё ещё стреляли в немецкие экипажи из пистолетов».

Однако французские танкисты оказались хуже обучены, чем немецкие, а танковые подразделения – менее управляемы. Французские машины обладали букетом недостатков, более важных, чем формальные критерии (толщина брони и мощность пушки). По меткости стрельбы французские танки заметно уступали немецким – как отмечает Эбербах, «возможно, это было связано с их плохим обзором». Ситуацию усугубляло отсутствие радиосвязи у лёгких французских машин – из-за этого им приходилось держаться ближе к командирским танкам, чтобы следить за их сигналами и манёврами.

Французская танковая тактика также уступала немецкой – вермахт наносил массированные удары, французы же, особенно после первых боев (и первых потерь), стремились действовать малыми группами. Полковник Эбербах отмечал:

«Решающей причиной немецкого успеха в бою с французскими танками был тот факт, что французы всегда сражались против [35-го] полка только небольшим количеством танков. Поэтому их можно было уничтожить сосредоточенным огнём нашего относительно небольшого количества танкового оружия. Но это может привести к очень сложной ситуации, если французы применят против нас большое количество танков „Сомуа”».

При всех успехах французских танкистов, при их несомненной храбрости и стойкости немцы каждый раз шаг за шагом продвигались вперёд – в основном, используя фланговые обходы. Сами немцы объясняли свои успехи тем, что французские танкисты оказались хуже обучены, чем немецкие, а их танковые подразделения были менее активны и плохо управляемы. Пушки французских танков были мощнее немецких, но заметно уступали им по меткости стрельбы. Как отмечал Эбербах, «возможно, это было связано с их плохим обзором».

Таким образом, уже опыт первого танкового сражения Второй мировой войны наглядно показал, что боевая мощь танка зависит не только от калибра пушки и толщины брони, но и от многих других факторов, не последнее место среди которых занимает удобство работы экипажа.

---

Литература:

1. Д. М. Проэктор. Война в Европе. 1939-1941 гг. М.: Воениздат, 1963
2. Ernest R. May. Strange Victory: Hitler's Conquest of France. New York, Hill & Wang, 2000
3. Thomas L. Jentz. Panzertruppen. The Complete Guide to the Creation & Combat Employment of Germany’s Tank Force. 1933-1942. Schiffer Military History, Atglen PA, 1996
4. Jonathan F. Keiler. The 1940 Battle of Gembloux (http://warfarehistorynetwork.com/daily/wwii/the-1940-battle-of-gembloux/)