Во время Второй мировой войны танками собственного производства обзавелись страны, которые до того не были замечены в танкостроении. Оказались среди них и несколько стран Британского Содружества наций. Чаще всего в доминионах строили танки английской разработки — так появились, например, канадские Valentine. Вместе с тем в той же Канаде выпускали и машины собственной разработки (Ram), базировавшиеся на шасси американской конструкции. А вот в Австралии разработали и даже освоили серийный выпуск оригинальных танков, получивших обозначение AC (Australian Cruiser), или Sentinel. Этим машинам не было суждено повоевать, но они остались яркой страницей мирового танкостроения.
Своим путём
Австралийцы хорошо показали себя в годы Первой мировой войны, сыграв важную роль в целом ряде сражений. Тогда же Австралийский корпус впервые воевал при поддержке танков, а в апреле 1918 года его бойцы захватили германский танк A7V «Мефисто» – единственную машину данного типа, дожившую до наших дней. Опыт Первой мировой войны говорил о том, что необходимо создавать механизированные соединения, имеющие на вооружении танки. Но Австралия была связана по рукам Актом об обороне от 1903 года, согласно которому на территории страны имелись лишь милицейские части, не имевшие права воевать за границей. Именно поэтому австралийские части, воевавшие в Первую мировую войну, собирались на волонтёрской основе.
Максимум, что смогли сделать австралийцы в межвоенный период – это закупить в 1929 году 4 средних танка Medium Mark II* Special. Вплоть до 1939 года эти машины являлись единственными австралийскими танками. В 1939 году им на усиление прислали 10 Light Tank Mk.VI. Вплоть до получения в сентябре 1941 года первых Light Tank M3 (Stuart I) на вооружении австралийских частей находилось всего 14 танков.
Как и в Первую мировую войну, с сентября 1939 года началось формирование Австралийских имперских сил, также набиравшихся по волонтёрскому принципу. В то время основным театром боевых действий для австралийцев стала Северная Африка. Между тем, в Австралии с тревогой наблюдали за усилением военной активности Японии. Главным фронтом для японской армии пока оставался Китай, но желание Японии стать гегемоном на Тихом океане не видел разве что слепой. Самыми большими войсками в регионе на тот момент располагала Королевская голландская Ост-индская армия (KNIL), но и у неё дела с танками обстояли не лучшим образом. В основном это были экспортные лёгкие танки Vickers-Carden-Loyd с пулемётным вооружением и лёгкие танки Marmon-Herrington, также оснащённые пулемётами. На их фоне даже японские лёгкие танки выглядели вполне современными. После поражения во Франции и начала боевых действий в Северной Африке англичанам стало не до Австралии, так что рассчитывать австралийцам приходилось на себя. В столь непростых условиях и родилась мысль создать танк собственной разработки.
Впервые идея создания лёгкого крейсерского танка прозвучала на совещании 12 июня 1940 года, в котором участвовал премьер-министр Австралии Роберт Мензис и высшее руководство австралийской армии. В ходе совещания начальник Генерального штаба сэр Браденелл Уайт озвучил намерение заказать 859 лёгких крейсерских танков 10-тонного класса. Их должны были изготовить к концу 1941 года. Тонкость момента заключалась в том, что на тот момент Генштаб ещё не имел спецификации на танк, который хотел получать в столь больших количествах.
Рост массы «австралийского крейсера» начался практически сразу. Согласно расчётам, сделанных группой конструкторов под руководством майора Алана Милнера, для обеспечения толщины брони 28 мм по периметру, боевая масса танка должна была составить 12 т. Эта масса долго не продержалась: как показала кампания во Франции, 28-мм брони оказалось явно недостаточно для противостояния противотанковой артиллерии калибра 37 мм. В связи с этим толщина брони выросла, а вместе с ней и масса (до 15 т). Вооружение осталось тем же – 2-фунтовая (40-мм) пушка, 1 пулемёт калибра 7,7 мм и 2-дюймовый миномёт.
Понимая, что в одиночку справиться с созданием танка не удастся, 20 августа 1940 года Мензис обратился в английское Военное министерство с просьбой о помощи. В качестве эксперта англичане выделили полковника Уотсона, который позже и стал главным разработчиком нового танка. В октябре 1940 года Уотсон направился в США, такой крюк был не случаен – полковник, служивший в технической секции Королевской артиллерии, наверняка был осведомлён о проблемах, преследовавших английское танкостроение. К тому же со второй половины 1940 года английские конструкторы зачастили в США, которые стали воспринимать как мега-завод, способный обеспечить потребности британской армии.
Примерно тогда же англичан ждал холодный душ. Изучив присланные в США пехотные танки Matilda и Valentine, американцы наотрез отказались их производить, заявив, что эти машины имеют устаревшую конструкцию. Во многом выводы были сделаны верные – те танки, которые проектировались и строились в США, в тот момент явно превосходили английские. С другой стороны, присланные в США английские инженеры оказали помощь американским коллегам. Например, именно англичане помогли американским конструкторам в создании спаренных двигателей для танков. Одним словом, по состоянию на конец 1940 года США были своеобразным бронетанковым инкубатором. Кроме того, от США до Австралии было куда ближе, чем от Австралии до Великобритании – особенно важным это оказалось с точки зрения поставок двигателей.
Уотсон находился в США до конца 1940 года, изучая американское танкостроение вместе с австралийским инженером Аланом Чемберленом. Помимо получения важной информации о конструкциях различных танков, Уотсон аккумулировал данные о развитии танкостроения. Одним из важнейших пунктов стало то, что для противостояния современным танкам противника машина должна иметь ещё более толстую броню. Кроме того, Уотсон получил доступ к материалам по Medium Tank M3, который как раз в это время разрабатывался американскими конструкторами. Данный танк оказал существенное влияние на австралийский «крейсер».
На совещании, состоявшемся 18 февраля 1941 года, прозвучала новая спецификация по танку. Боевая масса оценивалась в 20 т, вооружение состояло из 2-фунтовой пушки, 2-дюймового миномёта и двух пулемётов Vickers. Как ориентир теперь рассматривался Medium Tank M3. Одной из важных тем, поднятых на совещании, стала силовая установка. Для боевой машины требовался 400-сильный двигатель, способный разогнать её до 40 км/ч. Первой кандидатурой выступал радиальный дизельный мотор Guilberson, который тут же отпал, поскольку возникали проблемы с его поставкой. Второй кандидатурой являлась спарка дизельных моторов General Motors 6-71 (GM 6046). Наконец, в конце февраля 1941 года появилась третья кандидатура. Речь шла о 5,7-литровых двигателях Cadillac, которые ставились на люксовые автомобили 75-й серии. К 1941 году такой двигатель развивал мощность 150 л.с. Важным моментом было то, что этот мотор оказался наименее дефицитным. Естественно, одного двигателя было мало, так что единственным выходом оставалось использование на одном танке нескольких моторов.
Облик танка, получившего обозначение AC I (Australian Cruiser Mk.I), стал формироваться к весне 1941 года. Как уже говорилось, на него существенно повлиял Medium Tank M3. Прежде всего, это касалось компоновки (двигатель сзади, трансмиссия и ведущие колёса впереди), но говорить о том, что это австралийская версия американского танка, в корне неверно. Если канадский Ram всё же базировался на шасси по типу Medium Tank M3, то AC I оказался оригинальной машиной. В ней Уотсон постарался объединить лучшие решения в мировом танкостроении и при этом ориентировался, прежде всего, на возможности австралийской промышленности. По этой причине конструкция машины была довольно специфичной. Стоит напомнить, что танк должны были выпускать в больших объёмах. Согласно данным на январь 1941 года, потребности австралийской армии составляли 660 танков.
Как ни странно, искать в детище Уотсона надо не только американские, но и французские корни. Дело в том, что компоновка с передним расположением трансмиссии использовалась далеко не одними американцами – её можно увидеть и на французских лёгких танках. Более явно французские корни видны в конструкции корпуса и, самое главное, подвески. И то, и другое являлось творением Генри Айнсворта, главного конструктора фирмы Hotchkiss. Именно он был идеологом создания лёгких танков с передним расположением трансмиссии, а главное, полностью литой конструкцией корпуса и башни. Идеи Айнсворта перекочевали на Renault R 35 и SOMUA S 35. Также главному конструктору Hotchkiss принадлежит авторство подвески, которую установили на лёгком кавалерийском танке Hotchkiss H 35. В 1940 году Айнсворту удалось покинуть Францию и оказаться в Англии. Встречался ли он с Уотсоном, неизвестно, но влияние Hotchkiss H 35/H 39 очевидно. Особенно хорошо французское влияние видно в подвеске, которую спроектировали для AC I. Она стала своеобразным гибридом американской подвески VVSS и «горизонтальной» подвески Hotchkiss H 35.
Влияние лёгкого танка Hotchkiss наблюдается и в конструкции корпуса с башней. С одной стороны, в ходе поездки по США Уотсон мог увидеть преимущества литья крупных броневых деталей. Например, для Medium Tank M3 методом литья изготавливали башни, а в случае с M3A1 и верхнюю часть корпуса. Большой процент литья (частично башня, лобовая часть корпуса) можно увидеть и на английском пехотном танке Matilda. С другой стороны, полностью литые конструкции до того практиковали только французы. В случае с AC I процент литья, можно сказать, был максимальным. Причиной тому были возможности австралийских предприятий, которые планировали задействовать в производстве крейсерского танка. В случае с корпусами производство отводилось сталелитейной компании Bradford & Kendall из Александрии, Сидней.
Даже концепция сборки оказалась такой же, как у французов. Литые детали собирались между собой при помощи болтовых соединений. Это позволило обойтись без заклёпок и почти без сварки. Другое дело, что возможности Bradford & Kendall оказались куда выше, чем в случае с французами. Корпус AC I представлял собой одну огромную отливку, к которой спереди стыковался трансмиссионный блок, а сзади и сверху – детали моторного отделения. Оставалось только приварить днище корпуса. В то время такого не делал больше никто. Цельнолитой была и башня.
В апреле 1941 года были выбраны и остальные подрядчики по изготовлению танка. Элементы ходовой части, включая траки, изготавливала H.V. McKay Massey Harris Pty Ltd, занимавшаяся постройкой тракторов. В отличие от подвески, траки имели чисто американское происхождение. Коробки передач (копии американских танковых КПП) поставляла Sonnerdale & Co (Сидней). В Сиднее располагался и завод, отвечавший за выпуск других элементов трансмиссии – Coote & Jorgensen. Между тем, аппетиты австралийских военных росли. К весне 1941 года боевая масса оценивалась уже в 25 т, а толщина брони предполагалась порядка 60 мм (с возможным ростом до 80 мм). Вооружение оставалось прежним – 40-мм пушка и два пулемёта Vickers с водяным охлаждением. Именно пулемёты придали танку характерный внешний вид. Для защиты курсового пулемёта, имевшего массивный кожух, сделали бронировку.
Несмотря на постепенный рост боевой массы танка, австралийское командование ожидало от него высоких динамических характеристик. Весной эту планку даже подняли: теперь от машины требовалось развивать до 55 км/ч, а запас хода ожидался в 240 км. При этом уже к весне 1941 года оптимизм по выбору двигателей поубавился. В требованиях указывался 350-сильный авиационный мотор, но на практике он остался один – всё тот же V-8 от Cadillac. Чтобы обеспечить необходимую мощность, пришлось делать не спаренный, а уже строенный вариант силовой установки. Речь при этом шла не о трёх моторах в одном блоке, а о трёх отдельных двигателях, работавших на блок передачи, установленный под башней. Разумеется, в одну линию такие моторы поставить не получилось бы, поэтому схема их размещения оказалась не менее оригинальной, чем бронировка курсового пулемёта. Сначала ставились два двигателя, а за ними устанавливался третий мотор. Первые испытания строенной силовой установки прошли в апреле 1941 года. Удивительно, но вся эта дивная конструкция вполне работала. При этом моторы дефорсировали, и суммарная мощность составила 330 л.с.
Несмотря на то, что весной 1941 года работы по AC I шли полным ходом, они явно отставали от графика. Помимо технических проблем, на работу влияла неопределённость австралийских военных в требованиях. Неизменной оставалась дата выпуска первых серийных танков – 1 ноября 1941 года. К 1 августа 1942 года ожидался выпуск 340 танков. На практике же первые тестовые корпуса AC I изготовили в сентябре 1941 года, а опытный образец и того позже – в январе 1942 года (к тому времени уже началась война на Тихом океане). Совсем без танков Австралия не осталась: с сентября 1941 года начались поставки Light Tank M3, прекрасно вписывавшиеся в исходную спецификацию на «австралийский крейсер». Эти же танки стали первыми, которые австралийцы применили в боевых действиях. Всего страна получила 400 таких танков, что позволило насытить части боевыми машинами. Вместе с тем, собственную танковую программу австралийцы бросать не собирались. В феврале 1941 года AC I получил ещё одно обозначение – Sentinel («Часовой»).
«Не для боевых действий»
Первые опытные корпуса, включая броню для первого прототипа, производились в Ньюкасле. Что же касается Bradford & Kendall, то первый комплект корпусных и башенных деталей там собрали уже в начале 1942 года, когда началась сборка второго опытного образца AC I. Собственно говоря, первые проблемы у AC I начались как раз с корпусами. Ещё на стадии проектирования выяснилось, что химический состав брони придётся менять, поскольку в Австралии имелись проблемы с поставкой никеля. Так на свет появилась броня с индексом APB4, где вместо никеля добавкой служил цирконий, с которым у Австралии проблем не наблюдалось. Уже в ходе производства брони выяснилось, что имеются существенные проблемы с её закалкой. В результате первая дюжина AC I имела неброневую сталь. В качестве сборщика танков выбрали New South Wales Government Railways (NSWGR) – точнее, Chullora Railway Workshops в Чаллоре, пригороде Сиднея. Данный выбор был логичен: вагоностроительные предприятия имели необходимое оборудование (прежде всего, крановое).
Второй опытный образец AC I вышел на испытания в марте 1942 года, а первый серийный танк сдали в июле того же года. Несмотря на все задержки, даже летом 1942 года AC I выглядел вполне современной боевой машиной. Масса пустой машины составляла около 26 т, а полная боевая масса – около 28 т. Несмотря на то, что по боевой массе австралийский крейсерский танк превзошёл Matilda, машина получилась вполне подвижной. На обычном режиме двигателя максимальная скорость составляла 38,4 км/ч, а на усиленном режиме (повышение максимальных оборотов двигателей с 3000 до 3600 об/мин) она вырастала до 46,4 км/ч. В результате AC I стал самым быстрым из средних танков, имевшихся в австралийской армии в годы Второй мировой.
Вполне современной выглядела и броневая защита машины. Согласно требованиям, толщина брони варьировалась с 45 до 65 мм. Разумеется, надо учитывать проблемы, с которыми столкнулись при изготовлении корпусов, тем не менее, это была вполне «честная» противоснарядная броня. Не менее важным оказалось и то, насколько габаритной получилась австралийская боевая машина. Общая высота танка составила 2534 мм, что всего на 35 мм выше Pz.Kpfw.III Ausf.L, более чем на полметра ниже Medium Tank M3 и чуть ниже Matilda III. С Matilda танк роднил диаметр башенного погона – 1372 мм. Этого вполне хватало для размещения в боевом отделении трёх членов экипажа. Под ногами расчёта башни находились элементы трансмиссии, с другой стороны, ходить по ним не требовалось, поскольку имелся полик. Боезапас к 2-фунтовой пушке оказался даже выше требований: вместо 120 патронов, которые указывались в спецификации, удалось разместить 130 штук. Также имелось 4250 патронов к пулемётам Vickers.
К моменту запуска AC I в серийное производство стало ясно, что аппетиты австралийских военных не вполне соответствуют реальным возможностям промышленности. Узкие места начинались уже на стадии корпусного производства. При всём желании Bradford & Kendall могла выпускать не более пяти комплектов броневых деталей в неделю. Также выявились уже упомянутые проблемы с закалкой корпусов, повлиявшие на производственные темпы. В результате фактические поставки AC I в армию начались только в ноябре 1942 года. Темпы выпуска оказались куда ниже того, что предполагалось австралийским командованием. Вместе с тем, обвинять австралийскую промышленность не стоит. Нельзя просто так взять и с первого раза сделать современный танк, тем более оригинальной конструкции и с постоянно меняющимися темпами. Чудес не бывает – для полноценного налаживания конструкторской и производственной цепочки нужно несколько лет, особенно с учётом того, что речь идёт не о лицензионном производстве, а о совершенно новой конструкции.
Впрочем, проблемы имелись не только с производством AC I. Войсковые испытания танков выявили массу проблем. Одной из главных неприятностей стал перегрев двигателей. С учётом того, какую адскую систему пришлось разрабатывать австралийским конструкторам, этот недостаток был вполне ожидаем. Не стоит забывать, что речь шла о моторах, которые изначально ставились даже не на грузовики, а на легковые автомобили. Ещё одной частой проблемой оказалась недостаточная прочность резиновых бандажей опорных катков. Такой оказалась плата за постоянно растущие требования по защите. К слову, проблемы с бандажами имелись и на американских средних танках, особенно после того, как их боевая масса превысила 30 т. Наконец, поступали жалобы на плохую работу механизмов поворота башни.
Так или иначе, главной неприятностью для австралийской танковой программы стали не механические неполадки. В середине 1942 года начались поставки английских пехотных танков Matilda (в Австралию прибыло 200 таких машин), а с декабря 1942 года – поставки Lee I, Grant I, Grant II и Lee V. Всего австралийская армия получила 737 американских танков. Этого с лихвой хватило для комплектования австралийских частей. В результате к лету 1943 года не осталось никаких причин для продолжения выпуска крейсерских танков отечественного производства. Они получались более дорогими, имели ряд проблем с точки зрения эксплуатации, а главное, не было никаких шансов для наращивания их выпуска. К середине 1943 года в наращивании выпуска отпала и необходимость. По состоянию на июнь 1943 года удалось сдать 65 танков, получивших серийные номера 8001-8065. Регистрационных номеров эти машины так и не получили. На этом выпуск остановили.
Вместо «командировки» в Северную Африку уделом AC I стала служба в качестве учебных танков. После войны почти все из них отправились в металлолом, до наших дней дожили всего три машины этого типа. Несмотря на все неприятности, которые свалились на AC I, совершенно неудачным этот танк назвать нельзя. Для первого опыта получилась очень неплохая машина, особенно если сравнивать её не с немецкими танками, как это делало австралийское командование, а с японскими боевыми машинами – главными противниками на тихоокеанском ТВД. Даже штатной 2-фунтовой пушки было достаточно, чтобы поразить любой японский танк, использовавшийся в реальных боях. В свою очередь, японцы располагали крайне ограниченным набором средств для поражения австралийского «крейсера». К тому же единственным средним танком, который австралийцы реально использовали в боях, стала Matilda (американские средние танки так и остались в резерве). Более того, не закрой австралийские военные программу «крейсеров», она могла получить вполне адекватное развитие.
Австралийская перспектива
AC I оказался не единственным танком, разработанным в Австралии. Летом 1941 года Алан Чемберлен разработал альтернативный вариант «крейсера», получившего обозначение AC II. Фактически это был упрощённый и облегчённый вариант AC I. Согласно первоначальной спецификации, боевая масса машины должна была составить 19 т, максимальная толщина брони – 57 мм. Вместо строенной установки моторов предполагалось сделать спаренный вариант двигателей. Позже боевая масса AC II выросла до 22 т. В результате вместо крейсерского получался, скорее, пехотный танк, по характеристикам близкий к Valentine. Именно это и стало главным препятствием к реализации AC II. Австралийские военные скептически относились к Valentine, а такой же танк у себя им оказался не нужен. По этой причине AC II даже не стали строить в виде опытного образца.
Совсем иная судьба ждала другой танк, также ставший прямым развитием AC I. Началось всё с вооружения. Ещё до начала запуска AC I в серию его вооружение выглядело недостаточным. Помимо новостей из Северной Африки, где 2-фунтовая пушка к середине 1941 года оказалась не очень эффективным орудием, поступала информация и из Англии. Там вовсю шла подготовка к выпуску 6-фунтовой (57-мм) пушки, имевшей куда более высокие характеристики пробития. Имея информацию по данной системе, в конструкцию башни AC I внесли изменения, теоретически позволявшие позже поставить новую пушку. Также под руководством Уотсона разработали вариант AC I, вооружённый 6-фунтовой пушкой. Данная машина, имевшая индекс AC IA, так и не вышла за стадию эскизного проекта, что не помешало пустить в серию башню, изменённую по сравнению с исходным AC I. Это вышло австралийским конструкторам боком – 6-фунтовых пушек они так и не дождались, зато получили проблемы с поворотом башни. Рассчитанная на большую нагрузку в передней части, башня оказалась перегружена по корме, что, разумеется, сказалось и на механизмах её поворота.
Поскольку ещё в конце 1941 года стало понятно, что 6-фунтовая пушка явно задержится, Уотсон стал искать альтернативу. Искать долго не пришлось, поскольку альтернатива была всего одна – 25-фунтовая (88-мм) полевая пушка. По характеристикам пробития брони она находилась между 2-фунтовой и 6-фунтовой пушками, причём в Северной Африке двухфунтовки нередко применяли как противотанковые орудия. Конечно, полевая пушка была существенно крупнее противотанкового орудия, но при условии некоторой переделки башни она вполне в неё вмещалась. Первые наработки по танковой версии 25-фунтовой пушки появились в декабре 1941 года, а в феврале для танка AC IB, вооружённого таким орудием, выделили две пушки. В отличие от шестифунтовок, проблем с поставками 25-фунтовых орудий не наблюдалось.
В качестве тестовой лаборатории было решено использовать второй опытный образец AC I. Для него изготовили башню с увеличенной забашенной нишей, также переделке подверглись укладки и орудийная установка. Башню поставили в июне 1942 года, после чего провели испытания. Выяснилось, что 25-фунтовая пушка отлично подходит для подобных целей. Даже раздельное заряжание не создавало существенных проблем. Мнения австралийского командования по данному вопросу разделились. С одной стороны, AC I светила «командировка» в Северную Африку, так что вполне понятным было желание получить либо 6-фунтовую, либо, в идеале, 17-фунтовую (76-мм) танковую пушку. С другой стороны, оба орудия ещё нужно было получить, а они являлись дефицитом. По этой причине решили делать улучшенный AC I с 25-фунтовой пушкой.
Модифицированная машина получила обозначение AC III и имя Thunderbolt. Желание поскорее запустить её в серию оказалось высоким. Не менее высокими были желания одновременно улучшить и шасси танка. Опыт войны в Северной Африке показывал, что курсовой пулемёт является уязвимым местом, поэтому его устранение с верхнего лобового листа корпуса стало правильным решением. Из экипажа убрали пулемётчика, который стал не нужен. Одновременно существенно снизился угол наклона лба, в результате защищённость AC III оказалась выше, чем у любого выпускавшегося тогда английского или американского среднего танка.
Следующим пунктом изменений стала силовая установка. К моменту запуска работ по AC III уже появились первые результаты испытаний AC I, так что о перегреве моторов знали. Решение проблемы отчасти подсмотрели у американцев. Для Medium Tank M4A4 выпускался двигатель Chrysler A57 Multibank, представлявший собой пять рядных моторов, соединённых в одну «звезду». Подобное чудовище австралийцы позволить себе не могли, но французский инженер Роберт Перье сделал для «австралийского крейсера» своеобразный аналог. Он «посадил» три мотора Cadillac на одну мотораму, в результате чего получился строенный агрегат Perrier-Cadillac 41-75. Он был куда компактнее Chrysler A57 Multibank, так что переделывать моторное отделение не пришлось. Помимо решения проблем с охлаждением, Perrier-Cadillac 41-75 получился ещё и более мощным. Он развивал 397 л.с., что позволило поднять максимальную скорость до 48 км/ч, заодно улучшилась проходимость по бездорожью.
Первый образец AC III был готов в январе 1943 года. Несмотря на то, что внешне машина не сильно отличалась от AC I, на самом деле танк был большим шагом вперёд. Помимо более крепкого лба, он отличался более удачной силовой установкой и, что не менее важно, более мощным вооружением. При этом танк с серийным номером 8066 являлся ещё не финальным решением. Во-первых, предлагалось нарастить толщину лба корпуса до 75 мм, во-вторых, диаметр башенного погона предлагалось увеличить до 1600 мм. Впрочем, и в текущей версии танк выглядел весьма недурно, оказавшись более надёжным, чем AC I. Планировалось выпустить 150-200 танков данного типа, но летом 1943 года подготовительные работы остановили. Кампания в Северной Африке кончилась, а в Австралию прибыло уже достаточное количество танков американского и английского производства. Тратить средства ради своего танка уже не имело никакого смысла, поэтому AC III так и остался в единственном экземпляре. Впрочем, этой машине по-своему повезло – она сохранилась до наших дней.
Последним танком, который разрабатывался Уотсоном, стал AC IV. Речь, скорее, шла не о совершенно новой машине, а об альтернативном развитии AC III. Идею установки 17-фунтовой пушки на шасси AC III не забросили. Вместе с тем, было очевидно, что даже в увеличенной башне орудие просто так не поместится. По этой причине была разработана новая версия башни с диаметром погона 1626 мм. Само орудие переделали соответствующим образом, чтобы откатные части находились внутри боевого отделения. Впрочем, поставка орудия задерживалась, поэтому было решено пойти на хитрость. Башню установили на переделанное шасси первого опытного AC I, а для имитации стрельбы более мощным орудием поставили спарку 25-фунтовых пушек. В результате получился весьма странный гибрид, ведший огонь залпом.
Первые испытания, пока ещё со спаркой 25-фунтовых пушек, начались в октябре 1942 года. В конце октября была изготовлена установка 17-фунтового орудия. К слову, это был фактически первый танк с данной пушкой (A30 Challenger не в счёт, так как он являлся танком-истребителем). На испытания переделанный танк вышел 11 ноября, прошли они вполне успешно. Это стало поводом для поднятия вопроса о серийном производстве танка. При этом он мог несколько отличаться по шасси от AC III. Для начала диаметр башенного погона предлагалось увеличить до 1823 мм (то есть даже больше, чем у Pz.Kpfw. Tiger Ausf.E). Далее требовалось увеличить боезапас хотя бы до 74 выстрелов.
Едва ли не более важным изменением нового шасси должна была стать новая силовая установка. Ею должен был стать сильно переделанный авиационный двигатель, представлявший собой местную версию мотора Havilland Gypsy Major. С 1941 года его выпускали на заводе Holden. Там разработали оппозитный двигатель, получивший обозначение Quad-Gypsy. Данный мотор развивал мощность 510 л.с. Подобная силовая установка позволила бы ещё больше поднять динамические характеристики AC IV. Установить мотор в танк, впрочем, не успели, и фактически завод изготовил демонстратор. Дальнейшее развитие тема не получила ввиду прекращения разработки австралийских танков. Что же касается опытного образца AC I с 17-фунтовым орудием, то он сохранился до наших дней.
Как ни странно, решение прекратить разработку собственных танков было правильным. Летом 1943 года не имелось никаких объективных причин для продолжения танковой программы. Даже со всеми переделками «австралийский крейсер» не стал бы по-настоящему массовым явлением, а война – это, помимо всего прочего, истощение собственной экономики. Поставленных Matilda и Lee/Grant вполне хватило для нужд австралийской армии. В дальнейшем Австралия придерживалась похожей политики, закупая сначала Centurion, затем Leopard 1, а позже M1 Abrams. Проще оказалось закупать танки за рубежом, чем создавать собственное танковое производство. Что же касается «австралийского крейсера», то он стал прекрасным примером того, что если очень захотеть, то можно быстро создать вполне современную боевую машину оригинальной конструкции.
Источники:
- NARA
- Australian War Memorial Archives
- Fallen Sentinel: Australian Tanks in World War II, Peter Beale, Big Sky Publishing, 2012
- http://www.tanks-encyclopedia.com/ww2/Australia/AC1_Sentinel.php
- http://www.tanks-encyclopedia.com/ww2/Australia/AC2.php
- http://www.tanks-encyclopedia.com/ww2/Australia/AC3_Thunderbolt.php
- http://www.tanks-encyclopedia.com/ww2/Australia/AC4_Sentinel.php
- https://oldmachinepress.com/2016/06/26/perrier-cadillac-41-75-tank-engine
Комментарии к данной статье отключены.