Кириши-1942

Пожалуй, больше всего в истории битвы за Ленинград не повезло борьбе за плацдармы на Волхове — этой теме исследователи уделяли очень мало внимания. Весьма скупого описания удостоились советские попытки уничтожить плацдармы у деревень Грузино и Кириши в Ленинградской области. После январских боёв 1942 года напряжённость на участке у Киришей на некоторое время спала. Новый этап кровопролитной борьбы начался с попытки уничтожить плацдарм у Грузино в апреле того же года. Позже, в июне, настала очередь Киришского плацдарма.

Накануне

Директива Ставки на уничтожение Киришского плацдарма появилась 21 мая 1942 года, во время отвода 2-й Ударной армии и других частей Волховской группы войск из мешка — полуокружения, в которое советские войска попали к середине апреля.

Подготовкой операции занимался штаб Ленинградского фронта. Для её проведения было решено привлечь две стрелковые дивизии (44-ю и 310-ю) из состава 4-й армии и не менее 160 орудий и миномётов. 44-я стрелковая дивизия была наследницей 3-й гвардейской стрелковой дивизии народного ополчения Ленинграда. 310-я стрелковая дивизия была сформирована в Казахстане. Оба соединения успели понести очень большие потери. Из 59-й армии были переданы дополнительные артиллерийские части, в том числе орудия большой мощности. Помимо этих сил штаб фронта планировал использовать танковые войска. Пехоту должна была поддержать 185-я танковая бригада, которой была придана рота танков 195-й бригады.

Однако подготовка к операции хромала. К примеру, артиллерии остро не хватало боеприпасов. Да и само время её проведения было не самым подходящим: к этому времени немцы перерезали коммуникации войск Волховской группы у Мясного Бора, что стало преддверием трагедии 2-й Ударной армии. В этом контексте операция против Киришского плацдарма выглядела откровенно бессмысленной. И тем не менее командование дало добро на её проведение.

С мая 1942 года участок с Киришским плацдармом входил в зону ответственности XXVIII армейского корпуса Герберта Лоха. За оборону плацдарма отвечала 11-я пехотная дивизия. По принятой весной классификации боеготовности дивизия считалась пригодной к обороне. Перед началом активных боёв её штабу подчинялось девять пехотных батальонов. Артиллерия дивизии была почти полностью боеспособна. К началу июня позиции на плацдарме занимали батальоны 23-го пехотного полка. Периметр плацдарма составлял около 8 км, глубина достигала примерно 2 км.

Противник не упустил из виду советскую подготовку и к 1 июня понял, что его ждёт.

Июньское фиаско

5 июня на немцев обрушился удар советских частей. Особенно отличились танки. Немцы утверждали, что смогли уничтожить десять машин. Тем не менее именно танки прорвали оборону вражеской пехоты и устремились вперёд, уничтожив часть немецкого гарнизона. Советские бойцы заняли Кириши и деревню Новинка в южной части плацдарма. Танки вышли к штабу 23-го пехотного полка. К вечеру немцы потеряли всё имевшееся на плацдарме противотанковое вооружение, а также около 160 человек. Снабжать плацдарм они теперь могли только под покровом темноты. Противник стал быстро перебрасывать резервы. Были вызваны пикирующие бомбардировщики.

Зато в северной части плацдарма немцы отбили все атаки.

6 июня бои продолжились. Усиленный 23-й пехотный полк смог удержать плацдарм. Началась новая стадия борьбы, исход которой решала не только численность войск, но и их обеспечение боеприпасами, подготовка личного состава, а также взаимодействие между родами войск. У советской стороны все эти слагаемые успеха или отсутствовали, или находились в зародышевом состоянии. Комдивы и командиры полков не смогли наладить управление на поле боя. Танкисты были предоставлены сами себе. Пехота так и не поддержала их в боях за Плавницы, где танки 185-й бригады сражались до израсходования боеприпасов и горючего, а после были вынуждены вернуться обратно.

И это был далеко не единичный случай. Неудивительно, что в последующие несколько дней 23-й полк отбивал одну советскую атаку за другой. Но и 11-я пехотная дивизия понесла большие потери: 273 человека только пропавшими без вести. Контратаковавшие части горных егерей потеряли убитыми несколько десятков человек. Войска 4-й армии взяли десятки пленных.

С другой стороны, 11-ю пехотную дивизию поддержала немецкая ударная авиация. Советские же самолёты над полем боя так и не появились. Советская зенитная артиллерия вообще не имела снарядов. 7 июня немецкие бомбардировщики буквально засыпали советских бойцов бомбами. Активно действовали пикировщики: для поддержки плацдарма было выделено сразу сорок Junkers Ju 87.

О том, какой хаос творился в советских частях на поле боя, говорят многочисленные факты, приведённые в докладах по июньской операции. Как выяснилось, танки могли бы эффективнее помочь пехоте, если бы для них нормально расчистили проходы в минных полях. Однако сапёры делали что угодно, лишь бы не заниматься этой работой. В одном из полков 44-й стрелковой дивизии командир и комиссар перед самим наступлением благополучно пьянствовали.

К 9 июня стало ясно, что попытка ликвидировать Киришский плацдарм потерпела фиаско. Танкисты потеряли до 300 человек, безвозвратно лишились девяти машин, а ещё восемь осталось на поле боя и их можно было попытаться эвакуировать. Интенсивность боёв пошла на спад.

Июльский провал

Очередную попытку уничтожить плацдарм войска 4-й армии предприняли через месяц, 8 июля. Для немцев она не стала секретом: планы операции выдал перебежчик. Как и июньская, она завершилась провалом.

На этот раз за оборону плацдарма отвечали части 44-го и 2-го пехотных полков.

После череды неудач советское командование решило пересмотреть подход к выполнению задачи. Были созданы две оперативные группы. Их возглавили бывший командир 13-го кавалерийского корпуса Николай Иванович Гусев и командующий автобронетанковыми войсками Волховского фронта Николай Антонович Болотников. За захват плацдарма отвечал член военного совета Волховского фронта Григорий Давыдович Стельмах.

Наступление должны были поддержать 185-я и 7-я гвардейская танковые бригады. Последняя, имевшая на вооружении сведённые в один батальон танки Т-60 и Т-34, только за сутки до наступления была переброшена в состав ударной группировки 4-й армии.

21 июля две стрелковые дивизии, кавалеристы 80-й дивизии и 24-я стрелковая бригада перешли в наступление. Танки смогли преодолеть передний край обороны, а сопровождавшую их пехоту отсёк вражеский огонь. Впоследствии танкисты традиционно обвиняли в неудаче пехотинцев. Потери понесли и те, и другие. За один только этот день 4-я армия лишилась не менее 1000 человек.

Противник же потерял примерно в три раза меньше людей. По большому счёту, линию обороны плацдарма немецкая дивизия удержала: прорвавшиеся советские танки либо были уничтожены, либо вернулись обратно. 185-я танковая бригада лишилась сразу 16 своих машин.

По старой традиции, бои на этом не закончились. Остатки советских частей продолжали атаковать. Полки сводились в батальоны, тылы подчищались, но особого эффекта это не давало. Готовя в это время очередную попытку прорыва блокады, командование Волховского фронта всё же решило продолжить и операцию у Киришей, хотя из состава 4-й армии и пришлось вывести часть артиллерии.

31 июля танкисты 7-й гвардейской дивизии и пехота 44-й стрелковой дивизии вновь пошли в атаку. Пожалуй, это был самый удачный день боёв за Кириши: немцев удалось выбить из Химкомбината в юго-восточной части плацдарма. Успех стал возможен только благодаря гвардейцам-танкистам. Немцев такой ход событий не устраивал, и они яростно контратаковали. Южная часть Киришского плацдарма напоминала жерло вулкана.

И всё же после двух месяцев боёв на плацдарме силы немецкой дивизии были на исходе. На 23 июля общие потери её 23-го пехотного полка составили 864 человека, а потери всей дивизии приближались к отметке в 2400 бойцов. Долго так продолжаться не могло. Вскоре, прямо в разгар боёв, соединение сменила его «сестра» — 21-я пехотная дивизия. Уже 31 июля её войска участвовали в боях на плацдарме, а 4 августа он перешёл в зону ответственности её штаба. Сразу после этого дивизия попала под новый удар войск 4-й армии. Немцы угодили в окружение, в бою погиб командир 23-го пехотного полка. Однако это был локальный успех. 4-я армия с упорством, достойным лучшего применения, продолжала бить в одну и ту же точку, но особого эффекта это не давало. Безрезультатные бои продолжались до конца августа.

Причины злосчастий

Можно назвать немало причин неудач 4-й армии. Например, советские командиры жаловались на плохие погодные условия, мешавшие наблюдению и действиям авиации. Болота, которыми изобиловали подступы к Киришам, не просохли, и это затрудняло снабжение армии.

Были и другие причины. До определённого момента против плацдарма было сосредоточено двадцать девять 203-мм орудий. Однако в основном они могли вести огонь бетонобойными снарядами. Остро не хватало гаубичной артиллерии: гаубиц-пушек, которые могли вести ещё и контрбатарейную борьбу. С другой стороны, войска 4-й армии имели довольно много миномётов. Правда, их эффективность при стрельбе по укреплениям была довольно низкой.

Объяснялось это просто. После почти двух месяцев боёв и продолжительного сидения в обороне советская разведка так и не смогла вскрыть систему немецкой обороны. Более того, даже особенности местности не были толком изучены, и части бросались в бой практически вслепую. Командиры просто не понимали, где они находятся, куда ведут своих людей и в каком направлении атакуют. Танки благополучно застревали в болоте, а пехоту тем временем выкашивал огонь вражеских пулемётов. Более сложные формы организации боя вообще находились за пределами понимания командного состава на уровне батальон — полк. В августе армия лишилась основной части тяжёлой артиллерии, а немецкая авиация продолжала активно мешать действиям советских наземных частей.

За время летних боёв 4-я армия понесла чудовищные потери: более 7000 человек. Общие немецкие потери к 3 сентября составили более 5000 человек из состава 11-й и 21-й пехотных дивизий. Плацдарм действительно оказался невероятно кровавым.

---

Источники:

1. Документы 4-й армии Волховского фронта.
2. Документы Волховского фронта.
3. Документы XXVIII армейского корпуса.